Алма-Ата богемная: про «Ленина», свободную любовь и культовые места. Часть первая

Одно небольшое уточнение. Слово «богема» обозначает некую среду, бульон, в котором варятся художники, литераторы, музыканты и вообще творческие люди, ведущие беспорядочную, а главное, наверное, необеспеченную жизнь, потому что обеспеченный человек от искусства — это уже другой социальный типаж. Точно так же — без оглядки и весело — живут и некоторые описанные здесь неформалы, так что я взял на себя смелость поставить их в один ряд с настоящей богемой.

Часть вторая.

Несмотря на брежневский застой в середине прошлого века, который установил, по утверждению «Голоса Америки», в городах Советской империи, особенно в провинциальных, чуть ли не комендантский час, а также каленым железом выжигал малейшее движение общественной мысли и выхолащивал мозги, все же в Алма-Ате наблюдалась некая живая струя. Но такого бурного развития всяческих неформальных движений, да еще в таких масштабах, как в Москве, в Питере или Прибалтике, а также в европейских странах Варшавского договора, не было. Это потом горбачевская перестройка откроет шлюзы, через которые хлынет вся эта бурно кипящая вольница. Тем не менее придавленные экзотической смесью коммунизма и азиатского менталитета некоторые богемные элементы в нашей орде все же отмечались. Но прежде необходимо добрым словом помянуть стиляг Алма-Аты, которые, как и все стиляги, тоже носили узкие «дудочки», слушали джаз, любили танцевать твист и тусовались на местном «Бродвее». Их еще называли буржуазной отрыжкой. Тяжело было ребятам при военном коммунизме. Могли запросто посадить за узкую штанину, за твист и джаз, а то и за тунеядство. К сожалению, когда я подрос, эти веселые чуваки уже вымерли как вид. И только у старшей двоюродной сестры Адели сохранились пластинки «на костях» с любимой стиляжной музыкой. Они внесли свой вклад в развитие неформального движения города. Значит, вначале были стиляги… Или диссиденты?

«ЛЕНИН»

Понятно, что в таком большом городе, как Алматы, бывшем когда-то столицей республики, в которой размещалось огромное количество лагерей для политзаключенных, были люди, профессионально занимавшиеся антисоветской деятельностью и, соответственно, находившиеся в оперативной разработке агентов КГБ. И у меня был свой диссидент. Когда С. учился в Москве в одном из творческих вузов, то там произошла довольно скандальная история, после чего его выперли оттуда с треском. Все случившееся он объяснял одним лишь желанием совершить «хэппенинг». Так творческие люди называют некие события поп-арта, которые представляют собой, по их мнению, значительное явление. Например, это может быть и концерт «Пинк Флойд» в Помпеях, прямо на развалинах, и драка вдовы Курта Кобейна из «Нирваны» с полицейскими, или когда Маккартни в клипе на одноименную «Fool on the Hill» бегает с высунутым из ширинки членом, одним словом, все в таком же духе.

А «хэппенинг» С. совершил действительно выдающийся. Его поймали во время посещения мавзолея вождя всех пролетариев — именно в тот момент, когда он попытался мастурбировать перед стеклянным гробом, где хранилось усохшее желтое тело, и, понятное дело, был арестован. А потом, когда московские гэбисты пришли к нему на съемную квартиру, то обнаружили, что одна из комнат была сплошь обклеена фотографиями Владимира Ильича! После этого к нему прилепилась кличка «Ленин». Но все же С. не посадили. Продержали в психушке, а потом выслали в Алма-Ату. Но и тут «Ленин» продолжил свои странные дела. Однажды, как бы в продолжение московского «хэппенинга», он проехал голым несколько остановок в троллейбусе по проспекту «Коммунистический», пока его не вытолкали взашей представители рабоче-крестьянкой молодежи. Хотя, может быть, это был даже не акт искусства, а просто пьяная выходка. Но и тогда «Ленину» все сошло с рук. Говорили, что его родители или очень близкие родственники были большими людьми, болтали еще, что он является внебрачным сыном Генсека СССР Леонида Ильича Брежнева. (Вот изощренный «хэппенинг» — Брежнев родил «Ленина»!) Но я никогда не пытался выяснить родословную С., а сам он никогда не распространялся о своих корнях. Вообще среди алма-атинской богемы, а также части «золотой молодежи» той поры «Ленин» был легендой. Еще бы: художник-авангардист, поэт, писатель, внук Генсека, да еще диссидент. Биография крутейшая.

