Кибербуллинг глазами социолога

— Ольга, массовым становится сегодня использование социальных сетей, а вместе с ними развивается и то, что получило название буллинг, точнее, кибербуллинг. Как социологи могут прокомментировать данное явление?

— Давайте начнем с терминологии, чтобы всем все было понятно. Ведь то, что сегодня на иностранный манер называют буллингом, это хорошо всем знакомая травля человека другим человеком или группой людей, проводимая намеренно с целью причинения вреда.

А кибербуллинг – это та же травля, но в цифровом формате, когда ваши странички в социальных сетях, чатах, форумах становятся площадкой для систематических нападок и оскорблений. Чаще всего, к сожалению, мы сталкиваемся с этим явлением в школе, в подростковой и молодежной среде. Если говорить об актуальности этой проблемы, то она была и в наши школьные годы и остается таковой сейчас. Вспомним хотя бы фильм Ролана Быкова «Чучело», который вышел в прокат в 70-х годах прошлого столетия, и где эта проблема отражена в полной мере.

Более того, будем честными с собой, подавляющее большинство из тех, кто уже окончил школу, может сказать, что имеет опыт травли в качестве свидетеля, жертвы или обидчика. Даже если это выражалось только в прозвищах, которые используются между одноклассниками. И это, в общем-то, не случайно, потому что нравится нам это или нет, но это — часть процесса взросления, социализации, когда действия подростка направлены на выстраивание системы отношений между ним и средой, когда подростки учатся самоутверждаться и контролировать свою агрессию.

Поэтому, как объект исследования, буллинг и его производная кибербуллинг есть и остаются в междисциплинарном фокусе психологии и социологии. Хотя должна признать, что не так давно этому стали уделять внимание. Системные исследования школьной травли начались только в середине 90-х годов прошлого столетия.

И да, соглашусь, что с развитием цифровых технологий и сотовой телефонии, мы видим новый всплеск исследований по этой теме, но уже с акцентом на кибербуллинг. Для исследователей кибербуллинг — сложное явление, потому что меняются условия коммуникации между обидчиком и жертвой.

Первое: из-за анонимности обидчика, что затрудняет идентификацию личности обидчика. Второе: цифровая доступность жертвы для обидчика в режиме 24/7. Третье: в то же время и ограниченный доступ к контакту жертвы в социальных сетях или чатах со стороны исследователя. И последнее: вирусное распространение насмешек, что увеличивает число вовлеченных и время распространения сообщения.

Расплата за беспечность, или погоня за лайками

— Можно ли выделить тенденции в развитии кибербуллинга?

— Исследования зарубежных коллег показывают, что традиционный буллинг по-прежнему является более распространенным в подростковой и молодежной среде, чем кибербуллинг. По данным разных исследований, показатель распространенности кибербуллинга в течение одного года колеблется от 3,0 % до 39,0 %.

Что можно сказать о тенденциях кибербуллинга? Отмечу несколько, которые мне кажутся наиболее очевидными.

Во-первых, кибербуллинг – это чаще всего про социальные сети. Телефонные хулиганы уже не в тренде. Цифровая социализация поколения Z идет очень интенсивно. По данным нашего Фонда, среди казахстанцев в возрасте от 15 до 24 лет 95% имеют аккаунты в социальных сетях; 85% почти каждый день пользуются Instagram. Поэтому вопрос норм и культуры поведения в соцсетях возникает автоматически. И жертвами чаще становятся те, кто слишком откровенен в социальных сетях, или имеет слишком беспорядочные списки друзей.

Исследования показывают, что в погоне за лайками подростки и молодежь забывают о приватности, выкладывают слишком много личной информации, делая себя уязвимыми для нападок. Во-вторых, уровень образованности обидчиков в сети выше, чем в оффлайне. Это люди неглупые и с навыками общения, поэтому растет число предумышленных кибератак на жертву.

Если исследования школьной травли оффлайн показывали, что организаторами и исполнителями травли становятся физически и эмоционально сильные, но интеллектуально неразвитые подростки, то в исследованиях кибербуллинга исследователи приходят к выводу, что здесь обидчики должны быть интеллектуально зрелыми и иметь гибкость мышления, чтобы наносить кому-то вред и оставаться безнаказанными.

