Смерть у бара «Чукотка»: прокурор переквалифицирует обвинение Кузнецова на более тяжкое

Государственный обвинитель настаивает на переквалификации действий Кузнецова и намерен вменить ему статью «Умышленное нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего».

Обвинение настаивает

С ходатайством предоставить ему время на составление нового обвинительного акта по делу о драке у бара «Чукотка», в которой погиб Сырым Мураткалиев, прокурор выступил в завершении заседания, которое длилось целый день 18 ноября с коротким перерывом.

Чем руководствовался гособвинитель, заявляя это ходатайство? Приговор судебного заседания первой инстанции, назначивший Кузнецову наказание в виде полутора лет в колонии-поселении, был отменен, слушания в алматинском городском суде проходят по правилам суда первой инстанции. На данный момент в заседаниях выступили чуть более половины свидетелей с обеих сторон, полная картина произошедшего еще не ясна.

Тем не менее, судья Керимова, несмотря на протесты защиты, согласилась предоставить время гособвинителю для составления нового обвинительного акта. При этом она отметила, что прежде чем рассматривать дело далее, она должна ознакомиться с этим актом и принять решение о том, насколько убедительны доводы, приведенные в нем стороной обвинения. В связи с этим заседание было вновь перенесено.

Огрехи досудебного следствия

Первыми на заседании суда 18 ноября в качестве свидетелей были опрошены следователи УВД Медеуского района Алматы: один из них — Жаримбетов, вел досудебное расследование, другой – Касымбаев, выезжал на место происшествия в составе оперативно-следственной группы. Как выяснилось в ходе допроса сторонами, гособвинителем и судьей, оба полицейских допустили в своей работе ряд существенных ошибок и пробелов.

1. В материалах уголовного дела отсутствует протокол выемки ножа, с которым, по показаниям свидетелей, Мураткалиев нападал на Кузнецова. Хотя, по словам следователя Касымбаева, он был изъят на месте происшествия и опечатан в полиэтиленовый пакет.
2. В протоколе осмотра трупа погибшего отсутствуют данные судебно-медицинского эксперта, выезжавшего на осмотр места происшествия.
3. Нож, фигурирующий в деле, был приобщен к материалам только спустя месяц после начала досудебного расследования.
4. Эксперт-криминалист, которому для экспертизы был передан нож, дал лишь заключение о том, что он туристический и не является холодным оружием, но не ответил в своем заключении на вопрос, есть ли на нем чьи-либо отпечатки пальцев. По словам следователя Жаримбетова, информацию о том, что они отсутствуют, криминалист дал в устной форме. Вместо того чтобы потребовать письменное заключение об этом либо назначить повторное исследование, следователь просто оставил этот факт без внимания.
5. В протоколе очной ставки между обвиняемым Кузнецовым и зачинщиком драки Фроловым отсутствуют показания Кузнецова.

Также полицейскими был допущен еще ряд пробелов, которые, возможно, будут рассмотрены в последующих заседаниях.

Мнение независимого специалиста

По настоянию стороны потерпевших и обвинения, судьей Керимовой так же было удовлетворено ходатайство о допросе в рамках процесса независимого судебно-медицинского эксперта. В его роли выступил эксперт Колесников, явку которого на процесс обеспечила сторона потерпевшего.

Его оценка характера полученных Мураткалиевым травм и их последствий в корне отличалась от той, что была дана первичной судмедэкспертизой, и повторной – комплексно-комиссионной. Смысл его пояснений сводился к тому, что фрагментарный перелом лицевого отдела черепа в области верхней внутренней части левой глазницы мог привести к травмам мозговой части черепа и должен быть расценен не как средний, а как тяжкий вред здоровью потерпевшего.

Сомнения защиты

Компетентность мнения судмедэксперта Колесникова тут же поставила под сомнение защита Александра Кузнецова. Как удалось выяснить в процессе его дальнейшего допроса, на ознакомление с результатами проведенных судебно-медицинских экспертиз у специалиста было всего несколько часов. При этом непосредственно исследуемого черепа потерпевшего эксперт Колесников не видел. Ему были лишь предоставлены фотографии повреждений, обнаруженных на черепе. На вопрос судьи Керимовой: «Имеете ли вы право давать заключение по фотографии?», приглашенный специалист однозначно ответил: «Нет». При этом он добавил, что все сказанное им является лишь предположением.