Очень близко я узнал этого фрика в конце восьмидесятых годов, когда в Алма-Ате проходил фестиваль творческой молодежи «Жигер», в рамках которого проводился конкурс молодых писателей и поэтов. Я предоставил туда свой роман под названием «Игры в час Быка», который потом был напечатан в литературном журнале «Простор». А «Ленин» приволок кучу странных рассказов, один из которых меня просто поразил. Он назывался «Желание сухого желтого тела Вождя» (имелся в виду настоящий Владимир Ильич, вернее, его мумия, сплошная некрофилия!) и был проиллюстрирован рисунками автора, очень, я бы сказал, смелыми. Был скандал. Но, как мне кажется, «Ленин» добивался именно этого. А когда стали свободно выезжать за рубеж, он уехал куда-то в Европу. Что теперь с ним стало?
Может, успокоился. ( В нашем документальном фильме «Алма-Ата неформальная есть о «Ленине» небольшая часть.)

ХИППИ

«Make love — not war» — «Занимайтесь любовью — не войной». Этот хипповый лозунг некоторые в Алма-Ате принимали как руководство к действию. Так что секс среди хиппующих девчонок был скорее как одна из форм продвижения идеологии хиппи, поэтому можно было сравнительно легко заполучить желаемую особь в постель, ведь для нее это был не половой акт, а социальный протест. Движение пришло в СССР с Запада. Как утверждала наша пропаганда, это часть недовольных буржуазным образом жизни молодых людей решила таким образом бунтовать. Хиппи были действительно вольным сословием пацифистов-кочевников, жили колониями, занимались свободной любовью, одевались исключительно в джинсы, курили марихуану и слушали «Дорз», «Аэроплан Джефферсона», «Благодарные мертвецы», «Бедз», Хендрикса и т.д. Их еще называли «детьми цветов». На одежде они вышивали разные цветки, всякие пацифистские лозунги, петроглифы и узоры, в том числе знаменитый круг, в центре которого обычно изображалась «куриная лапка», пацифик называется. Современные номады продвинутой западной цивилизации, которые пытались завоевать мир без всякого насилия, только лишь любовью. Тогда в глухие, застойные времена обо всем этом мы мало что знали — слышали только, что у них общие подруги (это особенно вдохновляло) и что они носят длинные волосы, джинсы и отрицают буржуазные ценности. Но настоящих хиппи, хотя бы таких, которые иногда заезжали в Алма-Ату, путешествуя автостопом из Москвы и Питера, у нас в городе не было. Потом они все же появились, но не настоящие, а как подражатели. Во всяком случае, те, кого я знал, и кто называл себя хиппи, всегда имели крышу над головой, в смысле дом родной, потому что, как правило, были из так называемого среднего класса, то есть вполне обеспеченными. В СССР средний класс официально назывался служащими. И даже парень, имевший кличку Хиппак и носивший летом длинные волосы, залатанные джинсы с «куриной лапкой» на заднице, такого же цвета индиго, как у Харрисона на альбоме «Эбби роуд», осенью прекращал весь этот маскарад и вполне комфортно проживал у себя дома. Хотя все же был у нас один идейный и самый настоящий хиппи по имени Виктор и по кличке Бэк, клавишник самой когда-то продвинутой в Алма-Ате группы «Золотые Оливы», который прожил жизнь согласно хипповым заповедям (он умер несколько лет назад. Я уверен, что сегодня он тусуется в хипповом раю с Джиммом Морисоном и Энди Гарсией). Первую жену Бэк звал не иначе как Йоко, а сына назвал Джоном, в честь Леннона.

