Курс тенге на 80% зависит от внешних факторов — банкир Deutsche Bank

Как немецкие банкиры попадают на руководящие должности в Казахстане? Какая новость может поднять или опустить курс тенге? Стоит ли Казахстану отказаться от золотого запаса? Об этом — разговор с председателем правления ассоциации «Казахстанский совет иностранных инвесторов», представителем Deutsche Bank AG Ульфом Вокурка.

— Как немецкие банкиры попадают на руководящие должности в Казахстане?

— Вы упомянули должность, на которую я был избран в январе 2015 года в первый раз и в январе 2016-го — во второй. Это Казахстанский совет иностранных инвесторов. Он имеет местную ассоциацию. Вы знаете, что совет иностранных инвесторов заседает один раз в год при президенте в Астане. В течение года ведется работа в рабочих группах. В основном мы решаем текущие вопросы. Там представлены бизнесмены со всех стран мира. Сегодня это 35 компаний. Они удостоили меня чести быть избранным председателем правления.

— На что вы ориентируетесь в своей работе – на логику или интуицию?

— Это такой мнимый конфликт. Одно без другого не бывает. Ведь в казахстанской политической и экономической среде все не так прозрачно, как в других странах. Например, как в Германии. Там четкая система.

Здесь все проще, но не всегда освещается в СМИ. Поэтому одной логикой не обойдешься. Нужна интуиция и личные связи,

чтобы понять, кто куда передвигается и чего добивается. Поэтому разобраться можно как для своей компании Deutsche Bank, так и для ее клиентов, не только из Германии.

— Чем вы в первую очередь руководствуетесь при принятии решений ?

— Я бы разделил бизнес-вопросы и вопросы по линии ассоциации. Что касается Deutsche Bank, то — выгодно ли ему и его клиентам то или иное действие, инициатива. Что касается ассоциации, там я руководствуюсь широким спектром интересов. Там есть горнодобывающие, нефтяные компании, сервис, юридические компании, провайдеры, банковские компании. У них общий знаменатель – улучшить инвестиционный климат в стране. Если инвестиционный климат как политический результат хороший, то нам, существующим инвесторам, и еще не пришедшим, хорошо.

Ульф Вокурка, председатель правления ассоциации «Казахстанский совет иностранных инвесторов», представитель Deutsche Bank AG Ульф Вокурка

— А политическая расстановка сил в Казахстане как-то влияет на вашу работу? Например, смена главы Нацбанка.

— Безусловно. Мы гордимся тем, что сотрудничаем с Нацбанком. На недавней пресс-конференции председатель Нацбанка упомянул, что Нацбанк совместно с крупными институтами разрабатывает новую стратегию размещения своих активов. Deutsche Bank тоже находится в диалоге с Нацбанком. Мы даем свое видение и советы по улучшению системы размещения активов в нацфонде. В общей политике я наблюдаю один и тот же элемент – кто бы ни был премьер-министром или министром по инвестициям и развитию, хотя и там есть постоянные лица, они стабильно заботятся о том, чтобы нам было легче и быстрее. В начале года я был в Астане по приглашению министра по инвестициям. И был свидетелем открытия в ЦОНе Астаны специального единого окошка для инвесторов. Любой казахстанский или иностранный инвестор может туда обратиться и получить все справки, печати и подписи. Это значит, нам легче прийти в Казахстан и расширять свою деятельность.

— Говоря об экономике, какая новость в СМИ в Казахстане может опустить курс тенге, а какая поднять?

— Курс тенге более чем на 80% зависит от факторов за пределами Казахстана

Думаю, политика Нацбанка имеет определенное значение для стабильного курса тенге. Но причины резких скачков курса идут из-за рубежа. Это цена на нефть, всемирная конъюнктура, спрос на экспортные товары из Казахстана. К сожалению, список их не такой широкий. В основном это нефть, газ, металлы, сырьевые товары, зерно. Неблагоприятная ситуация на мировых рынках сказывается на тенге. Но мы же с вами в августе 2015 года увидели исторический рубеж – Казахстан перешел на режим свободного плавания. На днях я посмотрел, как развивался курс тенге. С начала 2016 года наблюдается стабилизация. На высоком уровне произошла корректировка.

