«Актрисам и моделям сложно состояться в Казахстане»- Бибигуль Актан

В 15 лет Бибигуль Актан ушла из дома ради модельной карьеры. И к своим 22-м годам модель и актриса преуспела — снялась в таких фильмах, как «Громовы. Дом надежды», « Сердце мое — Астана», «Земский доктор» и другие. При этом она соглашается со стереотипом «что модель, что проститутка — никакой разницы», но с поправкой — в Казахстане очень часто это правда. И потому карьеру модели лучше делать за рубежом… Об этом и многом другом — наше интервью с актрисой. 

— Я знаю, что Вы снимались в разных фильмах, в том числе российских, наряду с такими талантливыми актерами, как Ольга Арнтгольц, Валерия Ланская, Татьяна Догилева, Сергей Жигунов. Мне интересно, как Вы себя чувствовали среди них? Уже полноправной, полноценной актрисой, или все-таки, ученицей среди мэтров?

— Вы знаете, чем актер известнее, чем он медийнее, тем проще он себя ведет. Сидихин и Жигунов, они всегда очень просто вели себя на площадке. Они улыбались, шутили, создавали дружественную атмосферу. Они всегда помогают, поддерживают, задают тон. Я не чувствовала себя хуже, мне было абсолютно комфортно.

— А какой-то опыт Вы у них переняли, научились чему-то?

— Да конечно. Наблюдаешь за другими актерами, как они работают, как они настраивают себя. Мне никогда не стыдно подойти, лишний раз спросить. Как вы думаете, вот эту сцену, как лучше сыграть или подать?

кадр из фильма «Выжить после»

— «Выжить после» — фантастический сериал Федора Бондарчука с Вашим участием, об утечке вируса, заражении и гибели огромного количества людей. И те, кто жаждет влияния и власти, намерены испытать его вредоносное влияние на людях. Такая тяжелая тема. Добро и зло в очередной раз вступают в противостояние. Вы согласились участвовать в этом фильме, вам интересна эта тема, она вас волнует?

— Тема меня не волновала. Она не настолько серьезная.

— А почему не серьезная? Мне кажется, очень даже серьезная.

— Я имею в виду сам формат сериала. Это не может случиться. Это просто молодежный триллер, как бы фантастический, направлен именно на молодых людей. Но в основном…

— История знает, как фантастика становится реальностью.

— Да, но в данном случае у сериала не было претензий на то, чтобы быть сколько-нибудь документальным.

— Но Вам было интересно. Это не потому, что вы не хотели упускать шанс сниматься?

— Да, мне очень понравился сценарий. Особенно моя героиня.

— Она достаточно немногословна, кстати.

— Эта роль мне больше всего подходила, из всех моих предыдущих ролей. Моя героина аутична, замкнута в себе, не особо общительна. Особенно интересно было играть не диалогами, не мимикой, а вот именно глазами, телом. Здесь очень красивая любовная линия с парнем, который ее вначале ненавидел, потому что он скинхед, а потом он спас ее, потому что влюбился. Получилась линия, очень романтичная, не опошленная какими-то поцелуями, обниманиями, как это часто бывает. Тут такая платоническая связь очень сильная.

— А вообще Вам приходилось отказываться от съемок?

— Да бывало такое, конечно.

— В каких случаях Вы отказывались?

— Ну, если сценарий совсем слабый, если я вижу, группа не профессиональная.

— У меня сложилось впечатление, что нашим актерам «не до жиру», что не они выбирают. Не так ли?

— В Казахстане ситуация не самая лучшая. Особенно в последнее время. Одно время очень много фильмов снималось. А сейчас такое затишье.

— Приходилось соглашаться только потому, чтобы не потерять работу?

— Нет, все-таки я слежу за своей репутацией. Во-вторых, я не хочу потом смотреть и глаза в пол убирать. Стараюсь выбирать.

— С обретением независимости ряд казахстанских режиссеров и сценаристов, таких как, Бахыт Килибаев, Абай Карпыков, Александр Баранов уехали в Россию. Серик Апрымов, насколько я знаю, уехал в США. Рашид Нугманов вообще живет во Франции. Вы тоже снимаетесь преимущественно в Российских сериалах. Почему на Родине-то не работается? 

