Миф «Сделано в Казахстане» никак не оживить — блогер Нурлан Туреханов

Если человек говорит неприятные вещи, но говорит их вежливо и без хамства — стоит его дослушать. Критика не обязана быть приятной, но может содержать рациональные зерна и способствовать тому, чтобы розовые очки поскорее слетели с глаз. Возможно, наше интервью с дизайнером и блогером Нурланом Турехановым как раз из разряда такой критики.

Почему бренда «Сделано в Казахстане» не существует

— «Сделано в Казахстане». Нурлан, я видела ваши интервью в Youtube. Кстати, в соцсетях вы совсем другой. Высказываетесь жестко и прямолинейно. А в рамках ТВ — более дипломатично и мягко.

— Потому что вы вырежете все, что не дипломатично и не мягко.

— Нет. Мы вырезать не будем.

— Тогда я буду жестким.

— Давайте, все честно. Я приведу вашу цитату на Facebook: «Сделано в Казахстане! Шуршит народ, надувая щеки. Смотрите, это сделали мы! Мы можем. Мы не хуже других». Гордиться можно и нужно брендом, который впервые придуман и произведен в Казахстане, казахстанцами. Получил мировую известность и имеет миллиардную капитализацию. Есть такой? Нет. Тогда… қысып, ауызды жауып, жұмысқа кірісейік елге күлкі болмай». Получается made in Kazakhstan – дело прошлых лет?

— А может, made in Kazakhstan и не было. Почему мы говорим: шоколад, обувь, велосипед – сделано в Казахстане — и не говорим про Marlboro и Coca-Cola? Все это привозится в Казахстан и просто собирается здесь.

— По вашему высказыванию, уже поздно.

— Похоже, что поздно.

— Вы как-то сомневаетесь. А тогда высказались уверенно у себя на страничке.

— Пока страна жива, наверное, можно что-то сделать. Но по большому счету, на 95-99% уже поздно.

— У вас такие пессимистичные прогнозы.

— Мы разучились учиться, не то что делать. Люди имеют высшее образование и ничего не делают. А покупать линии, привозить в Казахстан и говорить: «Мы делаем», – просто смешно. Там нет никакой казахстанской интеллектуальной составляющей.

— Есть такой бренд Mechanical Piano. Вы имеете к этому непосредственное отношение. Это бренд одежды, который в Казахстане еще не популярен, но успешен за рубежом. Вы не любите хвастать. Но иногда говорите, что вашу одежду носила Лив Тайлер.

— Это известно в очень узких кругах. Капитализация компании смешная. Говорить, что это известный за рубежом бренд, нельзя. Просто пылинка.

— Тем не менее вам удалось это создать. Хотя и нет масштаба, который бы вы хотели видеть.

—  Объясню почему. Сегодня нет столько людей, которых мы могли бы принять и работать с ними.

— А научить?

— Никто не хочет учиться. Какие перспективы?

— Зарабатывать деньги.

— Это достаточно туманно. Помимо производства, нужны люди, которые смогут это продать.

— Нурлан, вы являетесь преподавателем. У вас есть студенты. Одна из ваших лекций есть в Youtube. Вы вдохновляете. Где эти ребята?

— Мои ребята очень хорошо держатся. Но их очень мало. Это тоже пылинка.

— А что нужно делать?

— Должна быть государственная программа. Нужно проводить переаттестацию всех вузов. Потому что три четверти преподавателей ни на что не годны.

— Вот вы все это видите, понимаете, обсуждаете, критикуете. А что мешает вам этим заняться?

— Я занимаюсь в масштабе – насколько меня допустили. В университете, где я работал, просил дать мне возможность выйти на более широкую аудиторию, на поток. Мне не дали. Но на мои семинары приходили люди из других групп, факультетов.

— А кто должен этим заниматься, как вы думаете?

— Министерство образования. Министр должен отнестись к этому с пониманием. Но это большая неподъемная задача. Министерство идет по пути государства. И если мы переделаем образование, оно поймет, каково государство.

— Мы как-то крутимся на месте. Все видят и критикуют, но мало людей, которые что-то делают.

— Критиковать – значит идти против системы. А тогда страшно за свою работу и семью.

«Я провоцирую, чтобы человек думал»

— Вы имеете в виду других людей. Многие считают вас бесстрашным. Ваши посты жестки и прямолинейны.

— Если бы я был министром и был бесстрашным, тогда – да. А так я – независимый человек. Это моя обычная гражданская позиция. Минимум, который нормален для Швеции, Испании. Для любой демократической страны.

— Нурлан, вы родились в селе Бурное Жамбылской области. Давно наведывались туда?

