Как жить в позитиве, даже когда вокруг негатив — секреты от Аружан Саин

Трагедия в Тбилиси — неожиданное и мощное наводнение — потрясла весь мир. Но то, как вели себя жители города, потрясло не меньше. Две тысячи человек вышли  расчищать улицы наравне с городскими службами. Объединив силы, помогая друг другу, им удалось привести в порядок город. А мы? Смогли бы сплотиться и забыть свои претензии к государству, к муниципальным службам, к КСК и акиматам, друг к другу, наконец? Рассуждает общественный деятель Аружан Саин.

— Аружан, всех тронуло, что люди смогли вот так объединиться. Незнакомые люди, волонтеры. А если у нас была бы такая ситуация, не дай бог, конечно, мы бы так смогли?

— Показательной была ситуация по сбору средств для пострадавших от наводнения в Карагандинской области. На простой призыв в Facebook откликнулось огромное количество людей. Ребята, которые планировали полдня собирать помощь, провели в кинотеатре «Арман» несколько дней. Люди  привозили продукты, одежду.

— А раньше разве такого не было? Раньше разве не собирали?

— Сколько было наводнений – такого отклика не было. Не были так развиты социальные сети. Не было конкретного призыва. Вот место, вот время – помогите, пожалуйста, кто может! Нужна конкретика. Не просто — помогите. Как человек может помочь Карагандинской области? Пойти на почту отправить? Куда? Здесь важны механизмы. Тут же подключились «Қазақстан Темір Жолы», логистические компании организовали перевозки. Огромное им спасибо!

— И все-таки капля дегтя в этом была. Когда принимавшие помощь пожаловались, что присылали что попало, многие обиделись. И скорее всего, больше не будут помогать.

— Нужно смотреть объективно. В таких акциях всегда есть вещи, которые непригодны. Все мы люди. И есть люди, которые думают, что если мне это не нужно – пятно, дырка – то это подойдет другому. И понимают под этим милосердие. Мы с 2005 года собираем вещи для малоимущих семей, и всегда есть процент такой одежды или вещей. К этому нужно относиться нормально.

— То есть нужно было промолчать кому-то?

— Нужно было все это перебрать и дипломатичным способом сказать: «Спасибо, много полезного и нужного. К сожалению, бывают такие ситуации, и мы просим в следующий раз относиться более ответственно к тому, что вы передаете». Думаю, такого посыла было бы достаточно.

— Аружан, знаю, что многие твои проекты связаны с волонтерами. Они очень сильно тебе помогают. Без них твои проекты, может быть, и не существовали бы. Ты одна из тех, кто развивал это волонтерское движение. Бескорыстно призывал о помощи. Сегодня ты видишь какие-то изменения?

— Волонтерство должно быть неотъемлемой частью общества. Оно так называется. А на самом деле — это наша жизнь. Человек помимо того, что он ходит на работу и занимается обеспечением своей жизни – духовной и материальной — семьей, развлечениями и образованием, должен заниматься чем-то бескорыстным, что приносит пользу людям его района, города или страны. Это нормально.

Большинство людей в той или иной форме являются волонтерами

Если это сознательные люди.

Развитие волонтерства связано со зрелостью гражданского общества. В развитых странах два часа в неделю человек работает в приюте для животных. Час в неделю помогает неходячей бабушке. Просто есть некое расписание.

— Такая культура.

— У нас это уже в стадии начального развития. Люди объединяются кто как хочет. Сегодня просто найти единомышленников через интернет.

— А другие могут сказать, что есть государственные органы, которые должны выполнять свою работу. Не является ли волонтерство подчеркиванием недостатков работы государственных органов? Когда людям приходится собирать деньги на лечение детей, государство не может выполнить какие-то свои задачи.

— Это совершенно разные вещи. Качество работы исполнительной власти — это одно. А участие граждан в жизни государства – это другое. Нужно понимать, что государство – это в первую очередь люди. Не территория, помеченная на карте, а люди, которые живут вместе и у всех одинаковый паспорт. Надо признать, что коррупционеры от опеки — это тоже граждане, тоже мы. Мы ходим по одним улицам, покупаем продукты в одних магазинах, мы — соседи. И те, которые помогают собирать деньги на лечение детей и ездят по онкологическим клиникам – тоже граждане. И чиновники тоже граждане.

Обязанности госорганов – это одно, а гражданское самосознание — другое

Мы часто киваем на Европу – там такие пособия, такая социальная работа. А там народ равнодушно не пройдет мимо колясочника, который не может перейти дорогу. Там они сделают автобусы с пандусом не потому, что государство сказало, а потому, что граждане считают — так должно быть. У них другой уровень самосознания. Поэтому нужно не кивать на Европу, а подумать, как сделать, чтобы у нас было хорошо, и нас также уважали, как граждан Евросоюза или США. Можно поехать на готовое, сменив гражданство. Давайте тогда все переедем туда, где хорошо.

— Аружан, у тебя уже наработан авторитет в глазах общества. Не будем лукавить. Ты заслужила уважение, потому что много делаешь для простых людей.

— Это делают простые люди.