Еще я выделю такую тенденцию, как рост доли киберобидчиков среди жертв травли. Данные исследований свидетельствуют о том, что кибербуллинг используется как механизм для мести обидчику. Проявляется так называемый «порочный круг».

Еще можно сказать о том, что взрослым и специалистам становится сложнее отследить факт травли подростка или молодого человека, если она осуществляется в сети. Потому что травля чаще всего проходит в чатах и аккаунтах, куда для родителей доступ закрыт, а жертвы травли в большинстве своем не склонны говорить об этом и искать помощь в ближнем окружении.

— Существует ли градация буллинга вообще и кибербуллинга, в частности?

— Конечно. Существуют разные типологии. Если говорить о травле, как говорится, лицом к лицу, то выделяют физический, вербальный или сексуальный буллинг.

Если говорить о кибербуллинге, то это чаще вербальный буллинг, и здесь применима типология по подходам к травле, которые использует обидчик:

• доведение до потери контроля над эмоциями – это флейминг;
• высмеивание – это троллинг;
• угрозы – это хейтерство;
• розыгрыши – это пранкерство.

Любой из этих типов травли предполагает, что обидчик совершает свои действия намеренно и многократно, выражая их в словесной форме или используя какой-то визуальный ряд.

Еще различают кибербуллинг по каналам для передачи сообщений: это SMS на телефон, письмо на электронную почту, сообщение в мессенджере, комментарий в чате или на странице в социальной сети.

И думаю, также можно говорить о типах кибербуллинга по уровню публичности: приватный, т.е. один на один, и публичный, когда есть свидетели.

На выбор тех или иных типов буллинга или кибербуллинга влияние оказывает личность как обидчика, так и жертвы, а также цель, которую преследует обидчик. Но самое неприятное, что во многих случаях, как показывают исследования, основным мотивом травли как в подростковой, так и молодежной среде, становится желание обидчика просто развлечься.

Также доминантными мотивами для буллинга выступают желание показать свою силу превосходство и выплеснуть накопившийся негатив, агрессию.

Социальные сети как канал получения информации

— Как различается восприятие информации в интернете в зависимости от возраста, социальной среды? Можем ли мы так ставить вопрос?

— Наверное, я бы сказала, надо говорить не о восприятии информации, а об отношении к информации и каналам ее получения.

Согласно исследованиям нашего Фонда, подростки и молодежь до 24 лет чаще, чем другие возрастные группы, получают информацию из социальных сетей или блогов. Социальные сети становятся для молодых людей тем каналом, который формирует их новостную картину мира. И как каналу информации, они им доверяют больше, чем телевидению и даже разговорам с родными.

Также они проявляют больший интерес к комментариям после публикаций на интернет-сайтах и сообщений в социальных сетях. Больше доверие у молодежи вызывают сообщения от очевидцев событий. Например, они больше поверят видео, которое кто-то снимет на месте происшествия, неважно какого качества, чем информации от официального выпуска новостей.

Но подростки и молодежь чаще не склонны следить за событиями, им достаточно одной-двух новостей о событии, чтобы просто быть в курсе. Больше они этим не интересуются. И если говорить об интересах молодых людей в Интернет, то чаще всего это развлечение, игры и музыка.

Кстати, интересный факт. Отвечая на вопрос о том, что для них является самым привлекательным в распространении информации в Интернет, каждый пятый в возрасте от 15 до 19 лет отвечает, что это — возможность избежать ответственности за недостоверность выкладываемой информации и скрываться за псевдонимами.

— Британские исследователи в одном из докладов отметили, что по мере развития цифровых технологий и появления новых девайсов, например, тюнинговых смартфонов, люди начинают больше доверять информации в интернете. И прежде всего, это касается молодёжи, у которой нет критического мышления, и она не научена перепроверять факты. Информация же большей частью носит фейковый характер. Как вы прокомментируете выводы британцев?

— И соглашусь, и не соглашусь. Не соглашусь, что информация большей частью носит фейковый характер. Все-таки, интернет тем и ценится молодыми людьми, что всегда можно обратиться к надежным источникам типа электронных энциклопедий, профессиональных сайтов, научных ресурсов.

Если мы говорим о социально-политических новостях или новостях об актуальных событиях в стране, то молодые люди в большинстве своем демонстрируют модели поведения, схожие с взрослым населением. Если событие их заинтересовало, они посмотрят все доступные новости на всех каналах, а потом обсудят в дружеском чате.