Независимость судебно-медицинского эксперта Колесникова поставил под сомнение и сам подсудимый Александр Кузнецов. На его вопрос, является ли эксперт частным лицом, индивидуальным предпринимателем, оплачиваются ли его услуги, Колесников ответил положительно. Из этого подсудимый Кузнецов сделал вывод о том, что эксперт может быть необъективным, так как его услуги, оказываемые в рамках процесса, оплачиваются стороной потерпевших.

«Дуэль» судмедэкспертов

К выводу, что суждения специалиста, приглашенного на процесс стороной потерпевших, необъективны, пришел и судебно-медицинский эксперт Халимназаров, принимавший участие в повторной комплексно-комиссионной экспертизе черепа потерпевшего  Мураткалиева.

Сначала он поинтересовался стажем эксперта Колесникова и местами его работы. Как выяснилось, при стаже работы в 33 года господин Колесников проработал в алматинском бюро судебно-медицинской экспертизы только до 1990 года. Впоследствии в течение 25 лет он работал по специальности исключительно в частных структурах.

Мало того, для того, чтобы исключить все возможные инсинуации и игру слов любой из заинтересованных сторон, судмедэксперт Халимназаров уже не в первый раз предложил участникам судебного процесса принять участие в совместном осмотре повреждений на черепе Мураткалиева, пока он находится у них в здании экспертизы. Он предложил наглядно показать, на основании чего делалось заключение и какие в реальности имеет повреждения череп потерпевшего. Однако ни гособвинение, ни сторона потерпевших, ни суд, ни приглашенный независимый специалист не выказали желания этого сделать, пропустив предложение Халимназарова так, словно его и не было.

Под сомнение поставил слова приглашенного независимого специалиста Колесникова и эксперт-криминалист Ким, который также проводил исследования черепа потерпевшего Мураткалиева уже после эксгумации трупа.

По словам эксперта Колесникова, травмы, обнаруженные на лице Мураткалиева (ушибленные, рваные раны), могли быть причинены только твердым тупым предметом, имеющим грани, но не кулаком. На что эксперт-криминалист Ким возразил и сообщил, что при тщательном изучении травм и при детальном исследовании их под микроскопом не обнаружил ничего, что указывало бы на то, что Кузнецовым были использованы какие-либо посторонние предметы (нож, кастет, стакан, и т. д.).

Что впереди?

На следующем заседании, которое пройдет 23 ноября, суд намерен дать оценку новому обвинительному акту прокурора, а также допросить еще ряд ключевых свидетелей, в том числе и Евгения Фролова, с которым Сырым Мураткалиев пришел в день трагедии в бар «Чукотка».

Позиции сторон

Адвокат потерпевших Лариса Романова:

«7 марта, сразу после совершения преступления, производился осмотр места происшествия. В ходе осмотра Кузнецов выдал нож, который находился у него в кармане. Этот нож не был приобщен к материалам дела сразу. Нет в протоколе осмотра места происшествия указания о выдаче Кузнецовым ножа. Не было составлено также отдельного документа о выемке. То есть этот момент был вообще следователем упущен. После этого вообще нет никаких данных об этом ноже. И лишь 3 апреля, то  есть по истечении трех недель с момента преступления, появляется постановление следователя о назначении экспертизы этого ножа. Когда уже время значительное прошло. В этом постановлении о назначении экспертизы следователь просил ответить на 2 вопроса: первый — является ли нож холодным оружием, и второй — имеются ли на данном ноже отпечатки пальцев? При этом 3 апреля экспертом дается заключение только о том, что данный нож к холодному оружию не относится и что он является охотничьим. В этом заключении не звучит ответ на второй вопрос — о том, имеются ли на ноже отпечатки. Эксперт это вообще упустил. Так следователь объяснил. В таком случае он должен был назначить повторную экспертизу, чтобы этот момент был отражен. Эксперт обязан ответить на вопрос о том, имелись ли отпечатки на ноже. Этот вопрос следователь не поставил. Адвокаты, которые участвовали в ходе следствия, никаких ходатайств не заявляли. Они тоже этот момент упустили.

