«Мама, не оплакивай меня! Я хочу жить!» — 12-летная девочка показывает, как победить рак

Три с половиной года тому назад в семье Берика и Гулим случилась трагедия: у старшей из трех дочерей, 9-летней Аружан, обнаружили раковые клетки — лимфогранулематоз. Приложив все свои силы, родители помогли дочери успешно пройти за два года девять курсов химиотерапии. Своим примером Аружан доказывает, что силой воли можно преодолеть даже смертельный диагноз.

На первый взгляд, Аружан спокойная и улыбчивая девочка, ходит в школу и выкладывает бисером красивейшие картины. Но мама Гулим отмечает, что дочка стала восприимчивой ко всему, поэтому старается ее не тревожить.

Берик вспоминает, как все это началось:

— Мы заметили, что на шее у нее появилась небольшая шишка, вначале не придали значения, потому что, по словам дочки, при надавливании она не болела. Потом мы отвели ее в поликлинику. После осмотра нас направили в туберкулезную больницу. Там провели операцию по удалению этой шишки. Вроде вылечили, но Аружан становилось все хуже и хуже, пока, наконец, у врачей не появилось подозрение, что это раковые клетки. Анализы подтвердили, что это лимфогранулематоз, и следующие два года Гулим и Аружан провели в онкодиспансере.

— Я раньше слышал, что болеют раком в основном люди старшего возраста и даже не представлял, что может этим заболеть ребенок, да еще моя дочка. Мы живем в маленьком ауле, скоро все узнали о болезни Аружан. В школе одноклассники перешептывались и отгораживались от нее. Дочка приходила заплаканная и спрашивала у меня: «папа, почему  никто не хочет дружить со мной, что со мной не так?» А я не знал, что ей ответить, чего только в голову не приходило. Мне даже подумалось, что она никогда не вылечится и что не изобрели еще такого лекарства. Но мы решили положится во всем на волю Аллаха и стали выполнять все, что нам говорили врачи и психологи.

— Лекарства дорогие, самые дешевые препараты начинаются с 10 тысяч тенге, да еще некоторые из них найти трудно, только по заказу привозят. А ей надо беспрерывно что-то колоть, пить. Мы продали все, что можно было продать — даже весь скот, который был у нас. Родственники как могли помогали. Я переживал, плакал, у меня появилась бессонница. Я работаю в охране аэропорта посменно, и когда у меня выпадало два дня выходных, то не мог покоя найти. Прихожу домой, детей покормлю, в школу отведу, а по ночам таксую, чтобы и денег немного заработать, и отвлечься как-то от этих мыслей.

«Было неудобно, но я старалась создать комфортную психологическую обстановку для дочери»

— Когда мы в первый раз услышали от врача, что у Аружан, скорее всего, злокачественная опухоль, то я просто не могла говорить, — говорит мама девочки. — Я смотрела молча на врача и не могла поверить ему. И муж не понял, начал меня успокаивать, а я раньше с этим сталкивалась — моя знакомая умерла от рака. Нам сказали, что нужно сдать анализы и потом все прояснится. На все это необходимо было 45 тысяч тенге, а у нас как раз безденежье. Я врачам говорю: «пусть Аружан  полежит у вас еще немного, я сейчас привезу деньги» и сама выбежала. Стою на улице и не знаю, куда мне пойти. Неподалеку от больницы увидела ломбард. Сняла сережки, браслеты, кольца, все золото, что было на мне, сдала его и как раз вышла такая сумма. Берик отговаривал меня, мол, подожди пару дней, не сдавай, это же бабушкино золото, а я больше не могла ждать. В груди так сильно болело от тревоги, до последнего надеялась, что прогнозы врачей не оправдаются.

— Аружан сдала анализы, и целую неделю мы ждали результатов, но мои надежды не оправдались. Лечащий врач снова со мной поговорил и посоветовал, чтобы я не теряла время, и что лучше мне уже сейчас позаботиться о квоте для лечения в онкодиспансере. Аружан к этому времени совсем не спала по ночам, кричала от боли. Я вся извелась, днем бегала с документами, ускоряла процесс, как могла, а по ночам успокаивала дочь. Через десять дней у нас было все готово, и мы получили направление в онкодиспансер.

— Нас привели в маленькую палату, там было четверо детей и четыре родителя, так тесно и неудобно, но я старалась создать комфортную моральную обстановку для дочери. Я уже поняла, что больница станет нашим домом на некоторое время. Сейчас, когда мы с Аружан приходим на плановую проверку, я обязательно встречаюсь с мамами и советую им:

ваш ребенок на вас смотрит, вы даже не заметите, как он плачет молча в душе. Поэтому сами будьте оптимистами, просите здоровья у Всевышнего и старайтесь.

