Почему в магазинах нет нормального меда?

Говорят, все полезное — невкусно, и наоборот. Но есть исключение  — сладкое, вкусное и полезное. Что это?  Мы переадресуем этот вопрос главному пасечнику всей страны, ученому-пчеловоду Олегу Крупскому.

— Олег, мы когда-то познакомились далеко-далеко от Алматы на большой-большой пасеке в Кульдже. И потом на протяжении всей дороги в 200 с лишним км

вы с упоением рассказывали мне о пчелах — об этом удивительном божьем создании, дарящем нам не только сладость – вкусное угощение, но и главное… Что главное?

— Главное – это общение с природой. Они подвигают нас к первозданному естеству, от которого мы когда-то оторвались в этот урбанический город, в эту суету. То есть умиротворение человек получает не только от поедания продукта, он возвращается в свое начало.

— Это же надо так любить это мохнатое насекомое, которое еще и больно жалится. Все это основано на…

— Основа этой любви — знания.

— Олег, я  уже 5 минут вытаскиваю слово…

— Мед.

— А что тут обсуждать! Я сказал, что это самый вкусный, самый полезный продукт. Это ваш продукт, которым вы обеспечиваете казахстанцев?

— Совершенно верно. Жителей нашего города, гостей и не только.

— Что-то он у вас какой-то жесткий? Не течет.

— У вина есть понятие молодого вина, которое только отжали, и оно только перебродило. У меда есть понятие зрелости. Зрелый мед — тот, который прошел период кристаллизации. Еще говорят – засахарился. Вот только слово «сахар» к меду никак нельзя прикреплять.

У всех возникает вопрос: а сколько же там сахара? Мед и сахар — совершенно разные структуры, которые давайте не будем смешивать.

— Но смешивают же.

— У нас все мешают. Зайдя в магазин, вы не найдете нормальное молоко, нормальную сметану. И так же, возможно, не найдете нормальный мед. Но мед – это понятие нравственное. Посредник между пчелой и конечным покупателем только один – это пчеловод. И его понятие нравственности как раз и решает, как он пчеловодит, добавляет ли он в прикормку сахар. Это его личная ответственность. Поэтому,

когда вы покупаете мед, вы покупаете на долгие годы поставщика меда

Если он не понравился вам один раз, то я больше чем уверен, что вы к нему второй раз не обратитесь.

— Прихожу в январе в гости к другу, он спрашивает: «Чай с медом?» Конечно с медом. Никакой рахат-лукум современнейший не сравнится с медом. Это мое личное убеждение. Он говорит: «Мы любим свежий мед». Дает такую субстанцию жидкой консистенции. Я говорю: «Это не мед». Он говорит: «Как не мед? Мы берем на базаре каждую неделю. Баночку съедаем». Я говорю: «Вы в январе на базаре жидкий мед берете?». Я начал ему объяснять, что такое невозможно. Я был прав?

— Абсолютно. Мед во время созревания консервирует свои свойства. Многие любят жидкий мед. У меня на базаре тоже спрашивают – нам бы жидкий. Любите жидкий мед – придите домой и распустите его. Очень простая процедура.

— Что значит — распустите?

— Возьмите банку, поставьте на паровую баню, при 40-50 градусах мед превратится, грубо говоря, в эту жидкую массу.

— Но теряет свои свойства?

— Плата за все есть. Легкие вещества в меде, которые называются фитонциды. Они есть в луке, чесноке. Эти вещества при легком нагревании испаряются.

— Именно они полезны для здоровья.

— Лечащий эффект получаешь именно от таких веществ. А в основном продукт не теряет своего свойства.

— Менее сладким не становится?

— Нет.

— Хорошо. Давайте маленький ликбез. Вот три баночки с медом. Они разные по цвету. Вот совершенно белый мед. Что это значит?

— Мед «Семиречье». Я не первый год занимаюсь медом. И понял, что мед проще определить по месту его сбора. В нашем Жетысу из года в год собираются определенные сорта меда. Это ранний медонос – чингиль. Через 7 — 10 дней на рынках появится свежий медок. Жидкий мед, как вы говорите. Это первый откачанный мед, который пойдет у нас на рынки. Это шикарный мед степной акации. Он тоже садится в такую массу. Чем отличаются наши семиреченские меды? Они в основном светлые. Если говорить регионально, в алтайском меде больше гречки.

— Понятно. Цвет зависит от растения, с которого производится медосбор. Сейчас, насколько я знаю, мед из Узбекистана самый дешевый. Но его подкрашивают, каким-то образом насыщают ароматом и продают, как будто это наш мед. Мы ехали из Узбекистана в Казахстан. Стоят машины с медом — 18-25 сортов. Чей мед? Мой мед. Я говорю: «У вас что, один улей летает в горы, а другой в степь?» Такое возможно?

— Нет. Это лукавство, как и везде в торговле. Не всегда то, что мы читаем, соответствует содержимому. Я когда разрабатывал этикетку, учел требования  – текст на русском, на казахском с указанием производителя, его телефонами и адресами. Я, понимая, что продукт именной, добавил два пункта – место сбора – оно сразу определяет направленность – из Семиречья или Алтая, и второй пункт – это пчеловод. Потому что

единственный посредник между пчелой и потребителем – это человек, который этот мед забрал

В наше конкурентный век время дорогого стоит. Я советую, когда идете за покупкой меда, делать адресную, целевую покупку. Когда можно куда-то обратиться. Еще хорошо, когда есть стабильные точки. Наше областное общество пчеловодов объединяет 300 человек.

— Олег, 10 лет назад всего три пасеки вокруг стояло. А сегодня вот так народ проникся, есть рынок сбыта. Спрос рождает предложение.