— О простых людях. Обсуждение в социальных сетях в отношении «Самрук-Казына» вопроса, который задал инвалид-колясочник Маргулан Жетесов. Он говорит, «нужна ли велокоманда «Астана», если государство не дает мне нормальной коляски?». Я прочитала комментарии. Твой комментарий отличался от других, ты выступила в защиту велокоманды.

— Вот здесь мы снова возвращаемся к вопросу о гражданском обществе, которое и комментирует события. Задача СМИ — поднимать образование граждан. Вопрос Маргулана, который находится в этой коляске, абсолютно справедлив. И на него нужно отвечать. Другое дело, что вопросами обеспечения нужд людей с ограниченными возможностями занимается государство через органы исполнительной власти.  Какого качества коляски, которые приобретаются от имени государства через акиматы. Те ли это коляски? В нашем понимании – это не то, что нужно людям. Мы разговаривали с инвалидом по зрению. «Палыча», так мы его зовем, пригласили в акимат и спрашивают: «Вам палочку розовую или синюю?» Он отвечает: «Какая мне разница. Я ее все равно не вижу». Эти палочки одинаковой высоты. А люди разные. Один высокий, другой низкий. Их нужно было по росту человека покупать, а не по цвету. Также и с колясками.

— Маргулан не по адресу с критикой обратился?

— Вопрос риторический. Действительно, в стране столько проблем, а мы содержим команду. Но нужно было блогерам правильно переадресовывать вектор. Из какого региона этот человек? Кто там аким? И к нему обратиться: «Аким, вы каждый год закупаете коляски для инвалидов. Что это за коляски? Вы спрашивали у людей, какие им нужны коляски».

— А почему в этой ситуации ты защищаешь «Самрук-Казына»?

— Потому что спорт – это важно. Это не только составляющая нашего имиджа за границей, но и развитие спорта внутри Казахстана. Это здоровье наших граждан. Когда у нас есть такие кумиры как Илья Ильин, велокоманда, наши боксеры, которых поддерживает «Самрук-Казына». Я не знаю объемы финансирования – я туда не лезу. А мои комментарии заключались в том, что многие не знают, что «Самрук-Казына» проводит большую социальную работу. Они выбрали нашу организацию в числе других, чтобы оказывать социальную помощь. Мы разработали программы по направлениям: «Подари детям жизнь», «Аутизм победим», «Казахстан без сирот».

— Это ощутимая поддержка?

— Это огромная поддержка. Мы включили туда и ДЦП, за который не берется ни один фонд. У нас заниматься этим диагнозом нереально, потому что очень много детей. Благодаря «Самрук-Казына» мы стали отправлять таких деток на реабилитацию. Собрали огромное количество информации по ситуации в Казахстане, провели исследования. Вынесли исследования на уровень министерства, администрации президента, правительства. Продвигать решение этого вопроса в Казахстане, а не отправлять детей и деньги за границу.

«Самрук-Казына оказал помощь людям через наш фонд» более 1 млрд тенге

Львиная доля приходится на проект «Подари детям жизнь». Это оплата лечения болезней, которые не лечатся в Казахстане, и ДЦП. «Казахстан без сирот» — недорогой проект. Потому что работает портал. Он наполняется анкетами детей. Наша работа с парламентом и правительством направлена на то, чтобы в Казахстане не было детских домов. По программе «Аутизм победим» сейчас три центра. Мы начинали – был один центр в Алматы. В 2013 году открыли центр в Кызылорде. В 2014 году —  в Караганде. Это работа с родителями и детьми по проблемам аутизма.

— Получается, люди не совсем в курсе помощи «Самрук-Казыны», поэтому такая реакция. Просто все это не афишировалось.

— Благодаря «Самрук-Казына» была создана паралимпийская команда.

— Этого мы не знали.

— Они поддерживают детские деревни, работают с фондом «Дара» и, по-моему, «Қасиетті жол». Это фонды, которые тоже занимаются проблемами детей. Есть и другие фонды, с которыми работает «Самрук-Казына». Здесь никто не ставил задачу заниматься PR.

— Все нужно поднимать там. Аружан, я с тобой соглашусь в том плане, что очень часто оголтело критикуем, мало хвалим. В основном негативные комментарии. От тебя, видимо, тоже ожидали камешек. Ты выступила в защиту.

— Скажут, они дали деньги – поэтому защищает.

— Многие деньги дают – и бизнес-структуры, и простые люди.

— Все должно быть справедливо. Когда кто-то делает что-то хорошее – люди молчат. Никто об этом не говорит. А как что-то не так – все, как коршуны, накидываются и дерут во все стороны. За каждой организацией стоят люди. До них можно достучаться. Они могут быть справедливыми или нет, равнодушными или нет. И когда они видят, что про их хорошие дела не говорят, а при случае поливают грязью, поливают грязью и без повода, тогда он думает: «А зачем я это делаю? Все равно не угодишь». Нужно быть предельно справедливым.

Если человек или компания, или госорганы делают благое дело, это нужно поддержать

Если плохое – нужно порицать.

— Я думаю, нужно больше хвалить.

— Потому что это пример. И ему хочется соответствовать. Потому что приятно слышать, что у тебя в стране, помимо того, что кого-то убили, посадили, изнасиловали, делается что-то хорошее. Мы же хотим жить в позитиве.

Видеоверсию смотрите здесь.