Почему внука основателя Алаш-Орды не пустили в США и какой была неформальная Алма-Ата 70-х?

Арсен Баянов — человек скромный, но мы скромничать не будем. Он, человек-символ, символ Алма-Аты 70-х, уже утонувшего в истории города. Но Арсен поднимает его на поверхность нашей жизни своими книгами и фильмами. Увы, не все из того, что он знает, попадает туда и потому, слава богу, с ним так интересно провести интервью и узнать то, что не вошло в изданные работы.

— Этот человек знает все или почти все о неформальной Алма-Ате. Та часть интеллигенции, которая тусовалась, узнает его сразу. Арсен, в последние годы вы как-то ушли в подполье и выдаете одну книгу за другой. Я только и успеваю читать на сайтах ваши произведения. Что, с тусовками покончено?

— Давно покончено. Нет сил и здоровья.

— Так давно не виделись, что я перешел на «вы». Старик, ты чего в кепке-то?

— Волосы торчат.

— Мысли причесаны. Тогда начинаем. Я хочу в первую очередь обратиться к твоей теме – музыка и музыканты. Сейчас это называется шоу-бизнесом. А тогда звучала пословица — сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст. И называлось это эстрадой. Попасть на нее было очень сложно. Ты начинал с нуля. Давай вспомним, что из себя представляла Алма-Ата 60-х, 70-х, 80-х годов. Вот говорят, тогда никого никуда не пускали. Но концерты Высоцкого у нас проходили. Джаз, один из лучших в СССР – Тахир Ибрагимов и группа «Бумеранг». Ты был в составе группы?

— Нет. Я был учеником Тахира. Начинал с джаза. Но меня привлекала другая музыка – рок и бит. Я вырос на Beatles, на всех английских группах. Джаз до сих пор люблю. То время было благословенным. Алма-Ата — открытый, веселый город. В то время мы развивались наравне с Москвой и Питером. Концерты, которые были там, давались и здесь. Приезжали американские джазмены. Группа Puhdys приезжала, это наравне с Rammstein.

— Вот, я в руках держу твой фильм «Алма-Ата неформальная» и такую же книгу. Она зачитана до дыр. Там столько имен тех, кто не боялся, что его за джаз посадят в тюрьму.

— Это больше в фильме «Алма-Ата. Музыкальный транзит».

— Я очень люблю Тахира Ибрагимова при всем его неправильном образе жизни. Он был большим музыкантом. И Москва к нам приезжала поучиться.

— Неправильный образ жизни – это вторая сторона музыкантов, творческих людей. Потому что человек творческий как бы берет на себя функцию Бога.

— Ты хочешь сказать, в 70-е, 80-е джазмены курили марихуану, героин?

— Героин – нет. Марихуану курили, пили водку.

— Ну, там немножко покурили, водочки попили – и все. Сейчас и не джазмены позволяют себе кокаин и «герыч», как его называют.

— Если переборщить, то не будет ни музыки, ни джаза. Оно тебя переборет. Поэтому многие те динозавры с этим завязали.

— У кого ума хватило. Но ты выглядишь очень хорошо.

— Я все это бросил. У меня дети, внуки.

— Самое главное, что у тебя работает голова. То, что ты сейчас делаешь — востребованный продукт. Я открываю аннотацию к «Алма-Ата. Музыкальный транзит». Валерий Юлевич – основатель школы игры на барабанах. Тогда называли «ударник». Сколько стоила ударная установка?

— Я в то время свои барабаны купил за 1500 рублей.

— Это побольше, чем 1500 долларов .

— В магазине они якобы стоили 800-900 рублей.

— А они были в магазине?

— Нет. Были электрогитары «Урал», но на них невозможно было играть.

— Доска такая.

— Чтобы играть, должен быть хороший инструмент. Инструмент – продолжение музыканта.

— И где вы доставали все это?

— У фарцовщиков, по блату. Делали самопальные неплохие инструменты, привозили из-за границы.

— Ты взял взаймы эти деньги, купил. А как назад эти деньги должны возвращаться?

