Устюрт: за грибами по следу британского шпиона

Сегодня, когда Мангышлак навязчиво мельтешит в мировых информационных полях из-за событий, связанных с политикой и экономикой, мало кто вспоминает, что кроме нефти и политики тут достаточно иных моментов и прецедентов, пригодных для насыщения прожорливых масс-медиа. Ведь Мангышлак – это часть суши (своеобразный остров!), непохожей ни на какой другой уголок этой буйнопомешанной, но все еще прекрасной планеты. Исконные красоты Земли здесь все еще предстают взору в своем первозданном, заповедном, чистом виде.

Эоловые призраки академика Обручева

…Жгучим желанием пробраться в самую сердцевину дебрей Мангышлака меня заразил кумир юности – академик Обручев. В его культовом учебнике «Основы геологии» воображение поразили две иллюстрации, на которых были изображены «эоловые шары и столы пустыни Ак-тау-отело». В главе, посвященной «разрушителям камней» — всяческим выветриваниям, великий геолог объяснял их происхождение следующим образом:

«Более твердый пласт, хорошо сопротивляющийся выветриванию, подстилаемый более рыхлой породой, обусловливает образование форм, напоминающих грибы и столы. Шарообразные и чичевицеобразные конкреции благодаря твердости также создают оригинальные формы, встреченные путешественниками в пустыне полуострова Мангышлак.»

А одним из первых, кто описал мангышлакские шары был… британский шпион Джеймс Аббот. Еще в 1840 году он был заслан сюда с целью склонения казахов-адаевцев против России на сторону Британии. Адаевцы послали Аббота туда, куда они привыкли посылать всех непрошеных гостей. Но, провалив свою основную миссию, Аббот  совершил массу маленьких географических открытий в области местной орфографии. Он-то и описал круглые валуны из песчаника, диаметр которых составлял 3,5 метра.

Разыскивать их я и отправился одним ясным августовским днем в самое пекло – к чинку Устюрта.

Заповедник имени гепарда

Устюрт – эталон плоскости и монотонности. И безжизненности. Караванная дорога в Хорезм, которой веками пользовались для того, чтобы с берегов Волги поскорее попасть в Среднюю Азию, именно на этом участке считалась самой сложной и опасной. Безлюдное и безводное плато, простиравшееся от Мангышлака до Амударьи и Арала, лишенное маломальских ориентиров, вело путников привычными вехами. Костями предшественников.

Потому, когда кто-то говорит, что он «был на Устюрте» — это требует проверки. Делать там попросту нечего. Другое дело – чинк Устюрта — грандиозный обрыв, который ограничивает плато со стороны Мангышлака. Вертикальный уступ, высотой (или глубиной – откуда смотреть) 200 метров и длиной несколько сотен километров, весь изрезанный ущельями и изъеденный «природными агентами», фланкированный нерукотворными «башнями» и «бастионами» — это действительно зрелище!

В 1984 году, в наиболее труднодоступном районе области, был организован Устюртсктий госзаповедник. Одной из его задач была акклиматизация гепарда, который к тому времени окончательно исчез из этой части своего былого ареала. Гепарды в заповеднике так и не появились, но сам резерват остался. Ныне это, пожалуй, самый запущенный и оригинальный из всех природных резерватов республики, которые мне довелось видеть. Он охраняет пустыню.

Богатыри немы…

Наш 700-километровый марш-бросок из Актау проходил в облаке раскаленной пыли. Через лабиринты растрескавшихся скал и изморщенные промоинами горы, отраженные расплавленными фата-морганами ненастоящих вод. Через коварные линзы растопленного воздуха над солончаками и сорами, расступающимися при приближении машины.

Маршрут запомнился пожаром. Пожаром под «поджерой». Сухая трава забилась под выхлопную трубу и загорелась как трут, наполнив кондиционированный салон едким запахом дыма. Выскочив наружу, мы начали тушить ненужный костер подручными средствами и остатками водных запасов. Солнце,  прожигая одежду и плоть до самых костей, лукаво посмеивалось сверху над незадачливыми гостями. Вот, недотепы…

«Три богатыря» возникают в знойном тумане прежде, чем кончается пустыня. Останцы возвышаются над соленой впадиной Карынжарык, дно которой занимает обширный сор Кендирли. В иные времена богатыри отражаются в едком рассоле солончака, словно таинственный остров, на котором обитают чудища, пережившие Потоп. Но не сейчас. Сейчас весь пейзаж растворен в расплаве дрожащих испарений, поднимающихся из чрева адской ямы.