Но за последние 2-3 месяца достигнута относительная стабильность курса тенге. Большей стабильности и не надо

Вспоминаем, как раньше Нацбанк объявлял какой-то коридор – 50, 180, 220 тенге. Это означало, что экономическое развитие, все внешние факторы замораживались на этом коридоре. И курс уже не мог показать те внешние изменения, которые на 80% влияют на валюту.

— Какие сегодня нужны изменения, чтобы вся банковская система и экономика стали эффективными?

— Откуда новые инвесторы возьмут деньги, если ставка такая высокая – 17% годовых?

Может, нужно фокусировать государственную помощь на снижении процентной ставки для новых инвесторов? Может, нужна новая роль для фонда «Байтерек» и институтов развития.

— Чем отличаются немецкие банки от казахстанских?

— Многим. Например, возраст, зрелость. Deutsche Bank 146 лет. Старейшему казахстанскому банку 80 лет. Халык банку 75 лет. То есть они имеют половину опыта немецких банков. В Германии есть 3 вида банков. Сберкассы, которые относятся к коммунальным. Есть кооперативные банки и частные. А в Казахстане, за исключением БРК, только банки частные. Нет государственного банка, который выполнял бы роль кооперативного. Нет крупных иностранных банков, которые обслуживали бы своих клиентов из-за рубежа. Только «Ситибанк». Но он еле-еле входит в десятку. Банковская система очень маленькая по сравнению с объемами экономики.

— Перейдем к политике. Дружите ли вы с казахстанскими политиками? Если да, то с кем?

— Затрудняюсь сказать «дружу». Я не первый год в Казахстане. И часто бываю в Астане. Но друзья у меня в основном не из политического пространства.

— Вы предлагали расширить список стран для безвизового пространства. Но это было до войны в Сирии и европейских проблем с беженцами. Вы не изменили своего мнения?

— Предложение по расширению списка стран для безвизового режима было сделано несколькими ассоциациями – европейскими, американскими и нашей ассоциацией по совету иностранных инвесторов. Я считаю, что визы – пережитки прошлого. Такая мысль возникла еще в 2014 году, когда подобный режим был введен указом президента для первой десятки стран. Куда, слава Богу, попала Германия. Но есть страны, которые сказали – почему они, а не мы? И новейшая идея – распространить этот режим на все страны ОЭСР. Мне кажется, это можно сделать независимо от вопроса по шенгенскому режиму.

— А вас не раздражает нынешняя ситуация с беженцами в Европе? Этот вопрос особенно важен для Германии.

— В прошлом году в Германию прибыло более 1 млн беженцев. Они искали политического убежища и ожидается, что около 70% его получат. Внутренняя политическая ситуация такова, что

беженцев нужно интегрировать. Нужно дать им перспективу – работу и постоянное жилье, а не только, чтобы они сидели в общежитиях и ждали, когда заглянет солнце.

Это общенациональная задача. Я думаю, политика канцлера Меркель правильная. Она говорит, что мы можем это сделать совместными усилиями. И 80 % населения это поддерживают. Есть 20 % населения, которые говорят – а сможем ли мы их разместить, можем ли мы позволить себе такую роскошь прокормить еще 1 млн? Но надо сопоставить – 1 млн и еще 82 млн жителей Германии. Если даже будут прибывать 1 млн жителей каждый год, то нужно еще 30 лет, чтобы они составили половину населения. Это не такая нерешаемая задача.

— Как вы расцениваете экономическую политику Канады, отказавшейся от своего золотого запаса? Может, Казахстану поступить так же?

— Золотые запасы являются часть валютного резерва. Они составляют, если не ошибаюсь, 20 млрд долл. И находятся, если я не ошибаюсь, в Казахстане. И послужат, как стабильный элемент в кризисное время, чтобы сохранить платежеспособность страны. Канада — страна с очень развитой экономикой, тесно переплетенной с экономикой США. Канадцы – тоже американцы. Сомневаетесь?

— Сомневаюсь.

