Следует ли США беспокоиться о суннитах и шиитах Центральной Азии?

Кошмары современности — новости из Сирии и Ирака. Одной из причин волны насилия там называют вековые религиозные противоречия между мусульманами-шиитами и мусульманами-суннитами. Есть эти группы и в Казахстане. Американские политологи задались вопросом — насколько обострены отношения между этими группами в Центральной Азии. Предлагаем вашему вниманию перевод статьи Washington Post. 

«Пять постсоветских стран Центральной Азии — Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан — являются государствами светскими с большим числом мусульманского населения. Большинство мусульман в них составляют сунниты, но есть и шиитские меньшинства. Напряженность отношений между суннитами и шиитами стала одним из катализаторов кровавых конфликтов в Сирии, Ираке, Иране. А каков потенциал Центральной Азии?

Шииты и Центральная Азия

В Центральной Азии проживают следующие группы, исповедующие шиизм:

• Азери (азербайджанцы) — самая большая группа этнически-религиозная группа шиитов. По данным 2009 г., в Казахстане проживает 85 000 азербайджанцев. По данным 2014 г., в Кыргызстане их примерно 18 000. Данные из других источников не так современны: в 2000 г. в Узбекистане проживало 35 000 азербайджанцев, в Туркменистане — примерно 33 000 (согласно переписи населения в СССР 1989 г.). Все вместе эти группы составляют менее 1% от общего населения региона.

• Иранцы (таджики) — вторая по численности группа шиитов. Это потомки иранцев, пришедших в регион в 18-19 вв. Сегодня примерно 150 000 иранцев живет в Самарканде и Бухаре. Поскольку они говорят на таджикском языке, их местные узбеки считают частью таджикского, в основном суннитского, меньшинства.
• Памирцы — самая малая группа, этническое меньшинство (менее 3% населения), проживающее в Таджикистане. Они живут в основном на Памире в восточной части страны и являются исмаилитами, последователями Ага-хана 4-го.

Почему эти группы являются объектами пристального внимания?

В историческом сравнении Центральная Азия не допускала кровавых конфликтов между суннитами и шиитами, какие происходили в других исламских странах. Но правительства всех пяти республик держат под плотным контролем любые меньшинства на своих территориях, так как опасаются распространения религиозного экстремизма, терроризма и даже политической оппозиции.

Официально все республики Центральной Азии поддерживают свободу религии и вероисповедания, но шииты часто попадают под ограничения в исполнении некоторых своих практик. Часто для них выполнение требований правительства является процессом, связанным с ограничениями, запретами и издержками.

В результате этого шииты практикуют свои религии в частном порядке и даже вне закона

И суннитские, и шиитские меньшинства, которые не санкционированы правительством, наталкиваются на большие трудности, если изъявляют намерения строить свои мечети. Мечети и любые места, запланированные для использования в качестве центров богослужений, должны пройти регистрацию в соответствующих уполномоченных органах.

На практике в Центральной Азии принято держать шиитов под жестким контролем, а именно:

1) Туркменистан – здесь только пять зарегистрированных шиитских организаций. Такие обычаи шиитской уммы, как соблюдение месяца Мухаррам (месяц мученичества), практически воплощаются в основном подпольно.

2) Казахстан – в 2012 г. судебные органы постановили, что ислам не является религией, основанной на национально-этнической принадлежности, следовательно отдельных мечетей для шиитов быть не может. Это ставит под угрозу другие неофициальные молельные центры шиитов. В 2014 г. в отчете ООН о состоянии религиозной свободы в мире было отмечено, что Закон РК от 2011 г. «О религии» ставит вне закона «неофициальные» мечети.

3) Узбекистан – с конца 90 гг. 20 в. здесь отклоняются заявки на открытие новых шиитских мечетей, хотя в стране есть три таких центра – два в Самарканде и один в Бухаре. Поэтому большинство представителей данной группы практикуют свои обряды в частном порядке. Правительство страны регулярно проводит кампании в отношении различных практик и общин, обосновывая это тем, что подобные группы могут быть антиправительственными и склонными к применению насилия. Режим обеспокоен импортом политического шиизма из-за рубежа, потому

запрещает местным шиитам обучаться в зарубежных религиозных учреждениях

и запрещает шиитское кораническое образование внутри страны.

