Что значит Украина для Трампа и его команды?

Почти все его назначенцы относятся к критикам Украины и оказания ей поддержки со стороны США в прежних масштабах. Новый госсекретарь Марко Рубио и новый помощник по национальной безопасности Майк Уолтц голосовали против выделения конгрессом США последнего пакета помощи Украине. Хотя последний объяснял свое решение общим несогласием с политикой администрации президента Джо Байдена и говорил о приоритете внутренней политики. При этом он выступает за строгое соблюдение санкций против России. Новая глава национальной разведки Талси Габбард известна, как противник помощи Киеву. Новый министр обороны, телеведущий консервативного канала Fox News Пит Хегсет лояльный сторонник Трампа, антиваксер, критик военной бюрократии, поддерживал вывод американских войск из-за границы, в целом его можно отнести к изоляционистам.

Такой внушительный список будущих чиновников очевидным образом демонстрирует приоритеты внешней политики Трампа. Все они консерваторы, некоторые, как Рубио, Уолтц и Хегсет, жестко настроены по отношению к Китаю. Почти все сегодня полагают, что Украине не надо больше помогать в прежнем объеме, как это делала администрация Байдена. Габбард при этом призывала признать «легитимные опасения России относительной вступления Украины в НАТО» и утверждала, что в биолабораториях на украинской территории якобы разрабатывалось биологическое оружие. Характерно, что в 2022 году Центр противодействия дезинформации при Совете на национальной безопасности Украины обвинял ее в распространении антиукраинской пропаганды. Показательно, что 14 ноября 2024 года с сайта данного центра убрали эту информацию.

Собственно, на первый взгляд это делает положение Украины почти критическим. Если новая команда будет реализовывать свои ранее высказанные взгляды на российско-украинскую войну, тогда она сосредоточит усилия на том, чтобы вынудить Киев пойти на уступки Москве, угрожая в противном случае полным прекращением военной и финансовой помощи. Без такой помощи со стороны США Киеву будет тяжело выстоять в ситуации, когда российская армия медленно, но все-таки постепенно продавливает оборону украинцев на восточном фронте. Да и вообще в войне на истощение ключевое значение имеют ресурсы, которыми располагают противоборствующие стороны. У Украины и так их явно меньше, но без США ситуация будет особенно сложной даже при сохранении помощи со стороны Европы.

Тем не менее, ситуация все же не выглядит однозначно проигрышной для Украины, даже несмотря на такой внушительный список ее критиков в будущей администрации Трампа. В основном это связано с личностью нового президента. Очень похоже, что он стремится сам управлять всеми процессами. Он такой менеджер, который считает важным все контролировать. Поэтому он набирает в администрацию абсолютно лояльных себе людей. В прошлый раз Трамп больше зависел от традиционных республиканцев. Но теперь у него нет такой зависимости. По его мнению, назначенные им чиновники в первую очередь должны быть исполнителями его воли.

Соответственно, высказанные ими ранее взгляды в отношении той же Украины не стоит абсолютизировать. Они будут следовать распоряжениям самого Трампа. Поэтому главное во всей будущей истории американской политики будет зависеть от его личных предпочтений. При этом не вполне очевидно, как именно будет себя вести Трамп по тем или иным конкретным вопросам.

Самое простое это предположить, что он будет следовать всем своим ранее сделанным заявлениям, хотя это в принципе не свойственно ярким популистам. Если что-то было сказано на предвыборных митингах, то это вовсе не значит, что оно перейдет в реальные дела в большой политике.

Вероятнее всего Трамп будет исходить из того, что в той или иной ситуации выгодно лично ему. Как раз это и делает ситуацию довольно непредсказуемой и не только для Украины и Европы, которые сегодня вынуждены ломать голову над тем, что делать, если Трамп все-таки выберет политику изоляционизма. Но также это может быть проблемой и для России, хотя формально именно она сегодня выглядит бенефициаром от его победы на выборах.

В данном случае важно, что Трамп хочет выглядеть победителем. Он уже добился самой большой победы в своей политической карьере. Но теперь ему надо подкрепить ее успехами собственного правления для того, чтобы через четыре года уйти в отставку, условно говоря, победителем и на коне, и таким образом остаться в истории.