Выполняйте все указания врачей и не сидите, не ждите беды. Надежда, труд и медицина — все, что может помочь вашему ребенку. Чем сильнее вы будете, тем лучше будет проходить лечение ребенка.

Вера в успех — лучшая помощь лечению

— Первые два курса она перенесла хорошо, без рвоты и тошноты. Вначале процедуры длились два часа, четыре часа и постепенно увеличивались. Не успевала Аружан встать с утра, как ложилась под капельницу. Были дни, когда она соблюдала постельный режим по пять дней. Потом ей стало хуже, у нее стали лопаться вены, аппетит испортился, стала слабеть на глазах.

Лечащий врач Карлыгаш Алтынбековна рассказывает об Аружан:

— Когда я делала обход, она старалась не показывать, что ей плохо, всегда была такая терпеливая и уравновешенная. Когда у нее пропал аппетит, я сказала ей: чтобы победить любую болезнь, человек должен быть сильным! Если тошнит — вырви и потом съешь что-нибудь, не огорчай свою маму! Она так сделала и начала есть прямо при мне. Если кто-то из детей отказывался принимать таблетки или ставить капельницу, то Аружан всегда могла уговорить и воздействовать. У нее дар — находить со всеми общий язык. Наверное, специфика нашей работы больше заключается  в доброжелательности и моральной поддержке, это придает детям энергию и силу. Они настолько чуткие, что замечают все наши жесты и настроение.

Успех состоит наполовину из веры в лечение и психологической поддержки родителей.

— Когда она была маленькой, к нам даже незнакомые женщины подходили и заговаривали с ней, такая хорошенькая была, как кукла. У нее были длинные густые волосы ниже пояса, с трудом я заплетала в две косы, и она ими очень гордилась, говорила, «посмотри, мама, я как русалочка!»

 После первого курса врачи посоветовали мне заранее отрезать ей волосы, чтобы не травмировать ее. Я отвела Аружан в парикмахерскую, и там четыре часа мы сидели в кресле — она держалась за волосы и плакала.

После стрижки Аружан даже боялась в зеркало смотреться, она себя не узнавала — не было волос, и начали выпадать зубы.

— Я старалась отвлекать Аружан от грустных мыслей, мы постоянно что-то придумывали. Наматывали на себя разноцветные шарфы, простыни, красились и ходили по палатам, как клоуны развлекали других детей. Устраивали спектакли и вечера восточных  танцев.

Пока другие дети лежали под капельницей, а мы танцевали и пели, они смотрели на нас и радовались.

И с мамами очень сдружилась. Мы собирали по 200-300 тенге и устраивали совместные чаепития, когда весь медперсонал ложился спать. Я всегда им говорила и повторяю это до сих пор:

надо самим себе настроение поднимать и не сдаваться!

«У меня закончились слезы»

— Если я сейчас заплачу, то не смогу,  как раньше, это скрыть, по мне сразу видно — глазное давление поднимается. Глаза как будто кровью наливаются. И Аружан опять расстроится. Я дала ей обещание, что буду держать себя в руках…

Переждав минуту и выдохнув, мама продолжает свой рассказ:

— Однажды я стояла возле окна и плакала — в конце курса терапии у Аружан обнаружили еще одну опухоль на почке, но она не растет и не уменьшается. И у меня как будто опустились руки. Мне показалось, что этой борьбе нет конца. И не заметила, как с процедуры вернулась Аружан. Она обняла меня и сказала:

«ты плачешь, потому что думаешь, что я умру, а я хочу жить. Но если ты все время будешь оплакивать меня, то я не буду больше принимать лекарства, лучше я сразу умру! А если ты будешь спокойной, то я буду делать, все, что ты ни скажешь, и у нас все получится».

Когда я услышала это от своего ребенка,  у меня закончились все слезы. Я попросила прощения у своей такой сильной девочки и с тех пор больше не проронила ни слезинки.

— Болезнь Аружан  открыла меня как будто с другой стороны. Когда твой ребенок болеет, сердце рвется на кусочки. Заходишь в отделение, смотришь в глаза других детей и такую тоску видишь, что уже неважно, чей это ребенок. Хочется каждого прижать к себе,  хочется каждому жизнь подарить, вернуть его детство и беззаботность. Часто были времена, когда у меня не было денег даже на такси, но я все равно делала подарки и для других детей. Если у самой была последняя куртка, то отдавала ее другой матери, у которой вообще не было никакой теплой одежды.

