По тропам концлагеря Берген-Бельзен

Казахстанская семья Нуржановых побывала в немецком концлагере, где погиб в годы войны их дед.

Не предал

Шикатай Нуржанов на фронт ушел в 43 года. Ни письма, ни похоронки, ни сообщения, что без вести пропал. Первое известие о деде со времен Великой Отечественной войны семья получила в прошлом году. Согласно обновленным архивным данным Базы «Мемориал», выяснилось, что фронтовик погиб в нацистском плену, в лагере Берген-Бельзен. Семья, узнав все это, горестно, но все же облегченно, вздохнула. Их предок не предал свой народ, он погиб от рук нацистов, борясь до последнего. О Шикатае известно мало. Старожилы вспоминают, что он был добрым. Однажды детвора пришила его за брюки к постели, пока он спал. Шикатай пытался встать, а потом хохотал. Не обижался и не ругался.

У Шикатая был один сын. В 12 лет он проводил отца на фронт, и больше его никогда не видел. Правды о своем отце Абдукарим так и не узнал, не дожил. Потому внук Ауез посчитал долгом довести дело памяти деда до конца. Когда семья узнала, что дед похоронен в Германии в районе нынешнего Ганновера, то созвали семейный совет, на котором твердо решили – надо ехать. И поехали.

Об этом намерении костанайских сельчан узнали в Германии. В популярном среди немецких переселенцев журнале «Контакт-шанс» была опубликована история Нуржановых. И сразу десять семей выразили готовность принять костанайцев. Бесплатно предоставить крышу над головой, встретить в аэропорту, свозить в Берген-Бельзен. Такому отклику аулиекольцы были и обрадованы, и удивлены. Ведь им главное было – чтобы кто-то помог сориентироваться в незнакомой стране. А тут радушный прием земляков. Ауез Абдукаримович твердо решил – как бы тяжело ни было материально, но он поедет. И сына с собой возьмет.

— Я постоянно ему повторял: спрашивай, запоминай, изучай. Нужно знать свои корни, и обеды давать в память предков 200-летних тоже нужно. Это наши корни. А когда знаешь, что твои предки не воровали, не пили, в глаза людям честно смотрели, то и самому осрамиться стыдно. И живется уверенней. Страница про Шикатая должна была перестать быть белым пятном. Это семейное дело. Наше общее.

[gallery ids=»49568,49569,49570,49571,49572,49573,49575,49576,49577,49574″ orderby=»rand»]

Деревья выросли

В Германию костанайцы вылетели втроем: супруги Ауез и Рашила Нуржановы и их 25-летний сын Асет. Но перед этим к ним в гости приехал один из гостеприимных жителей Германии, а в прошлом рудничанин 86-летний Яков Кун. Он откликнулся на материал о Нуржановых самым первым. Так, еще до отъезда у сельчан появились новые друзья из числа переселенцев. А в Ганновере их встретили Валера и Оксана Трибельхорн. Они переехали в Германию из Щучинска Акмолинской области. Молодая пара и их двое детей с радостью приняли земляков у себя. На экскурсию в Берген-Бельзен они тоже поехали, чтобы морально поддержать гостей. На время визита костанайцев глава семейства Трибельхорн специально взял отпуск.

— Сейчас это уже парк-мемориал. Красивое место с пышной природой. За 70 лет уж и деревья выросли. Идешь по чистым тропинкам и вдруг плакат «На этом месте в лагере был размещен крематорий». Стоишь и переводишь взгляд с сочной травы на плакат и обратно. И мурашки по коже. Дед здесь жил и умирал под номером 20257.

Узнав историю казахстанцев, которым предстояла пусть уже и посмертная встреча с предком, сотрудники  мемориала Лиана Шмидт и Клаус Тетцлер  помогли  организовать их прием в Берген-Бельзене. У входа в мемориал Нуржановых встретила бывшая землячка, казахстанская немка Лидия Мильке, которая  уже 14 лет  является  сотрудницей Берген-Бельзена. За это время траурными тропами мемориального комплекса  она провела более 30 тысяч человек. В Германию она переехала из Караганды. 22 года проработала в Казахстане учителем истории. Впервые побывав в Берген-Бельзене, бывшая учительница советской школы поразилась тому, как открыто немцы говорят о своем нелицеприятном прошлом: сотни подобных мемориалов на территориях концлагерей и лагерей военнопленных построены по всей Германии. Лидия поняла, что и на немецкой земле она сможет быть полезна, как историк.