— У нас рынок прекрасный. В Алматы вообще образованный покупатель меда.

— Куда идет этот мед?

— Основная масса расходится от пчеловода.

— Только частники покупают, или на государственном уровне есть какая-то наработка?

— На государственном уровне пошел процесс систематизации пчеловедения. Пчеловодство, как таковое, начало приобретать законную основу. Раньше это было как ремесло, хобби.

— ИП, и всё — делай, что хочешь?

— Выходим на другой уровень. Появляется молодая поросль профессиональных пчеловодов, которые идут на массу. Им нужны уже крупные переработчики.

— Ты мне как-то рассказывал, что в Китае есть специальная целевая программа поддержки пчеловодства. Подделка меда тоже карается по закону. У нас есть что-то подобное? Например, обеспечить детский сад медом.

— Наша сила в том, что отечественный мед дешевле, чем из Китая. Себестоимость производства умещается в прибыли и прочее. При этом цена, по мировым меркам, невысокая . Соответственно, мало кто будет заниматься фальсификацией, имея изначально дешевый продукт. Фальсификацией занимаются, когда идет необоснованное завышение цен. Сейчас появились заезжие гастролеры из России. Пасеки Ивановых, Петровых, Сидоровых с непонятными документами, но проходящими по Таможенному Союзу. Я не против – идите покупайте мед по 3000 тенге. А не проще ли купить его у меня по 1200? Тот же самый мед. Но это право самого человека. Я смотрю, первые ярмарки проходили очень ярко, люди распробовали и поняли.

—  Олег, вы принесли некие диковинные для меня предметы. (Вытаскивает ящики). Что это такое?

— Наука не стоит на месте. Пчелу никто не переделывал. Мы только приспосабливаемся к ее биологическому ритму. Сейчас в Алматы набирают такие проекты как «пасека под ключ». Я и моя команда выезжаем на места и устанавливаем пасеки. То есть, если у вас есть земля в районе гор, мы выезжаем и оцениваем медопродуктивность – сколько меда можно с этой местности собрать. Устанавливаем вот такие упрощенные варианты ульев.

— Это как пробники?

— Это не пробники. Это конструктор, в котором живут пчелы.

— Что я получаю как потребитель?

— Вы получаете гарантию получения меда на своем участке. Вы можете не верить тому или другому, но вы не можете не верить тому, что вы достали из вашего улья. А как это  — достать и произвести, мы берем на себя как профессионалы. Наша ответственность  — гарантировать вам, что вы из этого ящика получите 10-15-20 кг меда.

— И тогда не надо ходить к тете на базар.

— Достаточно для семейного потребления.

— Это только в горах, или можно сделать на своем участке?

— Вы предварительно говорите, что вам нужно. Многим это нужно не для меда, а для созерцания.

— Некоторые лечатся пчелиными укусами от радикулита. Не подумайте — пчел при радикулите кушать нельзя, можно только класть их на больное место – они укусят. Помогает.

— А здесь проект коммерческого плана. Если посчитать экономику…

— Что-то я не пойму. Вы как коммерсант создаете против себя улей. Если каждый будет иметь улей, вы будете не нужны.

— Нет. Потребности в пчеловодах с каждым годом увеличиваются. Старики уходят – молодежь ищет более легких путей заработка. Труд пчеловода – это нелегкий каждодневный крестьянский труд.

— Когда он начинается?

— Он и не заканчивается.

— Нет такого – «Зима. Крестьянин, торжествуя…»

— С нынешними конкурентными ценами со стороны России торжествовать не приходится. Приходится выходить на другие объемы.

— Ну что вы на Россию нападаете!

— Там такие цены!

— Сравняются цены производителей. Люди начнут поддерживать своего производителя, свою пчелу. Сколько пород пчел у нас в Казахстане?

— Основных две – карпатская и древнерусская. Культивированы у нас в Казахстане.

— Они завезенные, судя по названиям?

— Да. Есть еще отдаленная популяция на Алтае, в Курчуме. Уже 200 лет как сохраняется эта популяция. С Усть-Каменогорска пошло заселение этих пчел — Восточно-Казахстанская популяция среднерусской пчелы.

— Это уже наша – казахская, темпераментная.

— Темперамента у нее достаточно.

— Кусачая?

— Очень кусачая. На наших участках ее не поставишь.

— Какая перспектива развития пчеловодства в Казахстане? Как правительство реагирует на то, что рынок меда увеличивается? Может, с детского сада приучать детей к этому великолепному продукту? Потом в вооруженные силы поставлять мед?

— Василий Васильевич, вы как будто программу пишите для правительства. Но оно уже пошло на беспрецедентные меры в поддержке медового производства. Мы сейчас имеем возможность поставлять этот мед в учебные заведения. Это целевая программа. Она началась под эгидой акима Восточно-Казахстанской области Бердибека Сапарбаева. Это была его инициатива. Когда каждому школьнику…

— Заходит в школу – на тебе ложку меда.

— Кстати, получили прекрасные результаты. Главное, что есть обратная связь. Раньше раньше это была региональная программа, то в прошлом году мы вышли на поставку меда в школы Алматинской области. И 19 наших районов получили целевой продукт.

— Значит, дело сдвинулось с мертвой точки. Если в римской армии Александр Македонский заставлял каждого солдата съедать как минимум по одной луковице в день, чтобы избежать простудных и инфекционных заболеваний, то в казахстанской армии нужно давать по столовой ложке меда на каждого солдата в день. Тогда 3000 пасечников нам не хватит на страну.

— Оно к этому и идет.

Видеоверсию смотрите здесь.