Так выпьем за Кокшетау, или На чужой Бурабай рот не разевай!

Темиртау — это национальная кузница кадров,  Костанай — национальная житница, а Кокшетау — это национальная … что?  А Кокшетау — это национальная кузница, и житница, и здравница в одном лице! 

Это небольшой симпатичный городок (около 150000 человек) — по китайским меркам одна многоэтажка с арендным жильем в Шанхае. Под влиянием необыкновенной природы, кокшетауцы от рождения очень приветливы, доброжелательны и остроумны. Правда, с возрастом, и с накоплением коммунальной задолженности, врожденные черты могут быть несколько смазаны. Но в целом, тренд соблюдается.

В черте города есть красивое озеро Копа, удивительно напоминающее по форме круг полукопченной колбасы красноярского мясокомбината ( село Красный яр). В печально известный год, когда полностью заморозили город, туда ушли канализационные стоки… Несколько первых лет после этого редкая птица могла подлететь к нему на расстояние выпущенной из арбалета стрелы, а уж до середины не рисковали залетать даже самолеты.

Сейчас там все намного лучше, но коренные горожане опасаются купаться в этом озере. Там же есть пляж ( для приезжих), обрамленный камышами, куда, по слухам, забредают кабаны по ночам. Поэтому пляж на Копе шутейно называют как и знаменитый морской пляж в Рио-де-Жанейро. На Копакабану же выходят окна резиденции для акимов области.

Названия Бурабай и Окжетпес встречаются буквально на каждом шагу. Поясню — «Ок» — пуля, «жетпес» — «недостаточность чего-либо. Например, «Окжетпес» — «не долетит пуля» . На ум сразу приходят аналогии — Горэлектросеть — «Токжетпес», Водоканал -» Сужетпес» . Поскольку, по официальным данным, государственный язык знает большинство населения, легко догадаться, как бы я назвал организацию, занимающуюся канализацией…

Впрочем, кокшетаусцы едут купаться на озера, которых вокруг их города великое множество — прозрачный и холодный как айсберг Имантау, солоноватый, похожий на Иссык-Куль, Шалкар, зеленоватая Зеренда. Не говоря уже о яхонтовом ожерелье из озер в Щучинско-Боровскй зоне, которое принято кратко называть — Бурабай. Как говорится, на наш Бурабай рот не разевай.

Настоящая гордость Кокшетау это, конечно, Шокан Валиханов — выдающийся ученый, бесстрашный путешественник. А еще штабс-ротмистр, неутомимый разведчик генштаба российской армии, который, рискуя головой, первым собрал ценные военные сведения о Кашгарии. Об этой стороне его яркой и краткой, как след кометы, жизни, увы, известно мало. Но память и уважение к Шокану живут в сердце каждого казаха. Его именем назван университет. Каждого пятого мальчика в регионе называют Шоканом. А шутить, даже добродушно, на эту тему, я не смею.

[gallery ids=»40424,40423,40425,40422″]

Свой среди чужуков, чужук среди своих

Кокшетуская земля одна из самых богатых в мире не только талантами, но и микроэлементами. Это делает все выращенное на ней особенно вкусным и ценным. Тем более конину, особенно, в виде казы и чужука. Между прочим, английские ученые установили, что Кокшетаущина является пионером коневодства на планете. Именно здесь, на берегу реки Иман-Бурлук расположен знаменитый Ботай, где впервые была одомашнена древним человеком лошадь — в V-IV веках до нашей эры. То есть нашим казы, карте и чужуку боле 5000 лет. Уже тогда протококшеаусцы поняли, что лучше коней откармливать дома на согым, чем гоняться за ними по степи с куруком. А ведь многие ржали поначалу над этой идей. Воистину, никогда не знаешь, как карта ляжет! Это место вместе с окаменевшими образцами античных казы взято под охрану ЮНЕСКО.

Сейчас конские деликатесы бесследно тают во рту, подобно инвестициям в завод первых отечественных планшетов в Актау. Это просто мед, а не мясо. Бывали случаи, когда залетные пчелы, сбитые с толку благоуханием сушенного мяса, таскали с него в ульи взятки. В результате получался мед с ароматом конины. Будто бы, он сильно повышает потенцию и стоит бешеных денег. Но врать не буду — лично не пробовал.

Чего здесь только не возделывают. Едешь этак в машине на Челкар (Шалкар) — хлеба налево, хлеба — направо, дальше — ходят волны на просторе, то ли поле, то ли море — синий лен. На пригорке кокетливо желтеют поля рапса, по-свойски зеленеет горох, чечевица, рожь и что-то еще там — не помню.

Хлеборобы здесь самые уважаемые не только населением, но и налоговым комитетом, люди, ибо они вместе с Васильковским ГОК (золото) щедро пополняют бюджет области и закрома родины. Мне, кажется, восточный обычай клясться хлебом родился именно здесь, на Кокшетаущине, как и пословица — «На чужой каравай, рот не разевай»

Гаагский трибунал и железные люди

Триатлон в Кокшетау популярен как футбол в Бразилии, пиво в Германии и наркотрафик в Афганистане. Единственная в Казахстане школа, готовящая резерв «железных людей», находится здесь. Дистанция «железный человек» это плавание — 3,86 км, велогонка — 180 км и, наконец, марафон — 42,195 км. И все без пауз.