Наши исследования показывают, что да, молодые люди больше доверяют социальным сетям, чем телевизору. Тем не менее, приемы фактчекинга все-таки срабатывают, но, к сожалению, не благодаря, а вопреки. Чаще не потому, что ищут подтверждение, а потому, что той информации, которую предоставляют официальные каналы недостаточно, и ищут дополнительную, более развернутую информацию.

Но, это, на мой взгляд, не касается блогосферы. По своему опыту скажу, что если блогер интересен подростку, то уровень доверия к его информации повышается. И это опасно, например, если блогер недостаточно компетентен по тем вопросам, которые он освещает. Потому что его информацию точно не перепроверяют, верят на слово.

Научить проверять информацию

— Как научить поколение пользователей девайсов и гаджетов не поддаваться на травлю в интернете? Что нужно делать?

— К сожалению, проблема состоит в том, что до появления интернета издевательства заканчивались сразу, как только подросток покидал некомфортную для него среду, например, возвращался из школы домой, или его переводили в другую школу. Но в киберсреде атаки сдерживать сложно, потому что, как я говорила выше, в сети человек доступен 24/7.

Что нужно делать? Начинать надо с себя, т.е. со своих профилей в социальных сетях. Чтобы они не были слишком откровенными, не давали слишком много личной информации о человеке. Т.е. банально минимизировать поводы для нападок. Исследование российских социологов, проведенное в 2017 году на базе 8 федеральных округов, показало, что поводами для кибербуллинга чаще всего становятся внешность и особенности характера. Для подростковой группы отдельно выделяются как повод хобби и увлечения, а для молодежи – сексуальная ориентация.

И, конечно же, контролировать список друзей, чтобы туда не попадали незнакомые или малознакомые лица.

Это — стандартные принципы, но которым надо обучать подростков и молодых людей, склонных искать и расширять круг своего общения, публиковать провокационный контент. Кстати, исследователи отмечают, что, если жертва публиковала вызывающие неодобрение сообщения или демонстрировала эпатажное поведение, то она не получает поддержку или помощь от свидетелей кибертравли.

Также надо помнить, что кибербуллинг часто есть продолжение буллинга в реальном мире. В противостоянии травле значение имеет окружение подростка или молодого человека, наличие дружеских связей вне киберпространства, отношения в семье, увлечения, которые позволяют чувствовать свою значимость, принадлежность к какому-то сообществу, где есть чувство общности. Т.е. всё, что может составить противовес негативу, который поступает от обидчика.

Важны комплексные исследования

— Можно ли составить сегодня социологический портрет пользователей социальными сетями и на основании этого выработать план противодействия кибербуллингу?

— Боюсь, что социологический портрет молодого пользователя социальными сетями не поможет. Здесь нужно отдельное комплексное междисциплинарное исследование по этой теме, где главные вопросы будут выстраиваться вокруг мотивов и поводов буллинга, а также социального контекста поведения жертвы и обидчика.

К сожалению, многие примеры и выводы, которые я привела сегодня, сделаны на основе зарубежных исследований. В Казахстане, несмотря на актуальность темы, в открытом доступе я видела только несколько цифр по вовлеченности школьников в буллинг и кибербуллинг из исследования Национального центра общественного здравоохранения 2018 года, которые они получили в рамках проекта «Поведение детей школьного возраста в отношении здоровья». Каких-то специальных исследований по этой теме я не видела.

Наш Фонд тоже, к сожалению, не проводил исследований по этой тематике. Но, если опираться на данные НЦОЗ, то в группе 11-15 лет уровень вовлеченности в буллинг составляет 19%, а кибербуллинга – 12%. И еще я обратила внимание, что жертвами буллинга, согласно этому исследованию, чаще становятся девочки, а мальчики выступают в роли обидчиков. Но при кибербуллинге, как жертвами, так и обидчиками, чаще выступают мальчики. Думаю, уже можно задуматься, какие ценности мы прививаем мальчикам в семье и школе.

К слову, недавно получили в рассылке темы проектов для НПО от НАО ЦПГИ. Из 22 предложенных тем 6 тем касаются молодежи и детских инициатив, но среди них нет тем, направленных на изучение проблемы кибербуллинга.