Еще два тупоголовых останца-богатыря виднеются у самого чинка Устюрта – на дальнем кордоне. Кто колоритней? Выхожу из машины и иду навстречу богатырям. Хотя в глубине души понимаю никчемность замысла – ныне плохое время для таких прогулок в таких местах. Вокруг – ни кустика. Одна пухлая и исчерченная трещинами глина. Ноги по щиколотки проваливаются в теплую пыль. Если бы американцы захотели снимать ремейк своей высадки на Луну – место идеальнее трудно было бы отыскать.

Каменные шары? Да тут и камней-то не видно!

Один в пустыни

Но зато как благодатна ночь в пустыне! Когда я сказал, что не поеду на кордон и останусь ночевать у чинка, спутники сделали вид, что не расслышали. Ведь кордон – это цивилизация, свет, водка. Однако – все это не то, за чем я езжу по миру. Попутчики не всегда это понимают, но, после недоуменных пререканий, меня все же оставляют одного. Затухает вдали гул мотора, и я оказываюсь в совершеннейшей тишине. В темпе ставлю палатку, собираю каких-то колючки, развожу костер.

И наступает благодать! Острое чувство одиночества, в первобытном темном мире, в окружении безмолвных отвесов, у маленького и живого костра – вот то неизъяснимое состояние, которого так не хватает зацивилизованному землянину!

Но я тут не один. Когда догорел костер, стали видны тусклые, едва пробивающие пыльную взвесь звезды. Далекие миры, где, быть может, кто-то похожий сидит вот так же у своего костра и смотрит в мою сторону. А когда я зашнуровался в палатке, в полог с той стороны долго еще тыкались какие-то мотыльки, которые до того навязчиво лезли в огонь. Вот оно, нелепое столкновение природы с цивилизацией. Засыпая, я отмечал, что попытки проникновения на мою территорию становятся все настойчивее. И вдруг…

Загрохотал гром! Сверкнула молния. Устюрт решил удивить еще раз. Ведь это был первый дождь за пару месяцев!

Дождик, похожий на чье-то одобрительное приветствие, кончился так же быстро, как начался. Но спать уже не хотелось. Я раздвинул полог и долго, полной грудью вдыхал живоносный запах мокрой полыни и остывающей пыли, прибитой каплями шального дождя!

В гостях у разрушителей камней

Оказалось, что в поисках мне незачем было забираться в самые дебри. Настоящая мастерская «разрушителя камней» предстала взору в самом оживленном месте Устюртского чинка, около знаменитой мангышлакской святыни–пещеры Бекет-ата. Тут, у подножия обрыва, и обнаружились всюду разбросанные песчаниковые конкреции. Солидные каменные шары усыпали склоны, словно ядра первобытных пушек, которыми джины обстреливали тропу к святыне. А между «ядрами», если поискать, можно собрать добрую коллекцию окаменелых раковин («аммонитов») и прочего «руководящего» палеонтологического добра. Свидетельства того, что вначале все же было море.

А на взгорке — настоящая каменная грибница. Из которой прорастают тут и там классические «эоловые грибы» разных размеров, форм и сортов. Тут тебе и красивые «шампиньоны», и сморщенные «сморчки», и крепенькие «дождевики» (те самые — шары Обручева!). У всех у них твердые, ожелезненные шляпки, которые прикрывают от ветра и дождя мягкие, изгрызенные и истонченные природными агентами ножки. Но тут встречаются не только представители каменной флоры – вон, выползла из грибных кущей и застыла уродливая песчаниковая черепаха. Она никуда не спешит: для нее тысячелетие — туда, тысячелетие — сюда,  значения не имеет.

Через некоторое время блуждания среди этих грибов ощущаешь, что объективная реальность (данная тебе в ощущениях) уходит куда-то на второй план – вокруг царит совсем другая реальность: с иными масштабами и нарочито медленным течением времени. Ощущение усиливает знойное марево, в котором все эти раскаленные солнцем каменные фигуры заметно дрожат и покачиваются.

Через струящийся жар вдруг замечается странное движение по далекому склону обрыва – словно гигантский удав, медленно сползает вниз. Это сотни паломников и поклонников начали свое вечернее движение по тропе. Они идут навстречу к своему Бекет-ате. Но это – уже другое измерение.

[gallery ids=»30667,30666,30665,30664,30662,30663,30661,30660,30658,30659,30657,30656,30655″]