Если согласиться с этой логикой, то ему не нужно, чтобы его имя ассоциировалось с каким-то поражением США, как это уже случилось с президентом Байденом. История с выводом американских войск из Афганистана в 2021 году произвела крайне негативное впечатление на американское общество. Понятно, что Трампу не нужен еще один условный Афганистан. Поэтому он явно не может просто так оставить Украину, даже если его сторонники считают, что это было бы правильным решением.

Собственно, именно этого и опасаются в России, где не могут не отдавать себе отчет, что бюрократический подход администрации Байдена более предпочтителен, чем почти авторитарный стиль Трампа. Если бюрократы делают все очень долго, бесконечно согласовывают те или иные решения, то единоличный механизм принятия решений совершенно непредсказуем. Тем более, если человек очень решителен, как Трамп.

Характерно, что, когда СМИ сообщили о том, что Трамп якобы имел разговор с российским президентом Владимиром Путиным, пресс-секретарь Дмитрий Песков это категорически опроверг. Согласно информации газеты The Washington Post Трамп вроде бы посоветовал Путину не обострять вооруженный конфликт и напомнил о значительном военном присутствии США в Европе. При этом он вроде бы в частном порядке дал понять, что поддержал бы мирное соглашение, при котором Россия оставила бы за собой контролируемые сегодня территории.

При этом команда Трампа не стала опровергать факт разговора, что фактически означает, что, скорее всего, он действительно имел место. Тогда почему Москва отказывается от самого факта разговора? Можно предположить, что для нее не выглядит выгодной ситуация, когда с ней разговаривают ультиматумами. Если Трамп действительно упоминал о войсках США в Европе, то это как раз очень похоже если не на ультиматум, то на давление.

В то время как в России хотели бы переговоров на равных, чтобы договориться по всему спектру проблемных вопросов. Чтобы не Трамп был инициатором постановки задач по урегулированию конфликта, а состоялось бы нечто вроде встречи в верхах. К примеру, как это было на встречах лидеров Великобритании, СССР и США в Ялте и Потсдаме в 1945 году, на которых были определены контуры современного мира. Правда, многие историки говорили, что три великие державы, победители во второй мировой войне тогда просто поделили между собой карту Европы и определили порядок взаимодействия в своих зонах влияния.

Скорее всего Россия видит шанс в том, чтобы не просто заморозить конфликт, но и договориться с Трампом о неких новых зонах влияния, в том числе и в отношении Украины. Но что может быть еще важнее для Москвы, она хотела бы увязать все вопросы мирных переговоров со снятием санкций. Потому что уже очевидно, что санкционный режим весьма чувствителен для российской экономики. Просто заморозить конфликт России явно недостаточно.

В этой связи очень показательно высказывание министра иностранных дел России Сергея Лаврова 14 ноября, сделанное им в интервью программы «Новый мир». По его словам, те инициативы, которые звучат среди республиканцев в США, выглядят как «те же Минские договоренности, даже хуже». Он имел ввиду предложения разных республиканских представителей заморозить конфликт по линии соприкосновения. Ранее в СМИ с ссылкой на окружение Трампа писали, что он может предложить буферную зону вдоль всей линии фронта, которую могут якобы занять европейские или британские войска.

В интервью Лаврова стоит обратить внимание на слова, что «принципиальное отношение Вашингтона к украинским и европейским делам не изменится, что США всегда будут стремиться держать под своим контролем все, что происходит на «околонатовском» и «натовском пространстве». Это можно как раз и расценить, как стремление Москвы перевести дискуссию на более глобальный уровень. Но при этом не столько заявить, что США являются практически самым принципиальным противником России, сколько сделать акцент на их равном статусе.

Хотя, возможно, что со стороны России это стремление повысить ставки в той игре, которая разворачивается на фоне событий в США с тем, чтобы потом вступить в дискуссию с более сильных позиций. Такой прием всегда оправдан для того, чтобы было с чего начать торговаться.

Возможно, что именно поэтому российская армия сейчас активно наступает на многих фронтах этой войны. Таким образом Москва стремится продемонстрировать, что владеет инициативой на фронте, создать впечатление, что позиции украинской армии становятся слабее. Расчет явно делается на то, чтобы убедить республиканцев и лично Трампа, что нет смысла дальше поддерживать Украину. Это такой ненавязчивый намек, типа, у вас же, у всех, тех кого выбрал Трамп, есть своя заявленная ранее позиция. Вот и следуйте ей, оставьте, мол, Украину нам, как вы и планировали.