Самый известный спортсмен города — Дмитрий Гааг, чемпион мира, обладатель Кубка мира. Лучший триатлонист планеты последнего четырехлетия двадцатого века. По словам старожилов, он мог шутя переплыть озеро Копа кролем ( до его загрязнения, разумеется) , далее, насвистывая мелодии из «Соломенной шляпки», загонять насмерть диких кроликов в беге до Зеренды (60 км). Потом сесть с улыбкой на велосипед и промчаться до Астаны (300 с лишним км), распугивая подержанные иномарки и новые «Лады» .

Спорт здесь вообще в почете — я жил год в Кокшетау, рядом с Дворцом спорта -» Бурабай», конечно! Там шикарный олимпийский бассейн на 50 метров, и ледовая арена, где местный «Арлан» — был чемпионом РК по хоккею — собирает полные трибуны. Цены, по алматинским меркам, на билеты смешные, бассейн и каток никогда не пустуют.

Глядя на избирателей, акимы поневоле тоже занимаются спортом. Потому что, по слухам, тех, кто отлынивает от занятий спортом, грозятся привлечь к Гаагскому трибуналу, точнее, спортивному трибуналу имени Дмитрия Гаага.

По Щучинскому велению

Райцентр Щучинск — это малая родина большого, нет — великого нашего спортсмена Владимира Смирнова, перед чьим именем я опять же благоговейно снимаю свою видавшую виды кипу. Он выступал под флагом РК в самый сложный для Казахстана период — с 1992 по 1998 годы, отклонив все заманчивые предложения, и доказал, что является настоящим патриотом и за это ему респект и уважуха!

На Олимпиаде 1994 года в Лиллехамере Владимир Смирнов блистательно выиграл гонку на 50 км. Но настоящим триумфом стал чемпионат мира 1995 года, где он выиграл «золото» сразу на трех дистанция — на 10, 15 и 30 км и «бронзу» на полтиннике. Потрясенные мировые производители спиртного тут же предложили выпускать водку «Смирновская голд» — 10, 15, 30 и 50% крепости, пишет «Бостон глоб». Но Владимир Михайлович гордо отказался от такого неспортивного бренда.

Естественно, в Щучинске процветает культ лыж. Смирнова здесь величают «Владимиром Злато Солнышко». Дети, родившиеся летом, в феврале начинают ходить, причем сразу на лыжах. Здесь и летом гоняют на лыжах — роликовых, а по воде — на водных. Бывали случаи, когда даже в вытрезвитель люди умудрялись попадать на гоночных лыжах.

На школьном выпускном вечере в Шучинске обычно говорят примерно такие напутственные слова: «Дорогой выпускник, сегодня ты самостоятельно встал на лыжи и отправился на марафонскую дистанцию свободным стилем. Работай же энергично палками на жизненных спусках, поднимайся » елочкой» к вершинам карьеры и мчись по жизни «коньковым ходом» к новым достижениям! Ни пуха тебе, выпускник, ни завала на трассе!»

По некоторым данным, группа фанатов намерена добиваться переименования Щучинска ( щук уже все равно нет) в Лыжинск — потому что поселков с названием Смирнов в Казахстане не счесть.

В семье не без удода

Описывать природные красоты Борового казахстанцам такой же напрасный труд, как индусам описывать позы из «Камасутры». Так, некоторые личные наблюдения.
Только в этих тенистых хвойных лесах можно наткнуться на беспечно гуляющих косуль, которые настолько осмелели от человеческой заботы, что порой сгоняют с облюбованного места недовольных влюбленных.

Однажды вечером я присел на камень и наслаждался тишиной, иногда прерываемый суетой удодов с вычурными прическами. Что поделать — в семье не без удода. Вдруг, в метрах 50, я услышал громкий шепот :

— Блин, Канат, сколько мы еще в этом дурацких костюмах косуль будем скакать по скалам? Сегодня я не успел убежать и туристы из Кызылорды полчаса совали мне в рот траву и шишки…

— Потерпи, братан, до заката осталась всего 2 часа. Слушай, сегодня одна бабушка жаловалась — говорит, косуля попросила у нее закурить…

— Это Ксюша увидела дамские сигареты и забылась. Нет, я лучше Спанч Бобом пойду снова работать.

— Ничего, скоро служебный автобус заберет всех косуль и кабанов из нашего института. Скажи спасибо, что не кабаном пашешь, прикинь, хрюкал бы в камышах с комарами на жаре!

И вот я, напевая под нос  «Боровое, Боровое, Боровое — это где-то между Ленинградом и Астаной», собираюсь обратно — в Алматы.

Здравница-то, она, конечно, здравница, думаю я, вытряхивая отощавшее портмоне, но цены в некоторых отелях могут поднять давление у неподготовленного клиента.
По этому случаю, у автора созрел тост: Однажды одна маленькая, но гордая птичка решила сделать карьеру и взлетала все выше и выше, пока не возомнила, что уже имеет возможность отдохнуть в пик сезона в местном санатории «Окжетпес». И через неделю она упала на дно самого глубокого финансового колодца! Эта птичка не знала, что местные товарищи в шутку называют отель «Акша жетпес» — «Не хватит денег»…

Так выпьемте же за то, чтобы, как бы высоко вы не взлетали, не «отрывались» в «Окжетпесе»!