— Впечатление от мемориала трудно передать. Сюда бесконечно едут люди разных национальностей. Не все, правда, выдерживают. Женщины зачастую отказываются знакомиться с материалами об адских подробностях уничтожения людей. Здесь и личные вещи узников хранятся. Бараки не сохранились, но весь лагерь воссоздан в миниатюре. Огромная территория. В Берген-Бельзене в день умирало более 300 узников. В 1943–1945 годах здесь умерло около 50 тысяч заключенных. Точное число жертв неизвестно. Что касается нашего деда, Лидия посмотрела его карту пленного. Разъяснила, что сюда он был переведен из другого лагеря уже в плохом состоянии. Вроде как в лазарет, но на самом деле – умирать. Может, поэтому в карте нет его фотографии. Он уже не интересовал никого как рабочая сила. Что касается причин смерти, в карте деда нет отметок ни об одной болезни. Лидия сделала вывод: голод, истощение организма.

В Германию Нуржановы привезли казахстанскую землю, отсюда увезли местную. Прочитали молитву. На территории мемориала есть специальное строение с прозрачным потолком. Сверху льется свет. Это место для молитвы людей любой веры. Комната тишины. Люди здесь оставляют камни с посланиями и записки для своих умерших предков. Нуржановы положили монетки тенге. Как символ Казахстана. У нас тоже о трагедии концлагеря помнят.

— Помнят о ней и в Германии. Немцы с чувством вины рассказывают об ужасах Берген-Бельзена. Еще здесь уже выстроился целый забор из кирпичиков с именами погибших узников. Глиняные кирпичики-таблички раскрашивают немецкие школьники. Это проект «Мы пишем ваши имена», в рамках него школьникам рассказывают и обо всех ужасах плена. Министерство образования Нижней Саксонии рекомендует каждому учащемуся хотя бы раз посетить мемориал Берген-Бельзен.

15 апреля 1945 года лагерь был освобожден британскими войсками, которые обнаружили там горы трупов и около 60 000 полутрупов, многих из которых так и не удалось спасти. На суде над руководством лагеря Берген-Бельзен, который проходил с 17 сентября по 16 ноября 1945 года в городе Люнебург, офицер британской санитарной службы Глин-Хьюз показал:

— Состояние лагеря было неописуемым; никакие слова и никакие фотографии не в состоянии передать весь ужас увиденного. Внутри бараков картина была еще страшнее. На многих участках лагеря высились горы трупов различной высоты – одни за колючей проволокой, другие — внутри, между бараков. По всей территории лагеря лежали разложившиеся человеческие трупы. Трупами были забиты и канализационные канавы, и бараки, причем часто мертвые и живые лежали на одних нарах…

«Мой взгляд остановился на крепко сжатом кулаке трупа. Я разжимаю окостеневшие пальцы и вижу миниатюрную фотографию девушки. Она красивая, эта девушка, и улыбается, а мне хочется плакать. На обратной стороне читаю: «Имея копию, не забывай оригинал» (из воспоминаний  бывшего узника лагеря Михаила Ивановича Чернышева).

[gallery ids=»49583,49584,49585,49587,49588,49589,49590,49591,49592,49594″]

Корни

После Берген-Бельзена Нуржановых в гости ждали еще бывшие аулиекольцы Борис и Элизабет Садвокасовы, они встретили земляков под Мюнхеном, свозили в Австрию, показали дачу Гитлера в Альпах – так называемое «Орлиное гнездо». Походили по улочкам германских городов. По возвращении в Казахстан Нуржановы сразу поехали в поселок Шобанкуль. На родовое кладбище. Но перед этим заехали к маме Ауеза Абдукаримовича.

