Во что вмешалась Россия, когда ввела войска в Сирию? Часть 2

Владимир Путин удивил многих, когда ввел войска в Сирию. При этом он должен был понимать, в какую сложную ситуацию вмешивается. Баланс сил в регионе формировался давно и сложно. 

Продолжение. Читайте также первую часть: Во что вмешалась Россия, когда ввела войска в Сирию? Часть 1

Национальные особенности арабских переворотов

То, что произошло в Египте — очень показательный пример. Здесь военные совершили переворот против правления «Братьев-мусульман» при явной поддержке Саудовской Аравии. Характерно, что поддержку армии оказала местная салафитская партия, близкая к саудитам.

Интересно также, что сомалийские пираты практически перестали терроризировать морское судоходство и большую роль в этом сыграла одна из правящих монархических семей из Объединенных Арабских Эмиратов. Показательно также, что в Йемене Саудовская Аравия в 2015 году в кратчайшие сроки сформировала коалицию, которая до сих пор ведет бои против местных шиитских повстанцев-хоуситов.

То есть

мы видим новую более активную политику суннитских монархий Персидского залива. Они фактически ведут конкурентную борьбу с Ираном и шиитами за влияние в отдельных странах мусульманского мира

Причем они активно вмешиваются туда, где имеют место внутренние противоречия и конфликты.

Таким полем столкновения интересов стала и Сирия. Как бы мы ни называли гражданский конфликт в этой стране – восстанием против правящего режима, мятежом против законной власти, суть от этого не меняется. Это выступление суннитского большинства против власти шиитского меньшинства.

Понятно, что, к примеру, в Бахрейне зеркальная ситуация. Там суннитское меньшинство правит шиитским большинством. Последнее весьма активно выступает за свои права, особенно за право участия в управлении государством. Но здесь саудиты, естественно, поддерживают местную суннитскую монархию, помогая контролировать шиитские протесты. Это как из истории про хороших повстанцев, которые борются за свои права, и плохих сепаратистов, которые стремятся оторвать территорию от большого государства. Это

вечный вопрос – кого, собственно, считать борцами за права меньшинств, а кого сепаратистами. Все зависит от точки зрения и интересов

Так и в Сирии, с точки зрения Башара Асада, местные повстанцы – это в первую очередь мятежники против законной власти. Он никогда не признает сирийский конфликт борьбой суннитов и шиитов, но при этом готов принимать помощь именно от шиитов Ирана и Ливана. Причем он, безусловно, отдает себе отчет в том, что его противникам, скорее всего, помогают суннитские государства.

Естественно, что напрямую никто не признается в помощи оружием, деньгами и военными специалистами. Так было во всех войнах, в которых друг другу противостояли не только местные противоборствующие стороны, но и иностранные государства. Но

очевидно, что сирийскую армию Асада вытеснили со значительной части территории страны вовсе не местные фермеры, пастухи и дезертиры

из сирийской армии. Их, несомненно, кто-то вооружал и снабжал все годы внутрисирийского конфликта.

Башар Асад

Но очевидно, что примерно к 2014 году конфликт в Сирии зашел в тупик. Асад вполне мог держаться еще неопределенно долгое время. Его армия сократилась в численности, но была укомплектована лояльными к режиму в основном выходцами из алавитской, христианской и других общин. То есть она стала более устойчивой, чем в начале конфликта, когда была укомплектована главным образом суннитами. Все, кто в Сирии хотел выступить против Асада, уже сделали это. Миллионы сирийцев стали беженцами, среди них было большинство суннитов.

При этом даже санкции против Ирана в связи с его ядерной программой не ослабили его готовности помогать Асаду. Это подтверждает и активное участие в войне в Сирии ливанской «Хезболлах», тесно связанной с Тегераном.

Кроме того, если у Асада сохранилось централизованное управление, противостоящие ему группировки в Сирии были многочисленны и весьма разрозненны. Здесь были и этнические отряды курдов и туркмен, и исламистские группировки разной степени радикальности, и светские отряды из бывших военных. Очевидно, что всем им было очень сложно договориться о координации действий, что заметно облегчало задачу Асада.

Восход «Исламского государства»

Однако в 2014 году ситуация неожиданно изменилась. Одна из сравнительно небольших группировок сирийских исламистов «Исламское государство Ирака и Леванта», которая базировалось в городе Ракка в восточной части Сирии, неожиданно начала наступление в Ираке. В кратчайшие сроки ИГИЛ захватил часть иракской территории, включая города Мосул, Рамади и Тикрит с многомиллионным населением. При этом части иракской армии бежали, бросив технику.

