Почему институт банкротства физлиц невозможен в Казахстане? — экономисты

Расстрел пятерых человек в Алматы потряс общественность. Не утихают дискуссии о причинах, послуживших для должника «спусковым крючком». Как бы то ни было, ничто не оправдывает убийства. Но предотвратить подобные трагедии в будущем мы должны. Как и случаи самосожжения людей, которые по каким-то причинам не смогли оплатить кредит.

Гражданам, оказавшимся в безвыходном положении, смогло бы помочь внедрение института банкротства физических лиц

Проект закона «О восстановлении платежеспособности граждан» рассматривался в 2018 году. В 2021 его должны были принять. Однако кабмин заморозил работу над проектом этого закона до внедрения всеобщего декларирования доходов. Одной из веских причин стали риски платежной дисциплины заемщиков в рамках существующей на тот момент госпрограммы «7-20-25».

Что даст институт банкротства?

По мнению экономиста Асета Наурызбаева, непринятие закона о банкротстве физлиц — результат того, что, с одной стороны, свои интересы продавливает организованная сторона в лице банков, а другая сторона, в лице заемщиков, неорганизованная.

— Институт банкротства физических лиц — один из инструментов снижения напряженности в обществе

В целом считаю, что и банковское законодательство у нас могло быть получше. Сейчас получается, что стороны не равны. Если бы граждане и общество защиты прав потребителей были более организованными, можно было бы добиться какого-то продвижения. Банкиры имеют мощные ассоциации и могут себе позволить нанять дорогих юристов, а потребители не могут.

Асет Наурызбаев, фото с сайта kapital.kz

Во многих странах банкротство физлиц давно существует, механизмы можно изучить и применить. Но не все так просто:

в случае банкротства человек теряет права на долгий срок. То есть просто так для должника это не проходит. Должен быть баланс интересов — и в мире он давно разработан

Но законодательно каждое действие необходимо прописать, как это делается, к примеру, на Западе. Обязать не принимать в залог последнее жилье — это же известная проблема, человеку негде жить. Также должен быть создан институт социального жилья, который будет распространяться на такие случаи, и так далее. Тогда подобных ситуаций, когда люди доходят до отчаяния, будет меньше, — убежден Наурызбаев.

Одно связано с другим

Экономист Петр Своик также считает, что институт банкротства физических лиц в Казахстане нужен, однако реализация этого невозможна.

— Прежде стоит задать вопрос, почему до сих пор не внедрен институт о декларировании доходов? Учитывая, что последние десять лет правительство неизменно об этом объявляло

Кто-то скажет, что это постоянно откладывается, потому что чиновники, с которых надо начинать, не хотят декларировать свои доходы. Но это только повод.

Полный ответ состоит в том, что систему декларирования доходов всех граждан в Казахстане осуществить не получится. По той причине, что граждане не состоят с государством в каких-либо налоговых или других отношениях. В рамках которых они не только должны были бы отчитываться перед государством, но и имели бы от этой своей отчетности некоторые для себя выгоды.

Если посмотреть структуру расходов казахстанцев, в ней есть все что угодно. Это и приобретение продуктов питания, что составляет больше половины расходов, так как у нас повсюду тотальная бедность, это и оплата коммунальных услуг, и выплаты по кредитам.

А налогов там нет — там какие-то ничтожные копейки

Официально работающих людей даже меньше, чем самозанятых. Поэтому никакого декларирования не получится.

Не вписывается в нашу модель

Что касается банкротства физлиц, по словам Своика, это явление характерно для развитых капиталистических экономик. Там оно исходно называется «защита от кредитора».

— Это очень верное название. Потому что

подобный институт не про то, как «грохнуть» попавшего в долги несостоятельного гражданина, а про то, как защитить этого самого гражданина

Чтобы государство могло быть справедливым защитником в отношениях между банком и гражданином, оно само должно быть важной частью этих отношений. Но проблема в том, что в нашей стране нет исходного национального кредита.

Нацбанк базовый кредит попросту не производит для распространения его через банки второго уровня. Все кредитование в Казахстане — это «сэконд-хэнд», торговля побывавшими в употреблении деньгами. Только в отличие от «сэконд-хэнда» в одежде, которая в разы дешевле, потому что уже побывала в употреблении, финансово-кредитный «сэконд-хэнд» у нас в разы дороже. Соответственно, равноправного участия банкиров и заемщиков не получается. Потому что исходная ставка кредита убийственная, — констатирует экономист.

Нерабочий механизм

По его мнению, чтобы государству трезво рассудить, стоит ли защищать заемщика от кредитора в лице банка, оно должно об этом гражданине много чего знать. А оно о половине своих граждан вообще ничего не знает. Потому что они типа самозанятые. А та половина, о которой что-то известно, легально трудоустроена и платит налоги через бухгалтерию. И эта часть населения бедная.

— В целом у нас придаточная сырьевая полуфеодальная сервисная экономика. И

в рамках этой модели копировать правильные и необходимые механизмы бессмысленно. Получится, что сам институт банкротства физлиц работать не будет

Его будут «нагибать» сами банки, пытаясь саботировать и блокировать. И им будут активнейшим образом пользоваться заемщики, в основном недобросовестные, — считает Петр Своик.

Много вопросов

Ситуацию с акбулакским стрелком экономист не считает общенародной.

— Вся эта история из разряда «богатые тоже плачут». Потому что стрельбу устроил очень обеспеченный человек. Он взял весьма и весьма крупный кредит, заложив весьма недешевую недвижимость. А когда перестал обслуживать этот кредит, банк стал добиваться исполнения обязательств через суд. И реализовал его залог, стараясь, чтобы судебные исполнители при помощи полиции его исполнили. То есть это вообще классика, так оно и должно быть.

Если бы подобное случилось в Америке, бытовая картина была бы правильная и понятная, и никто бы не возмутился. Погибли люди? Американцы бы развели руками, сказав, что такое бывает.

Но в наших реалиях эта ситуация превращается в абсурд. Возникают вопросы, почему банк продал залог вдвое дешевле, чем его стоимость, почему его приобрел профессиональный скупщик подобного рода продуктов?

Да, скупщик погиб, мы выражаем сожаление по этому поводу. Но вопросы остаются. Что это за странный бизнес и является ли он независимым? Он на торгах брал и покупал или у него были какие-то договоренности с банками, судоисполнителями и даже с полицейскими? Миллион вопросов. В том числе и о справедливости наших судов. Не замешаны ли во всяких неблаговидных делах судоисполнители и полицейские? — говорит экономист.

А вывод из всего этого таков, что необходимо менять вывозную модель экономики на национальную. Только тогда государство станет справедливым арбитром между бизнесом и гражданами.