Более того, следователь не поставил вопрос о том, имелись ли на этом ноже следы крови. Поскольку Кузнецов заявлял, что якобы Мураткалиев на него нападал, и он об этот нож порезался. В таком случае следователь обязан был назначить экспертизу на наличие следов крови на ноже. Этого тоже не было сделано. Следователь не мог дать на наши вопросы четких ответов. Он говорил: «Не знаю, не помню, это моя ошибка». Он признал, что допустил грубые нарушения Уголовно-процессуального кодекса. Как и первый следователь, который производил осмотр места происшествия. Он даже не отразил, что там участвовал судебно-медицинский эксперт, который осматривал, ощупывал кости черепа и дал заключение, что кости черепа целы.

Все данные о том, что Мураткалиев нападал на Кузнецова с ножом, основаны только на показаниях Кузнецова. Все они опровергаются заключением экспертизы. Они там хромотографии какой-то метод применяли при исследовании ножа и говорят, что даже если там хоть капля крови была и даже если она была смыта, то экспертиза бы показала наличие крови. Мы можем предполагать, что ножа вообще не было, потому что все это только со слов Кузнецова. Мы будем настаивать на том, чтобы суд вынес частное постановление в отношении следователя».

Адвокат подсудимого Алма Мусина:

«На вопрос следователю: «На основании чего вы составляли обвинительный акт, на основании которого усматривается, что на Кузнецова было совершено хулиганское нападение?», следователь сказал, что он к этому выводу пришел после того, как опросил подозреваемого Кузнецова, всех свидетелей, в том числе и Фролова.

Конечно, есть пробелы в следствии. Дело в том, что следователь поставил вопрос перед криминалистом о том, есть ли на ноже отпечатки пальцев, и второй вопрос – относится ли нож к холодному оружию. Криминалист дал ответ, что это туристический нож, а по поводу отпечатков пальцев нет никакой информации в материалах дела. В настоящий момент следователь не может на это ничего ответить. Он говорит, что эксперт не дал такого заключения, поэтому он и приобщил то, что ему дали.

Вообще со следствием очень часто возникают такие проблемы, потому что они очень часто халатно относятся к своей работе. Обычно прокуратура и суды закрывают на это глаза.

Тем не менее, следователь Касымбаев подтвердил, что нож выдал добровольно Кузнецов. Так же подтвердил, что по пояснению Кузнецова он знает, что на него напал Мураткалиев. Также Касымбаев подтвердил, что по Кузнецову было видно, что он сожалеет, что он не такой человек, который намеренно совершил бы такое преступление, и охарактеризовал действия Кузнецова на месте преступления положительно.

Хочу сказать, что Фролов в ходе досудебного расследования давал показания о том, что в руках Мураткалиева имелся нож, с которым он действительно нападал на Кузнецова. Сейчас в ходе судебного следствия следователь Жаримбетов  подтвердил, что давления на Фролова не оказывалось. Последний, в свою очередь, в Медеуском суде говорил, что на него оказывалось давление, что следователь говорил, что в него воткнут нож. Но сейчас оба следователя подтверждают, что никаких жалоб со стороны свидетелей не было. Фролов давал показания добровольно. Более того, все эти показания имеются на видеозаписи допросов, на видеозаписи очной ставки, которые приобщены к материалам дела. Поэтому я надеюсь, что суд объективно изучит все эти материалы дела и вынесет законное решение. Сейчас сторона обвинения, прокуратура и Мухтар Тайжан выступают со стороны потерпевших, они пытаются ухудшить положение Кузнецова и обвинить его в умышленном причинении тяжкого вреда, повлекшего смерть.

Если даже следствие и допустило ошибки, то все сомнения, по закону, должны трактоваться в пользу обвиняемого, то есть Кузнецова. Во-вторых, в ходе судебного следствия суд как раз выясняет эти обстоятельства. И сотрудники полиции дают показания, что изъяли этот нож и приобщили его к делу. Да, конечно, приобщили по истечению месяца, но как обычно говорят в прокуратуре, это несущественные нарушения. Нож-то приобщен. Сам факт они же подтвердили. А факт есть факт».