Знание этих простых правил поможет бизнесмену отбиться от любой проверки.
Но при условии, что бизнес ведется в правовом русле. Свои подсказки дает адвокат Таир Назханов:
— Предприниматели являются уязвимым классом, который каким только проверкам не подвергается… Есть 56 контрольно-надзорных органов, которые могут прийти.
— Но они же законные!
— Законные. Но зачем нужно такое количество?
— Сократить?
— Конечно, нужно сократить! Ни к чему такое количество лицензий.
— Лицензии пишем.
— Этот список…
— То, что мешает работать.
— Самое главное, что хочется сказать государству: «Мы находимся под вашей защитой. Пожалуйста, защищайте нас! Не создавайте нам препоны, чтобы мы могли работать! Сделайте вменяемый налоговый кодекс! Пожалуйста, сделайте нормальными налоговые проверки! Объясните конкретно – как мы должны платить налоги!»
— Хорошо. Конкретно, что плохого в налоговой проверке вы как адвокат видите?
— По результатам налоговой проверки зачастую бывают доначисления КПН, доначисления к НДС. Если эта недоимка превышает 20 000 МРП, то этот материал отправляется в службы экономических расследований. Такое превышение автоматически регистрируется в ЕРДР, присваивается номер и начинается досудебное расследование. А ведь причин для недоимки масса. А главное – может отсутствовать субъективная сторона преступления. Но присваивается номер, идет статья — это предприятие уклонилось от уплаты налогов.
— Единый реестр досудебного расследования – это тоже плохо?
— Естественно.
— К чему же мы идем тогда? Все хуже и хуже?
— Я не могу сказать, что хуже. Я говорю про динамику правоприменительной практики в отношении предпринимателей. Люди совершенно законно осуществляют деятельность. Они приобретают, поставляют товар, услуги. Через несколько лет, например, выясняется, что какая-то компания, которая поставила ему товар на 50-60 млн, признается лжепредприятием. И все. Предпринимателя даже в суд не вызывали. Он никаких показаний не давал по этому поводу.
Приходит бумага – вы имели отношения в 2014 году с компанией Х. Она признана лжепредприятием. Давайте 50-60 млн верните в бюджет
— А предприниматель причем?
— Я же говорю о правоприменительной практике. Он был лишен возможности доказать, что на самом деле эта сделка была.
— Вы не шутите?
— Я не шучу.
— Мы с вами сегодня встретились с опозданием, потому что мне в бак залили некачественный бензин. Завтра этого производителя, бензин которого мне залили в бак, а моя машина заглохла, признают недобросовестным производителем, а я буду отвечать? Был же с ним в связке, в каких-то договорных отношениях. Я ему заплатил деньги, я его обогатил. Это же маразм.
— Я выслушал, что вы мне сказали по поводу вашего бензина. На вашем месте я бы обратился с иском в суд на бензоколонку.
— Закончу разговор с вами и поеду.
— Здесь налицо обман потребителя, нарушение ваших прав.
— Я же чек не взял!
— А как мы докажем?
— Там же есть видеонаблюдение.
— Оно находится у них. Они могут удалить, стереть.
— Как юрист дайте совет. Что мне делать?
— Поезжайте туда и просите чек.
— Я думал, вы скажете – наймите адвоката.
— Такой совет, что вы можете не тратиться на услуги адвоката.
— Я забыл чек. Меня начальник ругает. А через час – вы что мне тут залили? Нормально. Вы шаги подсказываете, но они не совсем… Лучше было бы взять чек.
— То, что я вам посоветовал, это все равно что вы придете к терапевту – у меня простуда. Вы могли бы пойти в аптеку и купить аспирин. Но если у вас аппендицит, вы это знаете, но вы же не будете его резать. Вы пойдете к хирургу. Но бывает так, что люди, когда у них проблема правового характера, думают, что сами могут решить этот вопрос, и начинают делать ошибки. А когда они к нам приходят, мы как военно-полевой госпиталь. Есть юридические фирмы – к ним приходишь как в совминовскую больницу. У него все в порядке. Ему просто нужно сделать check-up – проверить почки, сердце. А есть такая категория, как мы. Когда нужно уже руку отрезать, чтобы сохранить тело. Ко мне недавно пришел предприниматель. Говорит: «Закончилась налоговая проверка. В отношении меня скорее всего будут проводиться какие-то меры уголовного преследования. Скорее всего будет обыск». Я его проконсультировал. Объяснил, как вести себя во время обыска:
когда придут люди в масках и с автоматами, сохраняйте спокойствие. Записывайте действия проверяющих. Сразу вычлените, кто из них старший. Разговаривайте со старшим
Попросите, чтобы все собрались в одной комнате. Пусть покажут постановление о производстве обыска. Протокол, который составлялся. И чтобы копию протокола обыска вручили вам. Чтобы сотрудники правоохранительных органов не расходились по всем комнатам офиса, потому что их невозможно проконтролировать. Чтобы понятые, которые находятся во время обыска, были с улицы, а не стажеры, которые к ним приходят, или иные лица, зависимые от органов уголовного преследования.
— У нас случается, что инспекторы дорожной полиции возят понятых с собой.