4) Таджикистан – по данным Центра Пью (Pew Center) за 2013 г., здесь существует религиозная напряженность, хотя на самом деле это может быть следствием этнических, экономических или политических конкурентных отношений внутри самой страны. Например, уже несколько лет памирцы-шииты и таджики-сунниты конкурируют за ниши в торговле с Китаем. Экономическая конкуренция могла подогреть межконфессиональную напряженность.

5) Кыргызстан – здесь шиитское население очень невелико и таких конфликтов крайне мало. В Бишкеке есть шиитская мечеть для азербайджанцев.

Являются ли шииты Центральной Азии носителиями идей ИГИЛ-ДАИШ?

Правительства Центральной Азии не доверяют Ирану, что влияет на их отношение к собственным шиитам. Они подозревают, что иранские муллы хотят растиражировать шиитский ислам в Центральной Азии так, как они сделали это на Ближнем Востоке.

В то же время иранское правительство наращивает свои культурные и экономические связи с Центральной Азией. Например, строит новые культурные центры в Кыргызстане и Узбекистане, в некоторых из которых можно бесплатно изучать иранский взгляд на ислам.

Иранское правительство также финансировало проекты поддержки шиитского населения Узбекистана, включая восстановление мечети «Панджоб» в Самарканде. Узбекское правительство относится к этому крайне настороженно. В декабре 2011 г. подразделения внутренней безопасности были направлены в Вахдат, где была проведена зачистка центральной мечети по время пятничной молитвы. Тогда правительство обвинило лидеров мечети в организации несанкционированного шиитского мероприятия и настоятельно напомнило народу о том, что официально разрешены только ритуалы ханафитского суннизма.

Сотни студентов из Центральной Азии учатся в религиозных учреждениях Ирана. В Иране есть таджики, которые учат шиитский взгляд на ислам — отношение к ним недоверчивое, как к «обращенным в чужую веру». Вероятно, когда такие студенты вернутся на родину, это выльется в некие недружелюбные действия со стороны правительственных органов.

Нельзя сбрасывать со счетов возможность шиитского восстания в Центральной Азии, подогреваемого Ираном

Иран позиционирует себя как прагматичного партнера, заинтересованного в торговле углеводородами и экономическими инвестициями. Даже во время визита в Казахстан президента Ирана Рухани в сентябре 2014 г. он ни словом не обмолвился о шиитах, проживающих в Казахстане. Более того, по мере развертывания Ираном борьбы против ДАИШ, Иран изъявляет желание поддержать все пять суннитских республик Центральной Азии, которые официально отвергают и порицают политический ислам, ситуацию в Сирии и атаки на шиитское население.

Маловероятно, что в Центральной Азии ДАИШ может найти себе большое количество поклонников. Хотя ДАИШ и ведет активную пропаганду, завлекая в свои ряды новых членов из Центральной Азии, последние больше готовы мобилизоваться, чтобы работать в России, а не воевать в Сирии или Ираке. Демографическая картина шиитов Центральной Азии отличается от ситуации в Ираке, где ДАИШ воспользовалась сильными антишиитскими настроениями среди суннитов. И только один процент жителей Центральной Азии исповедует шиизм, в то время как в Ираке таковых 30%.

Вероятно, пока в Центральной Азии между суннитами и шиитами существует непростое перемирие, в то время как шииты пострадали от точечных репрессий в Центральной Азии, политические режимы в данном регионе вообще показывают все меньше толерантности к религии. Сейчас трудно судить, являются ли репрессии шиитов началом, предвещающим наступление новых и более мощных репрессий. Вероятнее, что источниками напряженности в регионе являются проблемы экономические, региональные, нежели конфликты между суннитами и шиитами».