— А есть ли поколенческий разрыв восприятия кибербуллинга?

— Опять сделаю ссылку на исследование россиян 2017 года, потому что в их опросе принимали участие не только подростки и молодежь, но и родители. И можно увидеть разницу в ответах на вопрос о представлениях мотивов киберобидчиков.

Родители в 2-1,5 раза реже в качестве мотивов кибербуллинга выбирают такие как «причинение вреда», «получение выгоды», «выплеснуть негатив», и чаще «за компанию с друзьями», «развлечение», «поэкспериментировать, увидеть реакцию». Заметно, что родители не склонны драматизировать ситуацию, склоняясь к тому, что это издержки возраста и влияние референтов в виде друзей.

Возможно, это — наша ошибка как взрослых, что мы, а не наши дети, не всегда готовы перепроверить полученную информацию, оценить всю ее серьезность, а самое главное, оценить влияние, которое она оказывает на участников ситуации.

Без помощи государства не обойтись

— Травля в интернете нередко оборачивается не просто депрессией, а и суицидами, особенно в молодёжной среде. Как с этим бороться и должно ли это стать заботой государства, а не только самих пользователей сетями и их родных?

— К сожалению, это так. И как я уже говорила, на это работают два фактора: жертвы кибербуллинга чаще всего не говорят о том, что они подвергаются нападкам в социальных сетях, а второе – взрослые зачастую не могут контролировать то, что происходит в «детских» чатах в мессенджерах и на их страничках, по причине отсутствия доступа.

Подростки очень ревностно относятся к охране своего личного пространства. Поэтому о случаях травли мы чаще всего узнаем по факту, когда уже видим реакцию жертвы, которая может проявляться в лучшем случае все-таки в обращении за помощью к родителям, а в худшем – как суицид или ответная агрессия против обидчиков.

Согласно лонгитюдным исследованиям группы ученых из Королевского колледжа в Лондоне, где они изучали жизненные успехи респондентов, начиная с 7 до 50 лет, жертвы постоянного буллинга в школе, становясь взрослыми, чаще жалуются на здоровье, страдают от депрессии и нервных расстройств, менее успешны в профессиональной деятельности, чаще ведут одинокий образ жизни.

Очевидно, чтобы избежать рисков в настоящем и будущем государство должно включиться в решение этого вопроса. И раз уж у нас важно ссылаться на опыт развитых стран, то приведу пример США, где с 2010 года во всех 50 штатах США существуют законы, ссылающиеся на базовый стандарт защиты и включающие в себя шесть усло­вий эффективного противодействия кибербуллингу. Подобные законы устанавлива­ют ответственность педагогов и администрации школ за эффективное вмешательство, расследование и отчетность, а также за внедрение эффективных про­грамм профилактики кибербуллинга.

Думаю, роль государства — в актуализации данной темы, дать начало диалогу и придать проблеме вес и значение, создать условия для профилактики кибербуллинга на базе учебных учреждений. И я не призываю разрабатывать очередную программу профилактики на уровне государства.

Думаю, что с этой задачей может справиться неправительственный сектор, разработав грамотную памятку-инструкцию, как вести себя в интернете и насколько это важно, плакаты и листовки по теме, запустив социальную рекламу. И не надо отдельные дисциплины вводить в школьную программу, достаточно организовать курс лекций в программе ОБЖ.

Но самое главное, учителя и родители должны проявлять больше внимания поведению и эмоциональному самочувствию детей. Очень часто в ситуации буллинга жертвы и свидетели буллинга не могут сами преодолеть ситуацию и выйти из нее. Им требуется помощь.

К сожалению, по своему опыту могу сказать, что в наших школах не принято говорить о проблеме травли одноклассниками. Да и о фильме «Чучело» никто уже не помнит. Школьная травля до сих пор воспринимается как ЧП, поэтому легче замолчать, чем получить административный выговор. Хотя, мне кажется, учителей, которые обнаружили такой конфликт в классе и смогли его разрешить, нужно поощрять.

Автор: Айгуль Омарова

P.S. Если вы или ваши дети, близкие стали жертвами буллинга и кибербуллинга, обращайтесь за помощью в общественный фонд «Ар-Бедел».

Адрес электронной почты: [email protected] .

Здесь вам предоставят квалифицированную консультацию или защитят ваши права в суде.