Иван, которым напугали Европу

«Проблема России» появилась на Западе тотчас, как только Россия заимела место быть. Стоило только на восточных рубежах возникнуть чему-то вразумительному, как «изумленная Европа», эта гордая и напыщенная дама вечно бальзаковского возраста, начинала прищуриваться, фыркать, зажимать ноздри и презрительно отворачиваться. «Да мы же свои! – кричали с Востока. – Почему вы не пускаете нас в наш общий дом?» – «Азиаты вы! Варвары! – заученно отвечали с Запада. – Место ваше – леса до Урала». «Ах так! Ну, тогда мы вам покажем!» И показали Европе Ивана. В виде города.

Дорога от города Петра до города Ивана проходит по тем землям, на которых столетиями шла азартная игра между Европой и Россией. Похожая на старинную морскую забаву – перетягивание каната. Только тянули не канат, а территории. А вместо традиционной пинты рома, наградой было само море.

Игра по перетягиванию земель у Финского залива продолжалась с переменным успехом почти тысячу лет. Вот тут-то, в местах, издревле именуемых Ижорской землей, знаменитым Иваном III (в некоторых источниках его путают с другим Иваном – Васильевичем, Грозным, тот тоже воевал за выход к морю, но несколько позже) был заложен русский форпост, получивший царственное имя закладчика. Аккурат напротив рыцарского Нарвского замка ливонцев, прищурившегося своими бойницами с другой стороны Нарвы. Ивангород.

А к морю, как известно, Россия вышла гораздо позже, при Петре Великом, построившем, по царской традиции свою крепость и свой город на этих неспокойных рубежах – в устье Невы. Впрочем, к появлению города Петра, город Ивана успел несколько раз перейти из рук в руки.

Очко видом на Евросоюз

По большому счету, с самого начала существования Ивангородской крепости в ней было более дерзости, нежели стратегического смысла. Но в плане вызова, среди всех прочих фортификационных сооружений мира — второго такого нет. Крепость строилась как знак, символ растущих амбиций крепчающей страны. Чтобы бросить раздражающую тень на Нарвский замок.

Нарва-река, по местным меркам, рядовой поток – так что две супротивные цитадели на двух берегах разделяют от силы-то 200 – 300 метров. При желании (а желание было!) враги могли не только обмениваться жестами, но даже  перебрасываться репликами. История не сохранила нам речей оппонентов (а если бы и сохранила, то тут они бы были заменены сплошными многоточиями и восклицаниями!), но о методах перманентного противостояния между Россией и Европой можно судить по некоторым инструментариям старой психологической войны.

Так, буквально напротив нарвской цитадели, на стене Ивангорода, туристам показывают интересную бойницу. Туалет времен холодных войн прошлого, благодаря которому защитники русской твердыни могли не только справить нужду, но и демонстрировать супостату весь спектр своего к нему отношения. Очко в Европу. Со стоком на Запад. Незамысловато, но показательно!

[gallery ids=»50920,50921,50922,50923,50924,50925,50926,50930,50929,50928,50927″]

Анти-Нарва

Но и с той стороны тоже были не лыком шиты. Взяли да и выстроили посередь своей крепости башню (назвав ее Длинным Германом, как в Ревеле), с которой все нутро русской крепости просматривалось как на ладони. Понятно, что на правом берегу стало неуютно и неприютно – что за жизнь, когда за тобой все время подсматривают соседи?

Ответ опять же не заставил себя долго ждать и был пропорциональным. Дабы не перестраивать передовую стену с башнями, сразу за нею была возведена еще более высокая «каменная ширма», которая надежно прикрыла от чужих глаз всю частную жизнь Ивангорода. Даже купола приземистых православных церквушек не дотягивались своими крестами до верхнего уровня стены-ширмы.

Петр Великий, как известно, отбил Ивангород у шведов за сутки. Для царя-реформатора это было делом чести – супостат Карл незадолго до того отобрал крепость у русских за полтора дня. В извечном соревновании двух задорных монархов, «врагов, влюбленных друг в друга» (по Ключевскому)  Петру просто необходимо было «угадать мелодию с одной буквы». И он справился.

Впрочем, штурм Ивангорода стал делом попутным. Просто взяли свое. А вот взять Нарву, где за несколько лет до того Петр потерпел от восемнадцатилетнего Карла самое обидное и сокрушительное поражение, было для русского царя делом наиважнейшим. Ведь отсюда также открывался прямой путь в заветную Европу.

С царем Петром в город Ивана пришло забвение. Ивангород недаром ведь называли Анти-Нарвой. Его смысл был лишь в его противостоянии. Когда обеими крепостями владел один хозяин, этот смысл улетучивался. Так что про Ивангород быстро забывали и он быстро превращался лишь в памятник славной истории. К началу прошлого века, к примеру, жизнь тут еле теплилась.
В ХХ столетии Ивангород успел недолго побыть столицей Советской Эстляндии. И разменной монетой — Ленин подарил его эстонцам вместе с государственностью, а взамен те отслужили большевикам, не пропустив в Европу отступавшую армию Юденича, которая окончила тут свое существование. И фильтрационным лагерем (в котором сидел классик чешской литературы Карел Чапек). Он вновь засветился во время очередной битвы с немцами (полгода длились тут бои, в результате которых из всего населения уцелели лишь две старушки).

Полусожженный мост Дружбы

В советские времена профсоюзные туристы приезжали глядеть в основном на Нарву, а крепость Ивангорода осматривали заодно и походя. Развал Союза вернул городу Ивана утраченное значение. Мост, связывающий два берега Нарвы, как ни иронично ныне звучит его название, по-прежнему называется мостом Дружбы. Но, соединяя берега, он разъединяет страны. Вновь, как и прежде, во времена рыцарей, датчан, немцев, шведов тут проходит невидимая, но твердая грань между Европой и… не-Европой.

В условиях перманентной антирусской политики властей Анти-Нарва вновь заняла свою изначально намеченную и привычную позицию в противостоянии с Западом. Недавно вот на «той стороне» был установлен тенденциозный памятник – грозный лев, кровожадно посматривающий в сторону Ивангорода и России. Непонятно, что он символизирует – то ли память о Карле, то ли навязчивую идею расширения НАТО на восток.

Между тем ответ России может быть страшен и разрушителен по последствиям. Достаточно, к примеру, договориться с Зурабом Церетели по поводу строительства памятника Петру I перед Ивангородом. В стиле мэтра. Коли это произойдет – мало той стороне не покажется — суровый взгляд бронзового кумира перекроет не только Длинного Германа, но и всю Эстонию до самого Таллина!