Как нотариусы государства Талгар (под Алматы) устанавливают свои законы

20 апреля 2015, 6:37

26303

Государство Талгар пока еще не признано на мировой арене, но нотариусы этого городка-государства уже смело устанавливают свои правила и законы, распределяя собственность горожан по своему усмотрению.

Нотариальный сговор

В январе 2015 года в редакцию информационно-аналитического портала «365info.kz» с жалобой на действия нотариуса Талгарского района Уматова М. М. обратилась Бейсенова Василики. По ее словам, нотариус по неизвестным причинам всячески препятствует ее законному праву на вступление в наследство после смерти ее отца, Бейсенова Жамалидина. Препятствует так, что фактически действует поперек законов Казахстана, устанавливая собственные правила. Если учесть, что никто на это не обращает внимания, можно предположить, что Талгар давно стал суверенным городом-государством.

— Проблемы возникли сразу же, как только я пришла к одному из нотариусов, чтобы получить свидетельство о праве на наследство, — рассказывает Василики Бейсенова. — Меня почему-то сразу отправили именно к Уматову. Я зашла в другую нотариальную контору, потом еще в одну. Но все говорили одно и то же: «Иди к Уматову».

Представители Василики уверены, что уже это было нарушением закона.

— У меня, как юриста, сложилось мнение, что в Талгаре между нотариусами есть негласный сговор по разделу территории городка, — говорит представитель Бейсеновой Мария Ян. — Так быть не должно. У нас по закону нотариусом может работать любой гражданин, имеющий государственную лицензию на занятие нотариальной деятельностью. Получается, что в Талгаре старый территориальный принцип все еще незаконно сохранен. То, что мою доверительницу три нотариуса отправляли к одному и тому же нотариусу Уматову, говорит о сговоре.

Ни шатко ни валко

Проблемы с нотариусом Уматовым у Василики Бейсеновой начались практически сразу. Дважды она приходила, чтобы написать заявление на принятие наследства, и

дважды ей отказывали без объяснения причин — ведь в Талгаре свои неписаные законы.

После второго отказа она, проконсультировавшись с юристом, отправила заявление произвольной формы с приложенными копиями документов по почте, с уведомлением. Но дело с мертвой точки так и не сдвинулось. Понимая, что самой в этой ситуации ей не справиться, Василики вновь прибегла к помощи юристов, которые взялись представлять ее интересы.

— Как нам пояснил нотариус Уматов 26 января, когда мы к нему обратились первый раз, он зарегистрировал данное письмо, — рассказывает представитель Бейсеновой Мария Ян, — но отказался показать нам эту регистрацию в книге наследственных дел. Также отказался показать в реестре и зарегистрированное заявление. Все, что мы выяснили, это то, что он зарегистрировал это письмо только в книге регистрации входящей корреспонденции. Когда мы ему сказали: «Вы, пожалуйста, зарегистрируйте в реестре, дайте свою форму заявления о вступлении в право наследования» — он ответил, что этого не нужно. По закону взимается госпошлина, регистрируется заявление в реестре у нотариуса. Без этой регистрации и оплаченной госпошлины фактически регистрация в журнале входящей корреспонденции не является зарегистрированным законным заявлением на вступления в право наследования. Регистрация в журнале входящей корреспонденции лишь подтверждает факт поступления письма.

Следующий визит к нотариусу Уматову состоялся через 2 дня. По словам Марии Ян, в течение полутора часов она и ее коллега, Татьяна Котлярова, убеждали, что им нужно это заявление.

— В итоге мы добиваемся того, что он нам это заявление распечатывает. Татьяна Владимировна, как представитель по доверенности, подписывает. Его вкладывают в материалы наследственного дела. И после этого мы еще 40 минут уговариваем взять с нас оплату 1 050 тенге, — вспоминает Мария. — Он говорит: «Ничего не надо. Я же уже заявление зарегистрировал».

Какое такое дело?

Еще одно нарушение Уматова, по мнению представителей Василики Бейсеновой, состоит в том, что он, не имея на руках никакого документа, подтверждающего наличие завещания, заведомо озвучивал то, что, со слов других наследников, оно есть, и до тех пор, пока он его не увидит, никаких действий совершать не будет. Юристы с этим согласились. Однако на протяжении двух месяцев никакого завещания по их неоднократному требованию им для ознакомления нотариус так и не представил.

— По закону, как представителям по доверенности, он не имел права нам отказывать в обозрении всех документов, которые приложены к наследственному делу, — продолжает Мария Ян. — Он обязан показать все документы, которые имеются у него в наследственном деле либо самому наследнику, либо его доверенному лицу. получается, Нотариус Уматов нам отказывал в нашем праве.