Но это немного нелогичная и явно чрезмерно оптимистическая позиция. Потому что если следовать этой логике, то США должны просто оставить Украину и сделать это как раз в момент российского наступления. В какой-то мере это означает повторение ситуации 1975 года с отказом в поддержке Южного Вьетнама или с отказом администрации Байдена в поддержке правительства Ашрафа Гани в Афганистане в 2021 году.

Однако, какими бы изоляционистами ни были сторонники Трампа, как бы скептически они не относились к Украине и к чему бы они не призывали до его победы на выборах, просто так уйти они не могут. Это означало бы признать поражение в геополитической игре. Достаточно брутальные консервативные американцы из движения «MAGA» — «Сделаем Америку снова великой», не могут начинать свой путь в большой политики с поражения. Стоит обратить внимание, что кандидат в министры обороны Хегсед собирается выяснять отношения с теми из военного руководства, кто был причастен к выходу из Афганистана в 2021 году.

В принципе Трамп и его команда явно хотели бы достичь мира в этой войне. Но они действуют в привычной им наступательной манере. В этом смысле они еще большие ястребы, особенно на фоне скучных бюрократов из администрации Байдена. Трамписты, собственно, практически не стремятся договариваться, они хотят навязать ту сделку, которая кажется им лучшей для всех участников.

Это не может не беспокоить Россию. Она хочет избежать ситуации, когда Трамп, согласно выраженным им намерениям, собирается вынудить Украину и Россию сесть за стол переговоров, как будто речь идет о Индии и Пакистане или Ираке и Иране. Потому что это очень невыгодная позиция для ядерной державы и Москва хочет этого избежать.

Собственно, и в Украине хотят избежать ситуации, когда им будут диктовать условия. Характерно, что 14 ноября советник главы офиса президента Украины Михаил Подоляк говорил, что «для Украины желательно выйти из концепта провинциального государства. Перестать думать, что кто-то нам может говорить о нашей субъектности: как мы должны действовать, какие должны быть сценарии. И президент Зеленский придерживается этой концепции: «Я субъект». Вот мой план, моя логика – если вы хотите, чтобы мы изменили эту логику, то объясните почему».

До победы Трампа позиция Киева заключалась в том, что Запад в принципе должен помогать, потому что это идеологическая борьба свободного мира и авторитарного государства. Это давало возможность украинскому руководству не выступать в роли условного просящего, а даже иногда требовать от Запада поддержки, апеллируя к общественному мнению, к его эмоциям.

Но теперь к власти в США пришли консерваторы с президентом, который склонен к единоличному правлению. Для них идеология сама по себе имеет несколько меньшее значение, чем для либералов из Демократической партии. В самом общем смысле они исходят из принципа, кто платит, тот заказывает музыку. Это такой бизнес-подход. Во многом именно поэтому миллиардер Илон Маск, который сыграл огромную роль в победе Трампа, в последние два года достаточно критически относился к президенту Владимиру Зеленскому и к Украине.

Соответственно, Киев оказывается в сложном положении. У него не будет уже прежней относительной свободы действий, в том числе в высказываниях в отношении позиции Запада. Трамп и его люди могут теоретически вообще оставить Украину, прекратить оказывать ей поддержку. Хотя, скорее всего, они этого не сделают, но взамен будут требовать от украинских властей большей подчиненности. Они захотят взять в свои руки ситуацию. Тем более, если Россия не согласится с давлением со стороны новой американской администрации. Потому что с ее стороны пока все выглядит именно, как давление и что ее тоже хотят поставить перед фактом. То есть, фактически оспаривают ее субъектность.

Так что может быть стоит все-таки прислушаться к когда-то сказанным словам Трампа, что если с его предложением о мире Россия не согласится, тогда он поставит Украине столько оружия, сколько не было никогда до этого. В Москве не могут этого не опасаться. Поэтому вероятнее всего, они все-таки не смогут избежать сделки под давлением Трампа. Однако это должно выглядеть, именно как сделка между США и Россией, а не результат принуждения к миру.

Это как раз вполне возможно. Трамп склонен к некоторой театральности. Он готов к демонстративным встречам и сделкам по их итогам. Можно вспомнить, как он встречался с лидером Северной Кореи Ким Чен Ыном во время своего первого президентства. Хотя из этого ничего не получилось, но встреча была эффектной.

Так что Трамп вполне может пойти на такую демонстративную встречу с Путиным, где в состоянии эффектно с ним договориться. Понятно, что в Украине такого варианта развития событий сильно опасаются. Потому что все это будет за их счет.