— Лет 10 там не был.

— Сколько лет вы там прожили?

— 5 лет.

— Потом переехали в Алматы. Когда вы были в Бурном последний раз, как изменилось ваше село?

— Оно стало меньше. Раньше деревья были большими. Сейчас улицы — меньше, поселок — меньше.

— Многие сегодня говорят, что жизнь в городе неплохая, а на селе – туши свет.

—  Не знаю, как сейчас, а 10 лет назад было хорошо. Поселок находится в хорошей климатической зоне. Там нет засухи. На возвышенности цветут травы с чудесным запахом.

— Может, оттуда вы получили вдохновение к дизайну?

— Может.

— А почему вас не видно на гламурных светских мероприятиях? Вы – человек из моды.

— Модой я не занимаюсь уже лет 6-7. Это делает моя супруга – Айгуль. Меня все по памяти воспринимают как дизайнера. Может, есть другие дела, может, не приглашают. Не думал об этом. Я вынужденно бываю на наших показах. А что такое гламурная тусовка?

— Светское мероприятие, где встречаются люди, считающие себя близкими к творчеству.

— Значит, я не считаю себя таким, раз не хожу.

— Ваши откровения на страничках соцсетей вызывают бурю эмоций. Есть те, кто – за. Но немало и против. Много критики в ваш адрес. Вы специально это делаете?

— Да.

— Почему?

— Когда человек меня критикует, он начинает думать, чтобы аргументировать. Вот тогда он понимает, что аргументов у него нет.

— То есть вы считаете, что всегда правы?

— Почти всегда.

«Если бы я не любил казахов, то уехал бы»

— А приходилось призадумываться и менять точку зрения?

— Было. Не помню, по какому случаю. Прежде чем выложить пост, я думаю, чтобы не облажаться. У меня есть знания, аргументы, информация. Я знаю, почему так сказал. А у критикующих нет аргументов. Они критикуют на эмоциях: «Туреханов – манкурт, не любит казахов».

— Это на самом деле так?

— Если бы я не любил свой народ, я бы не писал. Уехал бы.

— А были такая возможность и желание?

— Было. Я уезжал. Но вернулся. Понял, что не могу без своего народа.

— Получается, и здесь все плохо, и там не нравится. Как вы думаете, обнажая проблемы, можно что-то изменить?

— Да. Если подходить грамотно. Многие, читая мои посты, задумались и поняли, что я прав. Потому что пустое восхваление типа — да здравствует наш Казахстан, у нас древняя история – это чушь.

— А может, в восхвалении черпается сила?

— Карлыгаш, народ сколько живет, столько и восхваляет. А где результат? Сначала нужно понять, где мы находимся.

— Мы поняли, что не в очень хорошем месте.

— Тогда нужно понять, что сделано в Казахстане. Вещи, производимые на линиях, закупленных в Китае, Польше, Чехии, Китае, Германии не есть «сделано в Казахстане». Можно поставить производство в Африке. Через год оно заработает.

— Мы обнажили проблему. А как ее решать каждому из нас? Давайте о моде. Кто-то говорит — топчемся на месте, кто-то говорит — развиваемся. Ваше мнение?

— Легкой промышленности нет в стране. Если даже 100 компаний производят по 100 вещей в год, это нельзя считать промышленностью. Если собрать все производства, это будет $10 млн в год. Пылинка. В первую очередь начинать надо с образования.

Законодательство не поддерживает создание серьезного производства в Казахстане

— Получается, в Казахстане невозможно создать серьезный бренд?

— В данной ситуации — нет. Потому что экономика, финансы, законодательство неспособны поддержать развитие производства. Если компания начнет вкладывать деньги из-за рубежа в производство, нет гарантии, что государство не отберет эти деньги.

— Вы с этим сталкивались?

— С этим сталкиваются все на протяжении 25 лет. Я не сталкивался, потому что у меня нет таких денег. Но это факт. С этим бесполезно спорить. Не работает закон – не можешь сохранить вложенные деньги. В Европе ВВП растет на 3-4 % в год. У них кредиты на производство 2-3%. А у нас говорят 10%, но на самом деле 15-20%.

— Получается, наш вопрос остался риторическим.

— Не риторическим. Нужно полностью менять политическую систему.

— Как-то все грустно.

— Почему? Весело менять политическую систему.

— Это очень долго и сложно.

— Есть рынок. Мы 25 лет шли в другую сторону. Теперь, чтобы прийти к рынку, нужно еще 50 лет. Понимаете?

— Я желаю вам и всем долгих лет жизни, чтобы увидеть процветающий, любимый всеми Казахстан!

Видеоверсию смотрите здесь.