— У нас мало снимают. Маленькие бюджеты у картин. А если даже бюджет нормальный, почему-то стараются очень мало заплатить актерам. Неприлично мало. То есть я не говорю, что у нас должны быть ставки, как в России, не сравнить рынок, но все же.

— То есть нет работы?

— И часто снимают своих людей. И если ты не попадаешь в этот круг, то сидишь без работы. Я очень рада, что я работаю в России. Тем более, там очень много профессионализма, там все по-другому.

— А я думала, может для Вас, Россия тоже часть Родины, как для человека, который родился в Советском Союзе.

— Я выросла в России, большую часть своей жизни я прожила в Москве. Я родилась в Алма-Ате. Когда мне было 9 месяцев, я с родителями переехала в Москву, и до 17 лет жила там. У меня московский менталитет, воспитание, мировоззрение, но когда я выросла, поняла, что хочу жить в Алма-Ате.

— Почему?

— Потому что это очень приятный город, дружелюбный, люди здесь другие. Нет такой давящей атмосферы, как в Москве. Нет этого бешеного пульса.

— Спокойный. Вот это я могу понять.

— Да. А в Москве нет времени и, вообще город мрачный.

— Вернемся к профессиональным темам. В середине 90-х годов многие кинокритики упрекали государство за то, что оно выделяет деньги только на исторические фильмы. Которые не всегда интересны, увы, простому зрителю. И вот я тут выписала цитату Гульнары Абикеевой, нашего кинокритика: «Государственное финансирование кинопроизводства все более и более становится целевым, как в прежние времена, — пишет она, — и снова появляется понятие госзаказа. Если в советские времена под этим понятием подразумевались производственные и революционные тематики, то теперь их заменили исторические ленты». Я понимаю, что вы не эксперт в области кино, вы актер, но вы согласны с этим мнением?

— Тенденции во всем мире и у нас в Казахстане, в частности, все время меняются. Например, вспомним 90-е, 2000-е. Помните были фильмы, такие как «Бригада», «Перекресток», очень популярный сериал про бандитов, про криминал. Потом мода перешла на молодежные легкие комедии.

— Я бы даже сказала это не столько мода, это то, что нам дают.

— Я думаю, что это все-таки зависит от спроса.

— Вы думаете, что проводятся какие-то маркетинговые исследования? Потому что мой спрос не удовлетворен, честно скажу.

— Снимают наиболее успешный жанр. А в последнее время во всем мире, начиная с фильма «Гладиатор», пошла тенденция снимать историческое кино. Будь то фэнтези или настоящие исторические события. Мне очень нравятся исторические фильмы, мне нравится читать книги — люди тогда были гораздо сильнее. Больше духовности у людей было, больше моральных принципов. Я считаю, что людям современным есть чему поучиться у них. Вот я мечтаю сниматься в историческом фильме.

— То есть Вы одобряете, что государство выделяет деньги только на исторические фильмы? 

— Да, люди должны помнить свою историю. Эти фильмы патриотический дух у людей возрождают.

— По статистике большинство людей не смогло посмотреть эти фильмы, я не знаю от отсутствия интереса или от отсутствия проката. Эти фильмы все-таки называют фестивальными, они показываются только на фестивалях.

— Ну почему? Тот же фильм «Мын бала» — его все посмотрели. Он и в кинотеатрах был повсеместно, все только о нем и говорили, когда он вышел. Я не говорю про какие-то старые фильмы.

— Ну, то есть причина не в государстве и не в исторических фильмах. Хорошо. Ну, а у кого из казахстанских режиссеров вы хотели бы сниматься?

— У своего режиссера Амира Каракулова. Который меня как актрису открыл. После его фильма я стала играть совсем по-другому.

— Это Вы о его «Виртуальной любви»?

— Да.

— Хороший молодежный фильм. Я его посмотрела с удовольствием.

— К сожалению, Амир сейчас не снимает. А я бы хотела у него сняться.

— Вот почему он сейчас не снимает?

— Ой, вы знаете, я не хочу отвечать на этот вопрос. Своя сложная ситуация.

— Хорошо.

— Еще есть молодой режиссер Ахат Ибраев.

