Зачем Казахстан восстанавливает военные заводы?

Хочешь мира, готовься к войне. Военная доктрина Казахстана: какими должны быть вооруженные силы страны на фоне меняющихся условий в мире и в регионе? Кто боится нас и кого боимся мы? Будет ли третья мировая? Предлагаем вашему вниманию интервью с Кимом Серикбаевым доктором военных наук.

Казахстанской армии не хватит даже на границы Казахстана?

— Одно российское издание написало о казахстанской армии: «досокращались до того, что государство с огромной территорией, с населением под 20 млн человек имеет армию численностью 40 тысяч человек, из которых в сухопутных войсках — 20 тысяч. Меж тем протяженность нестабильной южной границы более 3 тысяч километров. Нынешняя казахстанская армия даже не может закрыть свою территорию. А уж о том, чтобы оказать организованное сопротивление, даже речи быть не может». Это провокация или реальное положение дел?

— Провокация ли это – трудно сказать. Но цифры там явно не те, что есть в наших вооруженных силах, в частности в  пограничных войсках, министерстве обороны и внутренних войсках. Цифры другие – однозначно. И потом, военная доктрина – это документ, принятые государством концентрированные взгляды на вопрос организации, цели и характера будущей войны. А также подготовка к войне.

— Вы допускаете, что война возможна сейчас?

— Да. Доктрина состоит из двух частей – политической и военно-технической. Я являюсь одним из разработчиков первой военной доктрины. Мы приняли ее 21 декабря 1992 года. Тогда была совсем другая обстановка. Меня радует, что политическая сторона доктрины остается неизменной. Наша доктрина — оборонительная. Мы перешли от формулировки «подготовка к войне» к формулировке: «Казахстан не имеет территориальных претензий ни к одному государству. Ни одно государство не считаем своим врагом. Мы создаем вооруженные силы для обеспечения своей военной безопасности в случае агрессии». Это большая разница. Что касается военно-технической части – она меняется. Уже принята третья доктрина. Армия оснащается современной военной техникой. Характер проведенных военных операций в других странах показывает, что кампанию решают не многочисленные вооруженные военные силы, а хорошо оснащенные мобильные с достаточными средствами огневого поражения. Сухопутные войска должны быть мобильными не только в передвижении по суше, но и должны быть готовыми к переброске воздушными боевыми машинами в район возникшей опасности. Никто не хочет войны. Но она идет  в отдельных регионах. Кровопролитная война, развязанная террористами, экстремистами. Для ее локализации необходима быстрая реакция вооруженных сил государства.

— А может ли начаться большая война?

— Думаю, ни один политик или военный не возьмется говорить – будет ли третья мировая война. Сейчас сложная ситуация на Украине, с которой мы когда-то вместе воевали против фашистов. Что значит оснащение украинской армии военной техникой? Что значит переброска туда инструкторов для подготовки украинских вооруженных сил? Я считаю это опасной игрой. И говорить, что это региональная локальная война, которая закончится, значит не видеть опасности, которая в мире существует. Ведь продолжается диктат одной страны везде. Посмотрите, что получилось в арабских странах! А северо-запад Югославии!

— Демократия!

— Демократия огнем, демократия кровью. Нашим политикам и военным нужно думать об этом. Я неоднократно писал и выступал:

чрезмерное увлечение службой контрактников в вооруженных силах за счет сокращения срочников – ошибочно. История показывает, что победу на фронте одерживал народ.

Потери восстанавливались за счет резерва. Ограничение количества срочной службы – опасность остаться без резерва.

— Я сам служил в армии. Год там только привыкаешь. Второй год учишься. Сейчас за год вообще можно научиться военному делу?

— Убежден, что обучиться современной военной технике за год молодой человек не может. Сколько нужно времени, чтобы освоить технику и вернуться домой подготовленным защитником, в перспективе сказать трудно.

— А два года, как раньше, хватало?

— Это было целесообразно. После возвращения периодически были сборы приписников. Их называли «партизанами». Это призыв приписников по их организационно-штатному назначению и работа с ними. Это обеспечивало достаточный резерв.

— После трагического случая с взорвавшейся гранатой предлагают отменить НВП в школах и колледжах. Это тоже как-то входит в нашу в доктрину?

— Ни я, как военный профессионал, ни руководство министерства обороны эту идеологию поддержать не может. Потому что

НВП в школах – один из путей создания резерва армии. Другое дело – подбирать военруков.

— А где их взять?

— Есть. У нас в зрелом возрасте афганцы, участники других боевых действий. Они могут проводить не только воспитательную работу, но и обучать ребят. Там, где военруки хорошо подобраны, занятия проводятся с обеспечением безопасности ребенка. В советское время хорошо работала школа ДОСААФ.

— Сейчас их нет.

— Сейчас есть военно-технические школы.

— Тогда они были в каждом районе.

— В этих школах готовят специалистов разных направлений. Это тоже резерв. Туда нужно подбирать преподавательский состав, оснащать учебными приборами и материалом. За счет улучшения качества подготовки в школах и технических заведениях мы можем подготовить юношу к освоению военной дела. Но за год усвоить современную технику не получится.

— А военная доктрина предусматривает использование новейших средств вооружения. Сейчас очень часто используют беспилотники. Есть такие далеко идущие планы?

— Ошибка, которую мы допустили в начале 90-х не только в Казахстане, а по всему СНГ — это разрушение военно-промышленного комплекса. Он обеспечивал рабочие места. Был на передовой науки и техники. Там, где выпускали торпеды, стали делать сковородки. Удовлетворяет, что в последнее время главой государства, правительством, министерством обороны уделяется внимание восстановлению заводов на территории страны.  Также обращается внимание на создание робототехники. Сегодня она становится необходимой. Особенно при действиях террористов. Такая техника может заменить человека. Закупается техника у других государств. Я обращаю внимание на то, чтобы не просто техника закупалась, она стареет и ломается, а продумывался ее ремонт. И это в мирное время. А в военное?

— Я знаю, что у нас уже построены заводы по ремонту тяжело-гусеничной технике.

— Мы выпускаем свои суда. Недавно только по Каспию пошел новый корабль, собранный уральскими специалистами. Думаю, что это направление получит хорошее развитие, и мы сможем обеспечить нашу армию. Закуп техники в передовых странах вместе с запчастями и мастерскими, думаю, войдет в военную доктрину.

— Спасибо вам!

Видеоверсию смотрите здесь.