— Весь день я находилась рядом с Аружан, а когда она засыпала, то уезжала к себе в поселок — за 45 километров от города. Захожу домой, а мои дети спят уже — кто на столе, кто на полу, кто на диване. Диляра, Дамира и Динмухамед часто оставались втроем дома и за последние два года стали такими самостоятельными.

«Хочу всем подарить еще одну жизнь»

— Пока дома приберу, печку затоплю, перестираю всю одежду и готовлю всю ночь то, что любит Аружан. Больничная еда плохо подходила ей, к тому же я хотела кормить ее только домашней пищей из натуральных продуктов. Полночи готовлю большой казан еды сразу, чтобы хватило на 3-4 трехлитровые банки. Коже, кумыс и шубат заранее заказываю, кладу в две большие сумки и рано утром на рассвете выхожу на дорогу. До того как врач обход сделает, я уже приезжаю в больницу. У многих матерей нет ни денег, ни возможностей по-домашнему вкусно и сытно накормить своего ребенка. Я говорю Аружан: «позови своих друзей и их мам, давай вместе позавтракаем». Она радуется, и у нее аппетит появляется и силы. Наверное, поэтому Аллах принимает все мои молитвы и не забирает мою Аружан.

Искренние сострадание не выбирает, чье горе — твое или чужое.

Мечта Аружан — увидеть Баян Есентаеву

— Когда в палате начали умирать ее друзья, у Аружан резко ухудшилось самочувствие. Она  начала совсем плохо реагировать на химию, живот стал увеличиваться, как у беременной, она перестала есть и двигаться. Она вдруг мне сказала: «мама, кажется, ничего не получится, а я еще не увидела много вещей». Через несколько дней ко мне подошла больничная учительница и сказала, что Аружан написала письмо Баян Есентаевой. Она всегда ей нравилась, когда ее показывали по телевизору, Аружан смотрела ее передачи, не отрываясь. И постоянно просила меня купить ей постеры с ней, а я никак не могла найти их в городе.

— Это письмо было написано как будто взрослым человеком, Аружан сумела все так хорошо выразить и написать без единой ошибки. Я не помню многого, оно начиналось так: «Здравствуйте, Баян–апай, я хочу прожить такую же интересную и красивую жизнь, как ваша. Я сейчас заболела, но беру пример с вас, потому что вы сильная и независимая. Я хочу с вами встретиться и прожить один день вашей жизни…»

— Мы отправили это письмо на 31 канал, где у Баян была передача. Но так и не дождались ответа. Я как могла утешала, сказала, что у Баян много работы и ей  много писем присылают, ты обязательно ее увидишь, но для этого ты должна уже сейчас постараться. Говорю, давай пройдем все курсы, а потом, даст Аллах, ты увидишь весь мир.

Естественно, мы не могли расспросить саму девочку о ее желании — таком простом и по-своему необычном:

— Аружан, чем тебе нравится Баян Есентаева?

— Она всегда такая модная, умеет зарабатывать деньги и так красиво смеется. И характер как у мужчины, она всегда побеждает!

Непреодолимая воля к жизни

— Когда у нас были перерывы в лечении, нас отправляли домой, — продолжает рассказ мама. — Аружан сама начала ходить на таэквондо, которое преподавала молодая девушка-тренер в ее школе. Ей было плохо и кружилась голова, но она все равно не пропускала занятий. Тренер дал ей сильную моральную поддержку, уделяла ей больше внимания, чем другим. И она начала делать успехи и даже занимать призовые места. Сейчас она по утрам делает зарядку и бегает по вечерам. У нее очень хороший аппетит и настроение всегда боевое. Если раньше мальчики в школе обижали Аружан, то теперь все ее боятся. И она очень этим гордится и говорит, что она, как Баян, умеет постоять за себя.

«Я просто хочу жить»

Сегодня дела у Аружан идут хорошо — лечение пройдено. Если в течении пяти лет с окончания последней химиотерапии не будет рецидива, то Аружан исключат из группы риска. Ей нужно пройти еще несколько лет, но именно эти годы будут для нее самыми критичными. Если она преодолеет подростковый период без осложнений, то ее будущее изменится.

На прощание  Гулим говорит:

— Сколько бы моя дочь не жила — месяц, год, пять лет, мне хочется, чтобы ее жизнь была полной и радостной. Я хочу подарить ей все ее мечты, даже если мне придется отдать свое счастье!

— Аружан, какая у тебя самая большая мечта?

— Хочу прожить свою жизнь рядом с моими мамой, папой, с сестренками и Динмухамедом! Ходить в школу и  на таэквондо, петь и танцевать, я  хочу просто жить!

Фотографии Владимира Третьякова