— Я хочу Вас немного увести из вашей профессиональной сферы и поговорить вот о чем. После развала Советского Союза, когда стала рушиться советская система образования, а новая была еще не выстроена или не признана эффективной, появилось целое поколение молодых людей, которые, как говорится, не хотели учиться, а хотели жениться (смеется). Они были критично настроены против академических институтов, считая учебу чем-то оторванным от реальной жизни. Правда ли, что Вы в 15 лет бросили учебу, оставили родителей и убежали за границу?

— Прям как в песне: «Те, кто в 15 лет убежал из дому».

— «Вряд ли поймут того, кто учился в спецшколе».

— Ну, это немножко утрировано, потому что я ничего не бросала. Я уехала в девятом классе, потом вернулась. Я экстерном сдала экзамены и закончила школу. Я не бросала все. Оба моих родителя были не против, они знали о моей поездке. Они все проверили и согласились с этим. Я уехала туда ненадолго. Моя мама понимала, что основная цель моей поездки — не зарабатывать деньги, а улучшение английского языка. Я вернулась, я стала свободно говорить.

— То есть Вы уехали туда в какую-то школу языковую?

— Нет, я по контракту поехала работать в Сингапур в качестве модели.

— А почему Вы предпочли строить за границей эту карьеру, а не в России, где жили родители или в Казахстане, где Вы родились?

— Потому что ни в России, а тем более в Казахстане, нет модельного бизнеса как такового. То есть в Казахстане платят чуть-чуть совсем моделям (показывает пальцами). И к сожалению, модельная работа тесно соприкасается с чем-то таким грязноватым. Вы понимаете, о чем я говорю. И в России тоже самое. А за границей такого нет. Человек работает моделью, он работает профессионально. У него есть определенный спектр обязанностей и никаких таких левых предложений не будет, если девушка сама не даст повод.

— То есть у Вас было две цели: первая – фотосессия и вторая — улучшение языка?

— Я хотела заработать, посмотреть на мир.

— Есть такая писательница американская, Дороти Паркер, она говорила лучший способ удержать детей дома — это создать домашнюю теплую атмосферу. Сделать ее приятной. Означает ли это то, что дома Вам было не очень комфортно на тот момент?

— Ну, я не хотела бы эту тему поднимать. Это слишком личное. Молодым людям, как бы тепло и уютно ни было дома, все-таки хочется всегда покидать это гнездо, идти в самостоятельную жизнь.

— Попробовать свои силы.

— Иначе остановится эволюция . Молодые люди должны гореть.

— Я вот тут изучала истории связанные с модельным бизнесом и нашла мнение одного европейского фотографа, который на вопрос «почему сейчас каждая вторая девушка хочет быть манекенщицей?» ответил: «это вопрос тщеславия». Человек хочет утвердиться сначала перед своими знакомыми, а затем, если получится, и перед широкой аудиторией. Вот Вы тщеславный человек?

— Я человек, скорее честолюбивый. Если бы я была тщеславной, жила бы в Москве и снималась бы гораздо больше. Однако, есть другие приоритеты в жизни, такие как семья. Могу назвать несколько причин, почему девочки хотят в модели. Первое, заработать деньги, так как очень многие девушки, которые работают моделями, они родом из бедных стран. Например, тот же Узбекистан.

— Но ведь деньги можно заработать еще каким-то образом.

— Да, но работа моделью дает возможность заработать в юном возрасте неплохо, за границей. Я считаю, это основная причина.

— Пока красивые и свежие.

— Еще одна причина — познакомиться с мужчиной, они всегда вращаются вокруг модельного бизнеса и, если девочка захочет, то она легко сможет с кем-то начать встречаться.

— Но Вам близка вторая причина?

— Нет, я никогда не хотела встретить богатого. Я всегда искала мужчину, которого полюблю и буду уважать не за деньги. За его качества и достоинства.

— В одном из интернет-журналов, я прочла следующее: «быть моделью, как считают все, значит иметь все: деньги, славу, поклонников, беззаботную жизнь».

— Это не правда.

— То есть Вы не хотите славы и беззаботной жизни?