— Мама плохо себя чувствует. Меня попросила по пути в Шобанкуль заехать. Она хотела понюхать землю, в которой лежит наш Шикатай. Мы ее горсть привезли на родовое кладбище. Там, как я и обещал, поставили памятник. Сами его построили. С красной звездой, символом воина и защитника своей земли. Скоро соберем большой поминальный обед. Теперь я чувствую, что восстановлены главные нити моей жизни. Семейные. Я помню, когда мне было лет 5-6, взрослые ездили устанавливать памятник Нуржану. Оказалось, это мой прадед, который и дал фамилию нашей семье. Понимаете? Я очень хочу верить, что и мои дети это уяснят, запомнят и прочувствуют. Разрывов в истории поколений не должно быть. В памяти, традициях и сплоченности сила семьи. И этой осенью я ее, как никогда, хорошо чувствую. Верю, чувствуют это и мои предки.

Нуржановы всегда жили в достатке, занимались животноводством, растили лошадей. А вообще фамилия эта пошла действительно от того самого Нуржана, чью могилу Ауез Абдукаримович нашел 3 года назад

— Дело в том, что в нашей семье за последние 5 лет произошло так много исторических событий, и мы благодарны за все это Всевышнему. Я уже сказал, что хорошо помню, как в детстве взрослые ездили устанавливать памятник Нуржану. Он был уникальным человеком. Судите сами, в 1910 году Нуржан совершил хадж в Мекку. Это сегодня достаточно купить билет на самолет, и ты сделал для своей семьи и себя лично святое дело. А тогда его не было 3 года. Все уже думали, умер. А тут возвращается. Он добирался до Мекки пешком и на перекладных. Вот это паломничество, я понимаю. Узнав все это, решил искать его могилу. Знал, что где-то на границе Тарановского и Аулиекольского района. Родные много лет искали, и все без толку. А тут молва донесла, что пастух видел одинокую могилу на пустыре. Примерно в том месте. Я нашел этого пастуха в Лисаковске. Ему под 80 лет уже. Говорит, действительно, когда пас скот, постоянно мимо одинокой могилы проезжал. «Остановлюсь, молитву почитаю, и дальше…» Он показал мне то место, и это оказался наш Нуржан. Памятник ему поставили в 1967 году, штыри забили, проволокой обмотали, и на всем кладбище устоял лишь он. Поселков рядом уж нет. Пустырь. Там уже еле видна надпись, указание рода. Мы памятник обновили, огородили, надпись восстановили. Успели.

Ауез Нуржанов считает, что их семью однажды встряхнула память. Может, в ответ за это осознание они так много за эти годы и узнали. И про Нуржана, и про Шикатая. Снохе приснился сон. Будто предок семьи Шобан говорит ей с обидой, мол, родня меня не навещает, плохо это. Еще попросил он ее во сне передать Ауезу, то есть главе семейства, чтобы лошадь белую зарезал и людей на поминки собрал. А тут как раз год был непростой. В общем, не зарезали, не позвали. Так, представьте себе, именно белая лошадь вскоре на подворье Нуржановых умерла…

— Наш предок Шобан дал имя поселку Шобанкуль, потом он назывался совхоз Целинный. Это удивительная история про еще одного хранителя нашего рода. Я – его девятое поколение. Тогда наши предки жили в Торгае. Жили хорошо, но однажды исчез у Шобана целый табун лошадей. Искали их повсюду, и вот весной ему сообщают, что табун найден, называют местность, это был нынешний Аулиекольский район. Шобан приехал. Смотрит, лошади все целые, ни одна не умерла, уже с жеребятами. На берегу озера живут. И он решил – земля есть, вода есть, здесь его семье и жить. Он не стал мучить и гнать лошадей в Торгай, а постепенно и долго перевозил всю родню сюда. Решил, раз лошади это место выбрали, такая судьба. Когда он перевез последнего человека из своего рода, вскоре умер. Будто главное дело жизни завершил. А детям перед смертью наказал похоронить его только в Туркестане. Его тело, завернутое в кошму, всю зиму лежало. А весной на лошадях его больше трех месяцев везли в Туркестан. Это было в 1773 году. Мы это узнали 5 лет назад.