Еще один наследник

Тем не менее полугодичный срок, который отводится для вступления в права наследования подходил к концу. Выяснилось и то, что никакого завещания не существует. Представители Василики Бейсеновой были уверены, что вот-вот их доверительнице выдадут долгожданное свидетельство. Но не тут-то было.

Выяснилось, что гражданская супруга умершего Жамалидина Бейсенова претендует на ½ наследственного имущества как на совместно нажитое. О том, что в законе о нотариате существует четкая процедура приостановления выдачи прав на наследство нотариусу Уматову, много лет работавшему в этой должности, наверняка известно. Но он пошел другим путем.

— Человеку, который претендует на что-то из имущества умершего, но не является законным наследником, для подачи иска в суд предоставляется много времени. Однако согласно статье 41 Закона РК «О нотариате» нотариус имеет право приостановить выдачу на 10-дневный срок после обращения гражданина с соответствующим заявлением. Также нотариус после получения сообщения из суда приостанавливает выдачу свидетельства до вынесения решения, — продолжает Мария Ян. — При этом нотариус выносит мотивированное постановление. А что делает господин Уматов? Он приостанавливает выдачу свидетельства на 10 дней на основании обычного заявления гражданки, что она якобы являлась гражданской супругой умершего и хочет ½ наследства признать совместно нажитым имуществом. Через 10 дней он показывает нам штампик на каком-то документе, который он называет исковым заявлением, только с датой обращения в суд, без электронной регистрации, где просто написано от руки: «Принято».

31 марта поиски искового заявления в суде Талгарского района оказались для представителей Василики Бейсеновой безрезультатными. Как выяснилось позже, официальную регистрацию оно получило только 1 апреля. Десятидневный срок с момента приостановления нотариусом выдачи свидетельства был нарушен. Но и тут господин Уматов не растерялся.

— Изначально, по его словам, 10 дней начинают отсчитывать с того момента, как гражданин обратился к нотариусу с заявлением о том, что будет подавать иск в суд. Это заявление было подано 20 марта, — рассказывает Мария Ян. — Теперь же ему стало выгодно, чтобы этот срок отсчитывался не с 20-го, а с 27 марта, и теперь он говорит, что срок начинает исчисляться именно с этого числа. Но дело даже не в этом. Само по себе исковое заявление является обращением гражданина в суд за защитой своих нарушенных прав, но никак не может являться сообщением из суда. Сообщение из суда должно быть обязательно с входящим, исходящим номером и за подписью определенного судьи, который выносит определенный правовой акт. А для нотариусов присылается уведомление из суда со всеми соответствующими реквизитами. Если этого нет, то приостановление выдачи свидетельства о праве на наследство незаконно. Но и это еще не все. Мотивированного постановления о приостановлении выдачи прав на наследство он нам так и не выдал, сказав, что сделает это в установленные законом сроки. Хотя он должен был это сделать сразу после того, как приостановил выдачу.

Когда столь необходимое постановление будет, наконец, готово и выдано представителям Василики Бейсеновой, Мария Ян не знает. Но очень этого ждет.

— Теперь, когда я, наконец, получу от него постановление, я буду обращаться в суд для восстановления прав нашей доверительницы и укажу в иске, что мы, согласно букве закона, просим суд, чтобы нотариуса Уматова обязали выдать свидетельства о праве на наследство, — говорит она.

Провокация против журналистов

В течение нескольких месяцев, занимаясь сбором информации по обращению в нашу редакцию Василики Бейсеновой о нарушении ее прав, съемочная группа нашего интернет-портала приезжала к нотариусу Уматову трижды. И каждое посещение досконально фиксировалось на видеокамеру.

Однако последний, третий, визит вызвал у него несколько странную даже для нас реакцию. На требование господина Уматова предоставить ему служебное удостоверение журналиста, мы предъявили документ. Мало того, даже дали ему для того, чтобы он снял копию, редакционное задание. Однако, как только мы, задав все интересовавшие нас вопросы, собирались уходить, господин Уматов попросил нас задержаться, при этом внятно не объяснив, для чего. Получив отказ, он попытался закрыть перед нами двери своего офиса, но наши возражения не позволили ему этого сделать. Уже внизу, у входа в здание, где расположен офис нотариуса, мы встретили двух сотрудников в полицейской форме. Однако, увидев, что мы продолжаем съемку, подойти они к нам не решились. Именно для того, чтобы сдать нас в полицию, как мы предполагаем, нас и пытался задержать в своем офисе господин Уматов. Хотя сложно понять, в чем он мог бы нас обвинить, прекрасно понимая, что мы действовали строго в рамках закона о средствах массовой информации и не устраивали ни скандалов, ни дебошей, не совершали иных противоправных действий.