— Я взял у отца. Когда меня выгнали из «Дос-Мукасан» за пьянку, я купил барабаны и устроился в объединение музыкальных ансамблей в Алма-Ате. Туда было трудно устроиться. Я полгода не мог туда попасть. Лично по указу Шарипа Омарова, бывшего дос-мукасановца, который тогда работал в горкоме партии, меня все-таки устроили. Посадили в ресторан «Теремок» на Медеу, там я 3 года проработал.

— А где зарабатывал больше: в «Дос-Мукасан» или ресторане?

— В группе была ставка — примерно 20 рублей за концерт. Это очень много. Концертов было много, но там вычитали проценты. А в ресторане получал 2000-3000 рублей.

— В месяц?

— Да. Люди зарабатывали машины, квартиры.

— Плюс питание и выпивка, девочки.

— 90% музыкантов, которые там работали, не копили деньги. Все уходило – водка, девочки, такси.

— Я помню, как я сама играл, и ко мне подошел один мужик и сказал: «Про гуся сыграйте». Мы долго выясняли про какого гуся. Оказалось, «Пусть летят по небу лебеди». Вот какие были ставки за шлягер?

— 10 рублей.

— Что за ресторан такой?

— Это был очень дорогой ресторан. Туда не каждый мог заехать.

— В конце 70-х, начале 80-х я учился в консерватории в Киргизии. И тоже подрабатывал. За все было 1 рубль. И если за вечер 5 рублей заработаешь – это круто.

— Алма-Ата — не Киргизия. У нас план был 10 рублей. Если ты заработал чистые, то дальше можно было дурака валять.

— Только в Алма-Ату и больше никуда в Союзе приезжает японский мюзик-холл «Сетику». Ты тоже сейчас называешь зарубежные группы, которые не приезжали ни во Фрунзе, ни в Ташкент, а в Алма-Ату. Такие были руководители «Казахконцерта», министерства культуры, которые мыслили вперед. Может, поэтому мы сегодня имеем нормальный уровень эстрадной культуры.

— Я помню в конце 80-х приезжал бэнд, собранный из лучших звезд американского джаза. А тогда директором «Казахконцерта» был Попов.

— Исаак Иванович.

— Потом он стал замом министра. Это он все организовал.

— Светлой памяти, Попова надо вспомнить — Петр Лазаревич Вафиади с ним работал. Сафар Бабаев – их ученик. Они тогда придумали такую схему концертно-гастрольной деятельности, которая покрывала все города и села.

— И все эти концерты больших звезд делались на связях.

— Алма-Ата много дала музыкантов Советскому Союзу? Сейчас нужно завоевывать Алматы. Тогда нужно было ехать, завоевывать Москву. Из того же ресторана Лоза вышел.

— Да. Из ресторана «Алма-Ата». Парфен – трубач был такой. «А-студио».

— Юлевич. Из Москвы ехали к нему ученики. А потом играли в лучших ансамблях Советского Союза.

— У нас была своя школа джаза. Тахир называл стиль «Бумеранга» — ориентальный джаз. Это единственный ансамбль в Казахстане и Средней Азии, который выпустил 2-3 пластинки. Очень высокий уровень. Я сравниваю с московской группой «Арсенал» Козлова-саксофониста, у нас не хуже.

— Как ты все это помнишь?

— Потому что я пить бросил. Надо пить, пить, бросить, тогда законсервируешься.

— Ты выпустил 3 книги. Одна из них вышла на английском языке. Откуда ты берешь материал?

— «Степная история» написана в форме писем. Это история некоторых племен, проживавших на нашей территории.

— Я ее не читал.

— Это редкая книга. Всего 1000 экземпляров в очень хорошем качестве. Подарочный вариант. Выпущена к какой-то дате.

— Ты и сейчас неплохо зарабатываешь?

— Что-то получается. Хотелось бы больше. На книгах много не заработаешь.

— У нас нет книгоиздания, и нет продюсирования издательского дела.

— В магазинах цена на книгу, которую ставишь, увеличивается на 100%. Полки в убогом состоянии. Мои книги в свое время хорошо распродались, потому что люди знали про эти книги и искали.