— Канадский доллар очень зависит от американского. Поэтому их стабильность больше из-за экономического сотрудничества с Америкой. У Казахстана такого соседа нет. Нет такой большой экономики. Нет такого переплетения с экономикой России или Китая. Поэтому, я считаю,

Казахстану не стоит отказываться от золота

Тем более в условиях высокой вариативности как доллара, так и евро. Юань или швейцарский франк – там тоже были большие колебания. Золото все-таки имеет стабильность.

— А существует ли банковское лобби? И насколько сильны его позиции?

— Есть что-то вроде банковского лобби. Есть ассоциация банков Казахстана с 1993 года и ассоциация финансистов Казахстана 1999 года.

Есть еще то, что я бы назвал «неформальным лобби» — это индивидуальные или двусторонние обращения

Или диалоговые платформы между крупными игроками банковской среды и Нацбанком – регулятором и кредитором в последней инстанции.

— Сейчас в Казахстане новый парламент. Какие, по-вашему мнению, законы он должен принять в первую очередь?

— Это сложный вопрос. Потому что я не знаю, какие законы разрабатывались и были предложены мажилисом для утверждения. Думаю, нужно более интенсивно работать над новым налоговым кодексом, который будет объединять налоговый и таможенный кодексы, упростить налоговые обязательства хозяйствующих субъектов и помочь предпринимателям Казахстана – мелким, средним и крупным — более успешно вести свой бизнес. И дать госорганам необходимое фондирование, чтобы выполнять свои функции. Это главное.

— Одна из новых страшилок новой экономической политики – Китай, который скоро начнет доминировать в мире именно в банковском секторе. Нужно ли этого бояться?

— Я не думаю, что это страшилка. Китай для Казахстана – интересный стратегический партнер. Их политика единого Шелкового пути для Казахстана может означать процветание, привлечение больших китайских инвестиций на равных условиях. Думаю, китайской измерение казахстанской внешней экономической политики – хороший инструмент для поиска баланса, гарантия, чтобы не попасть в слишком зависимое положение.

— Сколько денег вы держали в своих руках?

— Однажды я купил машину налом. Это было 50 тысяч долл.

— Хотите ли вы стать миллиардером?

— Не хочу. Во-первых, уже поздно. А во-вторых, оставшуюся половину жизни не хочу тратить на зарабатывание денег. Думаю, нужно больше времени посвятить семье и вырастить своих малышей.

— А были ли у вас ситуации, когда вам не хотелось быть банкиром?

— О-о-о! Каждый день. (Смеется).

— Например?

— Например, когда мне предлагают интересный проект, а я должен отдать его своим коллегам из Франкфурта или Лондона, чтобы они его рассмотрели и по возможности профинансировали. Иногда мне хочется пойти в реальный сектор и попробовать себя предпринимателем. Быть банкиром хорошо и очень скучно. Потому что мы только создаем предпосылки для других предпринимателей, а доказать что-то себе нам не дано.

— С кем из людей, которых вы считаете умнее себя, вам удалось пообщаться в жизни?

— Многих своих знакомых я считаю умнее себя. Не будем по именам. Их много. Общаться с ними – большое удовольствие. Потому что получаешь новое видение, мысли. И потом ты понимаешь, что этот человек прав, а сам я не додумался.

— Кому на вашей памяти в Казахстане давали самый большой кредит, на что и под какие проценты?

— Вы имеете в виду Deutsche Bank, а не меня лично? Большой экспортный кредит, больше 100 млн $, в 1996 году иностранной компании. Она поставляла сельхозтехнику крупной сельскохозяйственной структуре Казахстана. По-моему, называлась «Кен дала». Компания закупала уборочные комбайны, работала более 10 лет. Их кредит был благополучно возвращен.

— На что бы вы как банкир никогда не дали деньги?

— Я могу дать вам официальный ответ нашей службы комплаенса. На азартные игры, на взрослые игры, на криминал. Но я бы так псевдонаучно не составлял эти списки. Просто непонятым компаниям с непонятными людьми лучше не давать.

— У нас в гостях был человек, который знает, что такое деньги. Спасибо!

Видеоверсию смотрите здесь