Константин Сыроежкин: проблема трансграничных рек относится к разряду неразрешимых

Как «поделить воду» и не поссориться с «Великим соседом»? Об этом – беседа нашего корреспондента с известным казахстанским синологом, доктором политических наук Константином Сыроежкиным.

Константин Сыроежкин

Как известно, Казахстан и Китай связывают около двух десятков трансграничных рек — Иртыш, Или, Текес и другие. Это – главный источник питьевой воды для многих регионов нашей республики. Так, Иртыш и и его притоки обеспечивают водой Астану, Караганду, Павлодар, Семей и другие города, этими реками питается множество водоемов.

Вместе с тем эти реки уже много лет как стали объектами, если не раздора, то уж, по крайней мере, напряженных споров. Как полагают многие эксперты, все возрастающий водозабор китайской стороной из Или и Иртыша уже в ближайшие два-три года способен привести к настоящей экологической катастрофе в районе Капшагая, Балхаша и Зайсана.

-Константин Львович, я слышал, что проблема использования водных ресурсов была актуальна еще в 70-е годы прошлого века. Правда, тогда вместо Казахстана выступал СССР. Как вел себя КНР в диалоге с могучим оппонентом?

— Вполне возможно, что такие споры были. Хотя я и не встречал материалов по данной проблематике по западному участку границы КНР. Речь шла главным образом об Амуре, на котором китайцы, строя различного рода дамбы, заставляли реку менять свое русло. А поскольку граница проходит по фарватеру, то это не могло не вызывать нот со стороны МИД СССР.

Что касается реакции КНР, не стоит забывать, что на 70-е годы приходится «культурная революция» в Китае со всеми ее прелестями, и пик ухудшения советско-китайских отношений. Так что советско-китайский диалог в это время напоминал диалог глухого и немого. Я не склонен обвинять в наших водных проблемах исключительно Китай.

-Правда ли, что сегодня КНР испытывает дефицит водных ресурсов в еще большей степени, чем его соседи? Каковы его потребности, в частности, в Синцзянь-Уйгурском районе?

— Действительно, Китай испытывает невероятный дефицит пресной и чистой воды. Одним из результатов последних экономических реформ стало загрязнение значительного числа водоемов. Использовать эту воду для питья без предварительной очистки невозможно.

По сравнению с КНР мы просто «купаемся в воде»

Судите сами: удельная водообеспеченность Казахстана составляет 37 тыс. м3 на 1 км2 и более 7 тыс. м3 на человека в год. Водообеспеченность человека в Китае составляет 2,2 тыс. м3. В Синьцзяне эти показатели, правда, значительно выше (5,26 тыс. м3), но водные ресурсы сосредоточены там, главным образом, в регионах Северного Синьцзяна. А Юг и Запад – пустыни и полупустыни.

-Некоторое время назад власти СУАР заявили о возможности поворота реки Или в Таримскую впадину. Чем тогда будет заполняться Балхаш и Капчагай?

— О таких планах мне ничего не известно. Хотя, не исключаю, что они могут иметь место. Во всяком случае, в казахстанской прессе еще в середине 2000-х годов отмечалось, что сток реки Или в озеро Балхаш с 17,8 км3 в год снизился до 12,7 км3.

-То есть фактически на треть… Способно ли все это повлечь серьезные экологические последствия для Казахстана?

— Разумеется. Это уже имеет место быть. Достаточно оценить обмеление Иртыша в районе Семея. Или обмеление озера Балхаш. Хотя я не склонен обвинять в наших водных проблемах исключительно Китай, тем не менее, проблема, что называется, есть, и ее нужно решать в срочном порядке. Причем, решать ее нужно, опираясь на серьезные (желательно совместные с китайской стороной) научные исследования, а не на эмоции и умозаключения отдельных «экспертов».

-Скажите, а как ведет себя КНР по отношению к соседям — Индии, Лаосу, Вьетнаму? У Китая ведь масса трансграничных рек с этими и странами. По принципу «разумного эгоизма»?

— С одной стороны, КНР пытается договариваться со своими соседями. Однако никогда не идет на ущемление своих национальных интересов. Основополагающая норма правового режима трансграничных вод принцип «разумного и справедливого использования», согласно которому каждое государство бассейна имеет право в пределах своей территории на разумную и справедливую долю в получении выгод от пользования данных вод. Китай прекрасно использует эту норму.

Кроме того, необходимо учитывать и такое немаловажное обстоятельство, как территория, на который формируется основной водосток трансграничных рек. В случае с нами основной водосток главных трансграничных рек – Иртыш, Или и Текес – на 70% формируется на территории Синьцзяна.

— Возможно ли, что Китай использует фактор трансграничных рек для оказания постоянного воздействия на другие страны? В частности, на Казахстан с целью удержания его в сфере своих политико-экономических интересов?