В то же время для того, чтобы Киев согласился на такую сделку, США при Трампе должны продолжать поддержку Украины. Если Трамп от этого откажется, то у него не будет рычагов влияния на Киев. Тем более, что в таком случае у него не будет и рычагов давления и на Москву. Если Украина останется без американской помощи, то Россия сможет продолжить наступление, а украинская армия может столкнуться с тяжелым кризисом.

9 ноября Трамп провел телефонный разговор с Зеленским, в котором участвовал Маск. Украинский президент назвал разговор «чудесным». По данным американских СМИ его содержание было для Украины обнадеживающим. Собственно, это и подтверждает тезис, что любые планы Трампа по Украине должны опираться на возможность коммуникаций с ее руководством, в том числе обнадеживать его.

В то же время 12 ноября появилась интересная публикация в британской газете «The Economist», в которой утверждалось, что в Украине якобы началась подготовка к президентским выборам и даже была названа дата 25 мая 2025 года. Хотя британцы написали, что офис украинского президента отрицает подготовку к голосованию, но по их данным какие-то подготовительные работы уже начались.

В какой-то мере появление этой информации тоже выглядит как форма давления на Киев. Вопрос здесь заключается не в том, что у Зеленского есть какие-то вопросы с легитимностью, на чем делает акцент Путин. Напомним, формально его срок закончился 20 мая 2024 года, но согласно закону о правовом режиме военного положения Украины запрещается проведение референдумов и любых выборов. Если следовать Конституции Украины, то во время войны запрещены выборы Верховной Рады, про президента ничего не сказано. Однако, упомянуто, что президент занимает свою должность до момента избрания нового президента.

Так что здесь нет особых сложностей для легитимности Зеленского. Однако избрание Трампа создало новую ситуацию. В данном случае возможны два объяснения появления этой информации. С одной стороны, Зеленский и его команда теоретически могут уже знать параметры будущих договоренностей и время, когда они могут быть достигнуты. Поэтому заранее готовятся к выборам.

С другой стороны, британцы согласно логике конспирологии, мягко намекают Киеву о необходимости укрепить свою легитимность. Определенную пикантность ситуации с точки зрения конспирологии придает тот факт, что в Великобритании послом работает бывший главком ВСУ Валерий Залужный. Его называли наиболее реальным конкурентом Зеленского на выборах. Но в любом случае Зеленский не может не понимать, что в новой ситуации на него с Запада будут оказывать давление.

В общем у Трампа нет особого варианта для реализации его планов. Если ему надо будет принудить Россию и Украину к принятию его планов заморозки конфликта, какими бы они ни были, то для этого надо продолжать финансовую и военную поддержку Киева. Хотя бы для того, чтобы сохранить статус-кво на фронте, как непременное условие любых переговоров.

Среди разных планов, которые предлагали республиканцы условно можно выделить планы бывшего госсекретаря Майка Помпео и нынешнего вице-президента Джей Ди Вэнса. В июле 2024 года Помпео описал возможный вариант мирного урегулирования украинского конфликта, который Трамп может попытаться реализовать в случае своей победы на выборах. Согласно этому варианту Украина должна была вступить в НАТО и ЕС. Члены НАТО создают фонд вооружений размером в 100 млрд. долларов, доля США не будет превышать 20%. Ни одна из стран не признает за Россией вошедшие в ее состав территории. Украине выплачивают репарации из замороженных активов России.

Однако, после победы Трампа очевидно, что все это стало не слишком актуальным. Особенно с учетом того, что Трамп 12 ноября заявил, что не будет включать в состав своего кабинета Помпео. Теперь большее внимание уделяется плану Вэнса, который в октябре 2024 года называл «абсурдными» планы Украины вернуться к границами 1991 года и говорил, что намерен лишить Киев условной «халявы».

Практически в развитии этого плана 7 ноября 2024 года газета «The Wall Street Journal» написала, что мирный план Трампа вроде как предусматривает заморозку по линии фронта и отказ Украины от вступления в НАТО на 20 лет. В обмен США будут снабжать Украину оружием. Но это не объясняет, как, собственно, новому американскому президенту удастся убедить Россию и Украину согласиться на переговоры. Собственно, Трамп явно предпочитает отсутствие конкретики, он скорее будет импровизировать в зависимости от складывающейся ситуации и от того, как будут вести себя его контрагенты на переговорах.