— Во-первых, денег там не так уж много, выбиваются единицы. На двух руках можно пересчитать, кто выбился. Многие вообще едва сводят концы с концами. Зависит еще от страны. В Азии легче работать намного, потому что конкуренции нет. А в таких городах, как Милан, Париж, Нью-Йорк большинство девочек голодает. Есть такая книга американской писательницы, она как раз начинала свой жизненный путь в качестве модели, и она описывает ситуации, когда приходилось питаться собачьим кормом. То есть говорить, что все модели хорошо живут — это глупо. Еще одна отвратительная часть модельного бизнеса — это наркотики. Модельная индустрия пропитана наркотой. Молоденькие девочки, у которых вот здесь кости уже торчат (показывает на лицо), питаются водой и рисом. Таких очень много, к сожалению. Часто молодых девочек прямо подсаживают на наркоту, чтобы сделать их зависимыми.

— Как Вам удалось всего этого избежать? Таких плохих историй.

— Не смотря на юный возраст все-таки были мозги. И спасибо подруге-канадке. Она меня оберегала от многого, советовала.

— А были такие ситуации, когда все-таки приходилось быть на грани добра и зла?

— А что в вашем понимании добро и зло?

— Когда девушек под предлогом работы манекенщицей втягивают в криминал.

— В Казахстане повсеместно, что модель, что, извиняюсь, проститутка — одно и тоже, к сожалению. Там такого нет. Ты если работаешь, то работаешь. Если хочешь чем-то таким заниматься – занимаешься. И никак не соприкасаются эти две стези.

— Тогда что же толкает девушек этим заниматься?

— То, что всегда работа моделью сопряжена с этими тусовками. Потому что для модели все клубы организовывают бесплатный вход, бесплатную выпивку, пятое-десятое, кормят.

— То есть это вопрос воли и внутреннего стерженька?

— Да, конечно. Если ты не хочешь, ты можешь никуда не ходить. Это только хорошо на работе отразится. Но все тусуются, и эта тусовка околомодельная — она как раз-таки и гнилая.

— Но вот сейчас вы имеете такой опыт. Если бы вам было 15 лет, вы бы снова уехали туда работать?

— Да, но я бы по-другому совсем себя вела.

— Чего бы Вы уже не стали делать?

— Я много тусовалась. Но не употребляла наркотики. Могла выпить где-то, и само по себе нахождение в клубе вредно. На следующий день лицо не такое свежее, даже в 15 лет. Я опаздывала часто на кастинги, не собранно себя вела. А сейчас я была бы гораздо ответственнее и понимала бы, что мне надо в действительности.

— Вот мне не понятно. Все хорошо, преодоление соблазнов, контракты, успешные фотосессии. И почему тогда возвращаетесь в Москву?

— Ну потому, что я не очень успешно там поработала, даже скорее наоборот. И потом я посмотрела, что это такое и продолжить не захотела, ничего такого феерического нет в этой работе.

— Моя подруга всю жизнь мечтала сниматься в кино, и однажды она оставила свои фотографии на «Казахфильме». В какой-то момент ей повезло, ее пригласили участвовать статистом в фильме «Чужая, белая и рябой». Мы всем классом ходили смотрели ради только одного кадра, она в массовке под дождем. К сожалению, на этом карьера закончилась. Это правда, что без каких-то связей в кино попасть невозможно?

— Нет, это не правда. Существуют тысячи примеров, когда люди выбивались без всяких связей.

— Вы как попали в кино?

— Я про себя то же самое сказать не могу, потому что Бахыт Килибаев он с детства знал меня, с детства знал моего папу.

— Ну, Лиза Боярская тоже дочка Михаила Боярского. Если человек талантлив…

— Я поехала на пробы и в общем порядке пробовалась, если бы я попробовалась плохо, то меня бы не утвердили. Я попробовалась хорошо, меня взяли на «Громовы».

— Теперь у меня совершенно дурацкий вопрос: о какой роли мечтаете?

— Я мечтаю сняться в историческом фильме. Мечтаю сыграть девушку-воина на коне с мечом или луком. Вот это моя мечта.

— Вы хорошая наездница, я знаю.

— Я хорошо езжу верхом, и мне бы пошел такой персонаж.

— Тогда позвольте пожелать хорошей Вам, долговечной карьеры! Спасибо за интервью! До встречи! 

Видео версию интервью можно посмотреть здесь.