— У меня было дело. Один предприниматель – бывший боксер, бывший спортсмен. Всю жизнь занимался спортом. Никогда не курил, спиртные напитки не употреблял. У него находят марихуану. Ко мне обратились, когда человек уже месяц находился под стражей. Я стал выяснять, кто понятые, что за люди были во время изъятия наркотиков. Выяснилось, что оба понятых были студентами юридического факультета. Они проходили практику. И практику им подписывал сотрудник, который производил задержание. Я сделал адвокатский запрос в университет: «Проходили в такое время практику? Да, проходили». Пришел в прокуратуру и говорю: «Вы незаконно арестовали человека. Протокол изъятия не соответствует закону. Будьте любезны, измените меру пресечения, прекратите уголовное дело!»
— Замечательно! Человек растеряется. Помимо тех, кто приходит из прокуратуры с обыском, есть еще районный акимат, санитары-эпидемологи, пожарные, те, кто занимается выдачей разрешения на рекламу. Они все приходят к предпринимателю, у которого маленький магазинчик. У тебя вывеска неправильная, провод не туда идет, заземление неправильное. И в конце концов просто дайте – я из акимата. С такими как быть? Грубо выпроводить?
— А у тебя есть предписание? Ты его зарегистрировал в прокуратуре, на каком основании ты пришел ко мне с проверкой? Дай бумагу. Если ее нет – до свиданья. Как твоя фамилия, кстати? Давай запишу.
— Обязан удостоверение предоставить. Дальше — предписание.
— Да. Вы его зарегистрировали или нет?
— Еще и регистрировать. (Обращается к читателям). Наматывайте на ус. И передайте другим.
— И самое главное – есть противозаконные действия, сразу обращайтесь в прокуратуру.
— Кто имеет право без предупреждения прийти на проверку того же самого магазина?
— Никто не имеет права. Все равно это должно быть зарегистрировано. Если пришли, то на основании чего, каких документов? Принесите предписание. Что вы там увидели? Составляйте акт.
— Главный специалист отдела предпринимательства районного акимата. Вот ты куры-гриль продаешь. Кто такой? Почему куры-гриль продаешь? Он имеет такие полномочия?
— В первую очередь, предпринимателю, продающему куры-гриль, нужно иметь в виду, что…
— Разрешение, санитарная книжка, налог.
— Если ты занимаешься бизнесом, то должен заниматься им законно. Что касается проверяющих. Должно быть взаимное уважение. Но если речь идет о превышении должностных полномочий. Это лицо, которому государство поручило работать в рамках закона. Если нет, то добивайтесь, чтобы это дошло до его руководства. Если не доходит до руководства, обжалуйте действие в суде. Этот механизм существует. Просто люди им не пользуются. Считают, что не надо. А безнаказанность влечет дальнейшее нарушение закона.
— И мы приходим к формуле: закон суров, но он закон. Есть эти 56 пунктов, это безумное лицензирование… Надо строго придерживаться этих правил. И тогда ты будешь на коне.
— Чтобы быть на коне, нужно не нарушать закон.
— Вспоминаю первый юридический форум. Мне кажется, там прозвучало такое резюме, что у нас в стране перестал существовать арбитражный суд.
— Нет.
— Я что-то неправильно понял?
— Речь шла об арбитраже в целом как о явлении. Речь шла о том, что процент рассматриваемых в арбитраже дел у нас в стране относительно невысокий. Тогда как это реальная альтернатива ныне существующему государственному суду. Это возможность разгрузить суды от огромного количества дел. Арбитраж – орган, который может разрешить спор между лицами. То есть вы арбитра сами выбираете.
— Ни тот, ни другой преступления не совершили. Есть разногласия между двумя субъектами.
— Чем, например, отличаются административные правоотношения от гражданских правоотношений? В административных правоотношениях предприниматель по отношению к проверяющему органу находится в неравном положении. То есть государство принуждает совершить то или иное действие в рамках закона. Вы обязаны это сделать – и вы это сделаете. Что касается частноправовых отношений, это отношения продавца и покупателя, адвоката и его доверителя.
— Кто сейчас это решает?
— Арбитраж решают сами стороны.
— Где у нас арбитраж? Куда я могу обратиться?
— В Казахстане есть несколько арбитражей с достаточно хорошей репутацией. Они работают уже много лет. В их составе много хороших арбитров. Это международный арбитраж IUS, казахский международный арбитраж.
— То, что называлось «арбитражный суд Республики Казахстан». Оно где?
— Вы имеете в виду…
— У нас сейчас все дела решаются в Верховном суде. А арбитражного суда нет?
— Нет.
— Я о чем и спрашивал. Есть арбитражный центр. И их несколько. И это цивилизованное решение споров. Не доводите до суда называется.
— Есть несколько положительных моментов по арбитражу, о которых люди не знают. Положительная функция этого органа в том, что в нем практически нет коррупционной составляющей, потому что арбитраж находится в рынке. Он дорожит своей репутацией. Если вы выносите незаконные решения, к вам не придут предприниматели. Еще такой момент. Казахстан является членом Нью-Йоркской конвенции. Она международная. В нее входят 156 стран. То есть решение казахстанского арбитража будет исполнено в 155 странах мира.
Видеоверсию смотреть здесь.