До сих пор

остается открытым вопрос, как сравнительно небольшой группе сирийских боевиков удалось буквально в течение нескольких дней занять такие большие территории?

И даже если иракская армия настолько слаба и деморализована, то где тогда были многочисленные вооруженные ополчения суннитских племен?

Здесь стоит отметить, что в Ираке исторически западная часть пустыни и прилегающие к ней районы у реки Евфрат были населены суннитскими племенами. Причем очень хорошо организованными суннитскими племенами. В частности, во времена американской оккупации Ирака все самые тяжелые бои проходили в районах их проживания – Рамади, Тикрит. Всего племен примерно десять, и они могут выставить больше сотни тысяч бойцов.

Давление на суннитов подпитало ИГИЛ

Характерно, что, собственно, и прекращение активных боевых действий в Ираке было связано с договорами американцев с суннитскими племенами. Из их ополчений была сформирована милиция «ас-Сахва», которая по доминирующей известной версии начала вести борьбу против радикальных исламистов из «Аль-Каиды». При этом милицию финансировали американцы.

Стоит также отметить, что в Ираке после роспуска армии, служб безопасности и государственного аппарата времен Саддама Хусейна осталось не у дел несколько сот тысяч суннитов-профессионалов. Всех тех, кто раньше служил в республиканской гвардии, спецслужбах, армии, авиации и так далее.

Очевидно, что новое правительство Ирака было преимущественно шиитским. Соответственно,

армия и силы безопасности в основном комплектовались из шиитов. Все договоренности об участии суннитов в структурах власти после ухода американцев соблюдались с большим трудом

При премьер-министре Нури аль-Малики политическое давление на суннитов только усилилось.

В то же время иракские суннитские племена весьма близки племенам из Саудовской Аравии. Например, крупное племя шаммар проживает и в Саудовской Аравии, и в Ираке. После ухода американской администрации исполняющим обязанности президента Ирака был как раз выходец из этого племени Гази Машаль аль-Явер. По большому счету, вся огромная пустыня между Саудовской Аравией через западную часть Ирака до восточной части Сирии является единым целым.

Гази Машаль аль-Явер

К 2014 году суннитские племена Восточной Сирии в своем большинстве уже выступили против Асада. Именно из-за этого сирийские войска потеряли здесь контроль над обширными территориями, прилегающими к иракской границе. Но Асад старался удерживать на востоке опорные пункты, например Дейр-аз-Зор. Это имело смысл с точки зрения поддержания связей с Ираком, а значит и с Ираном. Потому что Сирия с Ираном не граничила. Собственно, при Нури аль-Малики у Ирана наверняка не было особых проблем с доступом к иракской инфраструктуре.

Соответственно, можно предположить, что внезапный успех ИГИЛ в населенной суннитами части Ирака был связан с их поддержкой. Сколько бы бойцов не было у ИГИЛ в восточной Сирии, обычно до 2014 года называли несколько тысяч человек, их явно было бы недостаточно для блицкрига на суннитские территории Ирака.

Это было возможно, только если бы местные сунниты поддержали ИГИЛ. Причем

принципиальное значение для восхода ИГИЛ имели две силы – это организованные суннитские племена и бывшие военнослужащие и функционеры, служившие еще режиму Саддама Хусейна

Вместе их было как минимум сто-двести тысяч бойцов. И это было вполне достаточно для того, чтобы занять города Мосул, Рамади и другие. Если это было так, то тогда легко можно объяснить неожиданное фиаско иракской армии и полиции. На суннитских территориях она состояла из шиитов и суннитов. Шииты были направлены сюда на службу из других районов Ирака. В момент выступления местных суннитов шиитские военные оказались здесь на враждебной территории. Отсюда паническое бегство и брошенная военная техника.

Таким образом, де-факто

образовалась суннитская автономия в Ираке, она была чем-то вроде давно существующей курдской, но на этот раз под знаменами ИГИЛ

Но формально это выглядело как обширная территория в Ираке и Сирии, которая оказалась под контролем радикальной исламистской организации, идеологией которой было создание халифата. То есть впервые в современной истории Ближнего Востока возникло окологосударственное исламистское образование со значительным населением, собственными источниками доходов, контролирующее крупные города и нефтяные месторождения.

 Продолжение следует

Статья любезно предоставлена журналом «Центр Азии».