Токаев понимает, что большие задачи необходимо дробить и решать поступательно – эксперт Дарья Рекеда

— Дарья Юрьевна, парламентские выборы в 2023 году проходили в Казахстане по новой мажоритарно-пропорциональной системе и стали завершающим этапом масштабных политических реформ. По вашему мнению, что дали эти выборы стране?

— С одной стороны, выборы 2023 года были значимы как формальное завершение большого внутреннего процесса в Казахстане – транзита власти. Мы помним, что после январских событий 2022 года прошла Конституционная реформа и выборы Президента, поэтому проведение выборов в Парламент стало логичным этапом завершения этого процесса.

С другой стороны, те изменения, которые были заложены в Конституционной реформе (прежде всего отмеченная новая система) должны были стать основой для проведения дальнейших реформ, которые требуются Казахстану. И речь идет не только о президентской программе «Слышащего государства», но и о масштабных экономических реформах, заложенных в программах развития Нового Казахстана. В этом смысле выборы 2023 года стали «перезагрузкой» системы, подведением черты предыдущего периода и отправной точкой к новым этапам.

— Одной из задач президента Касым-Жомарта Токаева было формирование конкурентного политического поля. Как изменился политический климат в стране? Как проявили себя новые политические проекты в парламенте?

— Выборы ознаменовались появлением нескольких новых партий и шире – общественно-политических движений. Сейчас некоторые из них перерастают в партию. На мой взгляд, снижение порога для регистрации партий выполнило две задачи: позволило разнообразить партийное поле в идеологическом смысле и в целом продемонстрировало, что Новый Казахстан будет исходить из других посылов, отличных от существовавших до прихода Касым-Жомарта Токаева к власти.

Несмотря на то, что предвыборные кампании были яркими, говорить о том, что в Парламенте произошло серьезное обновление, на мой взгляд, нельзя. Системные процессы не меняются по щелчку пальцев. Тут скорее важен сам прецедент расширения конкурентности поля и возможности появления новых партий.

Плюс серьёзная проблема Казахстана – кадровый голод, который проявляется во всех секторах. Поэтому формирование гражданских институтов, ориентированных на повышение политической грамотности, кадровых школ и социальных лифтов – это среднесрочная задача, часть которой решается через предоставление новых возможностей для общественно-политических институтов и партий.

— Что вы думаете о реализации 30-типроцентной квоты для молодежи, женщин и людей с инвалидностью в Мажилисе?

— На мой взгляд, введение квот – это всегда палка о двух концах. Однако, в случае с Казахстаном, квота – это скорее еще один инструмент разнообразить политическое поле, создать дополнительные механизмы для привлечения кадров, которые могут разнообразить и «заземлить» повестку законодательного органа, то есть сделать ее более социально ориентированной и понятной для широких слоев. Это большая задача, которая опять же не решается одной мерой, но дает возможность оценить эффективность в среднесрочной перспективе.

— Маслихаты областей, Алматы, Астаны и Шымкента теперь 50 на 50 состоят из одномандатников и депутатов по партийным спискам. Маслихаты районов и городов областного значения были избраны полностью из одномандатников. На ваш взгляд, как новая система выборов повлияла на работу представительных органов власти?

— Как я уже ранее говорила, кадровый голод – огромная проблема для Казахстана. При этом управленческий кризис характерен не только для высших эшелонов власти, где мы наблюдаем очень короткую «скамейку запасных», но и для региональных систем управления.

При этом основа Нового Казахстана – это как раз регионы и усиление власти на местах. Поскольку, несмотря на относительно небольшую численность населения Казахстана (для сравнения в соседнем Узбекистане проживает 34 млн человек), Казахстан – это девятая страна в мире по территории. Кстати, на мой взгляд, в эту же логику укладываются и административные реформы Касым-Жомарта Токаева – разделение областей для более эффективного управления.

В целом, усиление власти на местах, повышение ответственности региональных кадров должно помочь уйти от бесконечно ручного управление из центра, которое, как показала практика, не всегда эффективно.

— С какими вызовами и рисками столкнулась политическая система Казахстана за последний год?

— На мой взгляд, Казахстан находится в очень интересном и сложном положении. Мировая геополитическая турбулентность наложилась на внутренний кризис в казахстанской политической системе и ряд вызовов в экономике страны. В этом смысле стратегия реагирования, с одной стороны, должна быть гибкой, а с другой – прагматичной. Оценить результаты, на мой взгляд, будет возможно в среднесрочной перспективе.

— Как в целом политические реформы Касым-Жомарта Токаева меняют Казахстан? Как вы оцениваете его политический курс?

На мой взгляд, Касым-Жомарт Токаев, будучи прагматичным политиком, прекрасно понимает, что несмотря на необходимость серьезных реформ в экономике, управлении Казахстана, подобные большие задачи необходимо дробить и решать поступательно. В этом смысле принцип отказа от глобальных долгосрочных стратегий и переход к оперативному (тактическому) планированию должны дать бОльшую эффективность в нынешних условиях.

При этом огромное значение уделяется работе в общественном и информационном пространстве страны. Команда президента, очевидно, пытается показать, что, если какая-то проблема не решается, о ней, по крайней мере, знают.

Оценивать работу запущенного проекта кадрового резерва, на мой взгляд, тоже пока рано. Но сам прецедент его появления как социального лифта крайне важен.

Казахстан, обладая более высоким экономическим развитием в регионе Центральной Азии, очевидно, стремится к лидерству. Безусловно, реформы, проводимые в стране не остаются незамеченными и приковывают к себе внимание со стороны других государств.