— Не думаю, что Китай ставит именно такую цель. Проблема гораздо сложнее. Объемы подачи воды в Казахстан по трансграничным рекам полностью контролируются китайской стороной, и изменить сложившийся статус-кво не в наших силах. Запретить строительство ирригационных и энергетических объектов в СУАР нельзя. Этого требует экономическое развитие региона, и с этим приходится считаться, поскольку экономическое развитие – один из главных национальных приоритетов КНР.

Как приходится считаться и с тем, что растущая экономика региона требует все больше и больше воды, а с точки зрения обеспеченности водными источниками Синьцзян относится к категории неблагополучных регионов Китая. Единственная возможность обеспечить водой промышленность и сельское хозяйство – строительство водохранилищ и водорегуляторов, что в СУАР и делается.

Все «козырные карты» уже разыграны, и нам остается уповать лишь на «добрую волю» китайской стороны

— Какие видятся выходы из сложившейся ситуации? Президент Назарбаев не так давно сказал: «Господин Си Цзиньпин заявил, что КНР никогда ничего не сделает во вред, ущерб казахстанской экономике. Этот вопрос договорным путем будет решен, и мы создаем рабочую группу».

— Несмотря на то, что отношения между Казахстаном и Китаем носят характер «стратегического партнерства», я повторю: на ущемление своих национальных интересов Китай не пойдет ни при каких условиях. Для нас это означает лишь одно – проблема трансграничных рек относится к разряду неразрешимых вопросов. Здесь возможны лишь два пути: во-первых, организовывать эффективное использование воды непосредственно в Казахстане; во-вторых, попытаться найти приемлемый компромисс с Китаем.

Реки общие, они не разделяют, а объединяют. Нужно только выработать правила как их использовать на совместной, безущербной основе. Необходимо наладить совместный мониторинг ситуации на реках, обмен соответствующей информацией, предупреждать о планируемых экономических мероприятиях каждой из сторон, совместно просчитывать возможные последствия такой деятельности, обеспечить тесное взаимодействие экспертов.

При этом позиция Китая более выигрышная. Во-первых, он использует только ту воду трансграничных рек, которая формируется на его территории. Во-вторых, в отличие от Казахстана, который не относится к вододефицитным регионам, Синьцзян является таковым.

Что касается рабочей группы, то она давно создана и активно работает. Более того, планируется, что уже в этом году между Казахстаном и Китаем будет подписано соглашение о вододелении. Это говорит о том, что сегодня КНР (во всяком случае, ее центральное руководство) в принципе демонстрирует готовность постепенно продвигать подготовку и обсуждение проектов соглашений, представленных казахстанской стороной, и уж тем более

Китай не помышляет о том, чтобы намеренно нанести экологический вред Казахстану

Чего нельзя ожидать? Во-первых, того, что Китай пойдет на серьезные уступки Казахстану и свернет ведущееся в СУАР ирригационное строительство. Логика экономического развития Синьцзяна требует иных подходов, и Казахстану вряд ли удастся убедить руководство КНР и в особенности – руководство автономного района в обратном. Проблема обеспечения экономики и населения СУАР пресной водой относится к категории национальных приоритетов, особенно сейчас, когда в стране наметилась тенденция к росту национализма. Именно поэтому требовать от Китая слишком многого бессмысленно.

Во-вторых, вряд ли добавит конструктивизма в диалоге с Китаем по проблеме трансграничных рек поднимаемый в СМИ ажиотаж по поводу грядущей экологической катастрофы в Казахстане или о нежелании Китая подписывать соглашение о вододелении. Безусловно, проблема заслуживает самого пристального внимания, однако, решать ее необходимо все-таки на двусторонней, а лучше – на трехсторонней (с участием России) основе, поскольку в противном случае вся наша аргументация для китайской стороны будет всего лишь «информацией к размышлению».

Вместе с тем (и, в-третьих), почти со стопроцентной уверенностью можно предположить, что Китай не согласится обсуждать проблему трансграничных рек в трехстороннем (с участием России) или многостороннем (в рамках ШОС) форматах. Во всяком случае, на неоднократные предложения Казахстана о привлечении к переговорному процессу российской стороны руководство Китая всегда заявляло о том, что предпочитает вести переговоры лишь в двустороннем формате, поскольку «в каждом случае необходим индивидуальный подход». На сегодняшний день все «козырные карты» уже разыграны, и Казахстану остается уповать только на «добрую волю» китайской стороны.

Наконец, подписание даже полноценной конвенции вряд ли позволит решить проблему трансграничных рек и катастрофически быстрыми темпами ухудшающейся экологической обстановки в Или-Балхашском и Иртышском водных бассейнах. Дело в том, что в этом повинен не только Китай. Часто проблема кроется в нас самих.