Косящая под хиппи молодежь собиралась иногда на Старой площади «на пятаке», иногда в «Аккушке» ( о некоторых культовых питейных заведениях того времени, где любила зависать богема, а так же тусоваться неформалы, будет в самом конце третье части), иногда на «Дерибасе» перед зданием бывшего Казахского академического театра или же у памятника Амангельды Иманову, а также на скамейках перед ЦУМом. Но пестрая стайка одетых в странные одежды подростков всегда вызывала раздражение либо взрослых, либо милиции, либо местных аборигенов, державших эти районы, не говоря уже о том, что в сельской местности к ним вообще могли применить физическое насилие. Старый гастролер, музыкант и бывший хиппи по кличе Рич рассказал мне, как однажды он поехал на гастроли с каким-то ВИА (вокально-инструментальным ансамбль) от Кзыл-Ординской филармонии в Узбекистан — то ли в Чирчик, то ли в Джизак. Тогда, как полагается, он носил длинные, почти до пояса волосы, всякие цепочки на шее и руках и порванные на коленках джинсы. Так на второй день Рича, когда он вышел прогуляться, избили местные харыпы, злобные потомки Железного Хромца (хотя, например, Ташкент в то время был более продвинутым городом, чем Алма-Ата. А вот сегодня все поменялось). Азиатская орда не готова была принять и понять хиппи, у нее были свои герои, типа странствующих дервишей. Хотя хиппи и дервиши чем-то схожи, во всяком случае, образом жизни, к тому же и у тех и у других была великая идея.

Знал я также одну очень экзотичную парочку влюбленных хиппи, которых все называли «фри фэмили», что с местного «пиджин-инглиш»
переводилось как «свободная семья». Современные алма-атинские Ромео и Джульетта. Он — студент-первокурсник, она — десятиклассница. Эта крейзанутая пара не расставалась сутками, забросив дом родной и учебу, что вызывало гнев родителей и учителей. В конце концов, объединившись, они повели настоящую войну против Большой Любви. Но все было бесполезно. И тогда пацана отправили в армию, а девчонка через некоторое время сошлась с другим, о чем она потом сообщила ему в письме. Получив это известие, пацан взял автомат и застрелился. Когда цинковый гроб привезли в Алма-Ату, то он был заварен, и только через маленькое окошечко можно было увидеть закрытые глаза бывшего Ромео и странную кривую улыбку, навечно застывшую на лице. Его подруга из «фри фэмили» на похороны не пришла. Эта была первая смерть в моей жизни, которую я увидел так близко, и первое разочарование в любви.

А вот встреча с настоящими московскими хиппи меня поразила. Этих парней привел в наш район тот самый Хиппак. У Хиппака были родственники в Москве и в Питере и, как потом выяснилось, вообще по всему миру, наверное, как-то через них они и познакомились. Одного, я точно помню, звали Алекс, то есть Александр. Его отец был профессором филологии МГУ. Эти двое пацанов по-настоящему, без дураков, путешествовали по стране, а в Москве жили в одной из настоящих колоний «детей цветов», которых, по утверждению московских хиппарей, было несколько, но житья им не давала московская милиция, а также всякое быдло или урла. Такой образ жизни они вели уже два года. Алма-Ата им понравилась, потому что здесь было тепло и еще потому, что можно было свободно купить хороший «план». Пробыв нашими гостями несколько дней, они уехали в Чу на заготовку анаши.

Мы же под впечатлением этой встречи решили построить в подвале одного из домов свою штаб-квартиру местных хиппи, которую назвали «Битлз Клаб». Впрочем, построить — громко сказано. Просто вычистили один из пустующих сараев, расписали стены разными хипповыми лозунгами, картинками из битловского мультфильма «Желтая подводная лодка», провели свет, поставили топчан, стулья и стол. Но «Битлз Клаб» все же не стал началом алма-атинской колонии хиппи, потому что внезапно наступило иное время, и те, кто хипповал, вообще пропали из вида.

Продолжение следует…