— Алматы – город интеллигентов. Недаром глава государства объявил его культурным центром страны. Когда пишешь, ты обращаешься за помощью к людям?

— Конечно. Я же не могу все помнить.

— Думаю, что в молодости ты не записывал свой каждый шаг.

— Наверное, мои книги интересны публике тем, что я через все это прошел сам. Был барабанщиком в «Дос-Мукасан». Играл в рок-группе «Синдикат».

— Тебе еще помогло то, что ты учился на филфаке. Знаешь, как «жи-ши» писать.

— На филфаке я учился 20 лет, потому что все время гастролировал.

— Язык у тебя неформальный.

— Наверное, это сказывается мой бывший образ жизни.

— Мне пришлось столкнуться с одним литературным расследованием. Потом у меня тоже родился очерк о том, что на горе Кок-Тобе поставлен памятник Beatles. Меня резануло. Я за «Дос-Мукасан». Это наше национальное достояние. А ты принимаешь в этом участие и возводишь битлов на священную гору Алматы.

— Памятник битлам – скамейка битлов. Это памятник не только битлам, но и памятник тому времени. Когда мы ходили по улицам, когда запрещали их пластинки.

— Тебя в США не выпускали из-за этого?

— В 1978 году «Дос-Мукасан» пригласили на полгода в круиз на теплоходе «Казахстан». То есть построили теплоход, должна была работать группа из Алма-Аты. Мы приехали в Одессу, прошли медкомиссию. Меня вызывает помощник капитана по политической части и говорит, что местное КГБ не хочет, чтобы я выезжал в Штаты.

— Отщепенец.

— А я так люблю джаз.

— А надо было Родину любить.

— Одна из точек – Новый Орлеан. И мы должны были попасть на самый смак джаза. Я был поражен. Один из моих дедов является одним из основателей Алаш-Орды. Я связываю ту историю с этим. Я был наивный и говорил: «У нас богато, у нас рудник. Когда большевики уйдут, я заберу его себе».

— Как пришла идея поставить памятник Beatles?

— Когда Маккартни исполнилось 60 с чем-то лет, я работал в газете «Аргументы и Факты». И ради красного словца написал статью «Памятник любви имени Beatles». Поздравил от имени всех битломанов сэра Пола Маккартни. И предложил поставить какую-то стелу — памятное место — на аллейке возле фонтана. Как strawberry fields в Нью-Йорке. Просто сказал. А через несколько недель мне звонит Ринат Шаяхметов. Говорит, что читал мою статью и у него предложение написать письмо Йоко Оно, поставить памятник Джону Леннону. Я вообще выпал в осадок. Потом он написал. Йоко Оно ответила, просила показать проект. На этом все заглохло. Тут у меня в 2005 году выходит книга «Алма-Ата неформальная». В кафе была презентация. На ней были очень богатые люди. И они говорят, что решили профинансировать строительство памятника Beatles.

— То есть они все восприняли за чистую монету.

— И все началось. Я – человек творческий, идею бросаю и не слежу ни за чем. А Ринат писал в мэрию Ливерпуля. Мэр написал сюда. Так появился памятник. Только у меня есть заноза в сердце – зачем поставили памятник на Кок-Тобе. Почему не в центре?

— Теперь кто-то хорошо зарабатывает на потоке туристов, которые едут сфотографироваться. А деньги? Англичане давали?

— Нет. Там появился какой-то депутат Европарламента, который имел связь с Полом Маккартни. И когда открывали памятник, Маккартни звонил и говорил: «Привет, парни, которые любят The Beatles». И мы вообще…

— Вот видишь, какие мы — казахи! Помнишь наш президент выступал и сказал — отменить все юбилеи, тои. Мы учимся жить по-новому, но с историей своей не расстаемся. Я думаю, всем было послушать моего друга – гитариста, литератора, создателя фильмов. Он честно сказал, что в былые времена зарабатывал большие деньги и теперь все это отдает нам.

Видеоверсию смотрите здесь.