Теперь основной вопрос заключается в военной составляющей. Обеим сторонам надо постараться улучшить свои позиции на этой войне. Это необходимо не только для переговоров, раз уж речь идет о заморозке на текущих позициях, но также для целей внутренней политики. Особенно это важно для Москвы, которой надо представить вероятную остановку военных действий, как свою победу.

Для нее теоретически было бы лучше добиться какого-то существенного военного успеха, чтобы ситуация на фронте для Украины выглядела почти критической. Поэтому российская армия активно наступает, используя все возможные ресурсы и невзирая на потери. 15 ноября в Украине стали говорить, что Россия планирует начать наступление и на Запорожском направлении, где фронт остановился после неудачи украинского наступления 2023 года и последующих российских контратак.

Кроме того, для Москвы важно попытаться освободить ту часть Курской области, которую занимают украинские войска. Для этого вроде как Россия сосредоточила группировку в 50 тыс. солдат, включая какое-то число северных корейцев, возможно до 10 тыс. человек. Но пока, на середину ноября, атаки в Курской области у российской армии не очень успешны.

Это связано с тем, что со своей стороны Украина как раз стремится удержать эти территории. Для нее в данном случае имеет значение несколько моментов. В первую очередь это, конечно, возможность использовать захват российских территорий для демонстрации уязвимости России. Помимо этого, если к моменту начала переговоров часть Курской области все еще будет под украинским контролем, то ее можно будет попытаться обменять на какие-то украинские территории, например, в Харьковской области. Но Киеву также важно оттянуть российские войска с фронта на восточном направлении. Хотя здесь возникает вопрос, что и украинские войска из тех, что воюют в Курской области, могли бы также оказаться на восточном фронте и помочь сдержать российское наступление. Но здесь сложно что-то утверждать. Простая арифметика не всегда помогает в военном деле.

Конечно, если бы фронт остановился и замер в позиционной войне, то переговоры о заморозке конфликта прошли бы проще и быстрее. В данной ситуации, получается, что это невыгодно в первую очередь российской стороне. Судя по словам Лаврова, Москва рассчитывает получить много больше, чем просто заморозка войны, поэтому и наступает, чтобы продемонстрировать свое преимущество и, в том числе, отсутствие особой потребности договариваться.

Но это не может продолжаться бесконечно, особенно если учесть, что Россия фактически наступает уже почти год. Конечно, набор контрактников, до 300 тыс. в год, позволяет покрывать потери в людях. Однако кадровый состав в воинских частях все равно постепенно выбывает из строя. То есть, в войсках остается все еще много солдат, но это уже в значительной степени недостаточно обученные и мотивированные недавние новобранцы-контрактники.

Хотя этого в целом достаточно для используемой российскими войсками тактики штурма небольшими пехотными группами. В ввиду отсутствия сплошной линии обороны они могут проникать между опорными пунктами украинских войск, накапливаться там и таким образом постоянно наступать.

Здесь можно привести пример из истории Корейской войны 1950-1953 годов. Тем более, что именно эта история сегодня находится в основе тех планов, которые обсуждают политики, когда говорят о заморозке конфликта.

В ноябре 1950 года после поражения армии Северной Кореи в войну вступил Китай, который отправил до полумиллиона добровольцев. Несмотря на поддержку с воздуха, которую оказывали советские летчики-добровольцы, в целом у армий США и Южной Кореи было превосходство в воздухе, особенно на линии фронта, а также танках и тяжелой артиллерии. Вследствие этого китайские и северокорейские войска несли колоссальные потери.

Тогда они выработали тактику действий малыми пехотными группами. В дневное время они отсиживались в подземных бункерах и туннелях, которых солдаты Китая и Северной Кореи отрыли в больших количествах. В то время как ночью они нападали мелкими пехотными группами, стремясь проникнуть в расположение противника. Потери при такой тактике были огромными, китайским и северокорейским солдатам приходилось атаковать укрепленные позиции, прорываться через заминированные позиции под огнем артиллерии. Но таким образом они истощали оборону американцев и южных корейцев.

В итоге более мощная в техническом плане армия ничего не смогла сделать против массы солдат со стрелковым оружием в руках, по сути, против легкой пехоты, которая не смотрит на потери. Считается, что Южная Корея потеряла в той войне убитыми 118 тыс. человек, 93 тыс. попали в плен. США потеряли 33 тыс. убитыми и 10 тыс. попали в плен. Потери северных войск по разным оценкам могли составить от 600 тыс. до 1,5 млн. человек, из которых 60% китайцев. Официально Китай заявлял о 150 тыс. погибших и 300 тыс. раненных. Неофициально считалось, что погибло до 400 тыс. убитых китайских солдат. Северная Корея вроде бы как потеряла 600 тыс. убитыми и раненными, но возможно больше.