[gallery ids=»49620,49621,49622,49623,49626,49625,49624,49627,49628,49629″]

Вот Шобан и просил во сне навестить его в Туркестане. Когда умерла указанная им лошадь, Нуржановы бросили все дела, купили такую же белую лошадь, и поехали в Туркестан. Их предок лежит в святом месте, рядом со святыми для казахской земли людьми. Яссауи, Аблай хан, из Костанайской области рядом с ними 7 человек. В том числе Шобан. Кстати, в Шобанкуле на месте, где его тело всю зиму лежало, весной росток появился. Потом выросло дерево. Там долго было живо поверье, что в болезни нужно переночевать под этим деревом. После советской стройки след его пропал…

[gallery ids=»49630,49632,49631,49633,49634,49635,49636,49637,49638″]

— Может показаться, что я чересчур ушел в тему исторических открытий в своей семье. Но, на самом деле, думаю, это может каждый из нас. Нужно лишь интересоваться, успевать спрашивать у стариков, пока они живы. Лично я, на сегодняшний день знаю, что мой род носит имя «Кырыкмылтык», что переводится «40 оружий». Это в честь нашего предка Уаныша, у которого было 40 воинов. Я знаю почти два десятка поколений своего рода, и это изложено в книге, которую выпустили Нуржановы. Я постоянно сыну повторяю – спрашивай, запоминай, изучай. Нужно знать свои корни и обеды давать в память предков 200-летних тоже нужно. Это наши корни. Дерево разве долго выстоит, если с корнями связь потеряет? А когда знаешь, что твои предки не воровали, не пили, в глаза людям честно смотрели, то и самому посрамит стыдно. А если выяснишь, что в семье кто-то споткнулся, так исправляй, тем более твой вклад важен.

Когда мы ехали в Туркестан, я был под впечатлением. Как много на юге Казахстана уникальных мест! Я могу вам полдня еще об этом рассказывать. Один только волшебный колодец чего стоит. Все одинаково в него опускают ведро, а кому полное воды дает, кому половину. А кому и вовсе пустое или даже ведро искореженное вернется. По заслугам, то бишь, сила земли дается. Это место называют Укаш-ата. По легенде, враги срубили его голову, он молитву читал. Подошли со спины, да еще и во время молитвы, а это у любого воина считается низким поступком. Голова его покатилась, и на месте, где она остановилась, возник источник, этот самый колодец. А могила погибшего воина длиной в 25 метров, на такое расстояние брызнула его кровь. А мы по заграницам ездим в поисках силы для души и тела. Все оно и здесь, в нашей земле. Только присмотритесь.

[gallery ids=»49611,49595,49598,49599,49600,49601,49603,49604,49605,49606″ orderby=»rand»]

[gallery ids=»49641,49642,49645,49647,49649,49651,49652,49639,49656,49659,49650″ orderby=»rand»]

Душа казахов

Посреди леса на месте концлагеря Берген-Бельзен то и дело встречаются памятники. Владимиру Качкину – появился здесь одним из первых. Говорят, его поставил сын погибшего здесь отца. Не простой сын, сотрудник КГБ. Оттого и памятник разрешили поставить такого размера. Вообще-то, их здесь родственникам разрешают ставить компактные и низенькие. К слову, такой заказали и Нуржановы. С именем Шикатая. За него нужно перечислить 800 евро. Сумасшедшие деньги для сельской семьи, но Нуржановы согласились. И по возвращении взяли деньги в долг. К ноябрю памятник Шикатаю Нуржанову будет установлен на земле Берген-Бельзена.

— А деньги. Нам вот тоже говорят, мол, компенсацию бы потребовали, а вы еще и в долг себе ездили. Нет. Не буду ничего просить… Говорят, дело памяти любых денег стоит. Вернуться, думаю, они. Мы в этой поездке ощутили очень теплое отношение земляков разных национальностей. Мы ведь там пешком практически не ходили. Всё возили нас, опекали. Это так трогательно, мы очень благодарны всем, кто нам помог. Мы ощутили, что, как и прежде, все мы – одна большая казахстанская семья.

Немцы, помогавшие костанайцам, признались, что провожали гостей в Казахстан с чувством неловкости и вины за трагедию прошлого. Были и такие слова: «Спасибо вам, Нуржановы, за беспредельное всепрощение, на которое способны только великие души казахов. Ведь в трудные годы выселения в голодной степи многие немецкие семьи выжили исключительно благодаря доброте и долготерпению казахов».

Фото Константина Вишниченко и из семейного архива Нуржановых.