Главный вопрос в применении такой тактики это готовность страны нести большие потери. В этом смысле интересно, что на этой войне появились северокорейские солдаты. Конечно, у них нет военного опыта, но у их государства точно нет проблем с готовностью мириться с большими потерями.

Хотя есть ли такая готовность у российского командования, не совсем понятно. Пока жертвами тактики наступления мелкими пехотными группами становятся, по сути, добровольцы, которые подписали контракт. Но если они вдруг закончатся, придется проводить мобилизацию.  А это уже немного другая ситуация.

Так что вопрос сегодня в том, у кого в нынешней ситуации на фронтах этой войны больше людских ресурсов, которые они могут вывести на линию боевого соприкосновения. Судя по всему, и у России, и у Украины они довольно ограничены. Хотя у этого разные причины, но недостаток солдат характерен для обеих сторон.

Хотя если они знают или догадываются, что времени осталось немного до того момента, когда начнется какой-то процесс поиска урегулирования, возможно нет смысла экономить ресурсы. Для той же России может быть важнее сделать то самое последнее усилие, но увы, оно в лучшем случае приведет ее к еще нескольким городам и селам Восточной Украины. К тому же, всегда есть риск надорваться.

Здесь стоит вспомнить историю с наступлением советских войск на Польшу в 1920 году. К лету 1920 года поляки заняли Киев и большую часть Белоруссии. В июне-июле 1920 года советские войска под командованием Михаила Тухачевского перешли в наступление и вынудили поляков к отступлению. Польская армия находилась в тяжелейшем положении. Москва создала из польских коммунистов во главе с Феликсом Дзержинским Польский ревком и призвали польских солдат переходить на сторону новой власти.

В августе советские войска подошли к Варшаве. Но в ходе непрерывного наступления они потеряли много людей. Особенно пострадали наиболее надежные войска, пришедшие с деникинского и колчаковского фронтов, которые сократились в численности, их пополняли немотивированными мобилизованными. Линия фронта растянулась, снабжение оказалось нарушенным, войска в целом устали.

В свою очередь поляки собрали для защиты столицы все силы, в обществе произошел патриотический подъем. В результате польского контрнаступления по растянутым линиям советских войск они были разбиты. 25 тыс. солдат погибло, 60 тыс. попало в плен, 50 тыс. было интернировано в Восточной Пруссии, многие дезертировали. С учетом того, в армии Тухачевского под Варшавой было 200 тыс. человек, это был настоящий разгром. В истории Польши это называют «Чудо на Висле».

Понятно, что все исторические параллели очень условны. Но в любом случае бесконечно наступать и переносить огромные потери практически в духе первой мировой войны не может ни одна армия в мире. В этом смысле можно вспомнить еще одно наступление, которое известно, как Брусиловский прорыв в 1916 году. Оно сыграло большую роль в итоговом ослаблении Австро-Венгрии, которая вместе с немцами потеряла 1,5 млн. солдат убитыми, раненными и пленными.

Но российские войска потеряли до 1,65 млн. солдат, среди которых было только 10% пленными. Хотя в официальной истории приводится цифра потерь в 500 тыс. человек. Однако, цифры потерь в 1,65 млн. были названы российским командованием в 1917 году во время конференции с союзниками. Во время этого наступления погибла значительная часть оставшейся кадровой армии, включая гвардию. Последняя понесла огромные потери в болотистой местности в бессмысленных атаках на Ковель. В результате к концу 1916 года в российской армии преобладали необученные и плохо мотивированные мобилизованные новобранцы старших возрастов. Они и подняли бунт, когда для этого возникли условия в феврале 1917 года.

В любом случае эта беспрецедентная по своим масштабам война явно подходит к какому-то промежуточному итогу. Хотя еще будет много боевых действий, а также тактических и стратегических маневров на политическом уровне, все равно история в очередной раз делает крутой поворот. Как бы мы не относились к Трампу и его действиям, но надо признать, что он меняет привычную нам действительность. Судя по всему, не все нам это понравится, но войну в Украине он, похоже, закончит.

Фото: glavred.info