Пособие по пандемии: почему именно Великобритания нашла эффективное лекарство

В предыдущем материале серии «Пособие по борьбе с пандемией» на примере Германии журналисты VOX показали, что случится, если политики поставят личные цели выше интересов здравоохранения.

В этой статье речь о Великобритании. Когда мир накрыл коронавирус, мировая медицина начала с нуля — никто не знал, как эффективно лечить заболевших COVID-19. В то время как долгосрочной целью было изобретение эффективной вакцины, миллионы людей рисковали умереть прежде, чем прививка будет одобрена и широко распространена. И лучший вариант для предотвращения как можно большего числа смертей — найти уже существующие препараты, которые могли бы воздействовать и на новый вирус.

Однако для этого потребовались бы огромные ресурсы: исследователям приходилось одновременно тестировать множество различных методов лечения. А это означало бы набор тысяч добровольцев. Карл Циммер, эксперт по здравоохранению из New York Times, написал в январе 2021 года:

«Многие испытания противовирусных препаратов Covid были обречены с самого начала — слишком малы и плохо спланированы, чтобы предоставить полезные данные».

Процесс исследования в Соединенном Королевстве был массовым и простым. Это самая эффективная программа в мире для быстрого получения жизненно необходимых результатов.

Рецепт идеального поиска

В марте 2020 года ученые в области здравоохранения из Оксфорда Мартин Ландрей  и Питер Хорби инициировали программу Recovery Trial.

Cправка 365info:

Recovery Trial — крупномасштабное рандомизированное контролируемое исследование. Госпитализированные с COVID-19 включались в исследование и автоматически рандомизировались для получения одного из исследуемых препаратов, либо не получали ни одного.

Основная цель эксперимента — «предоставить надежные оценки влияния исследуемых препаратов на смертность от всех причин через 28 дней после первой рандомизации».

Это открытое исследование. О проводимом лечении знают и пациенты, и врачи

Инициатива ученых в течение суток была одобрена правительством страны, местными властями и руководством университета. Фармацевтические компании стремились к партнерству с Recovery Trial, потому что видели в ней самый надежный способ определить, могут ли их препараты помочь остановить глобальную вспышку.

Реальная инфляция выше официальной, потому что это политика — экономист

Британские отделения неотложной помощи были завалены брошюрами и плакатами с рекламой этой программы. Распределение пациентов по группам начиналось, как только человек попадал в стационар. В течение трех или четырех часов после получения положительного результата теста на Covid-19 к больному подходил член исследовательской группы и спрашивал, хочет ли он стать участником исследования. Очень многие соглашались. В 2020 году добровольцев было более 35 тыс.

Как только пациент давал понять в устной форме, что согласен, подписывалась упрощенная форма согласия — одна страница крупным шрифтом. Затем исследовательская группа вводила его в компьютерную базу Recovery Trial, алгоритм которой случайным образом относил участника к одной из групп.

Затем электронная система NHS (Национальная служба здравоохранения) выдавала рецепт на экспериментальный препарат для половины пациентов. Другая половина служила контрольной группой. Назначенный препарат становился просто еще одним в карте назначений, которые медсестры давали пациенту в ходе обычного курса лечения.

Через три месяца после начала программы широкомасштабного исследования был получен результат — препарат дексаметазон стал стандартом лечения во всем мире. В марте 2021 года правительство Британии опубликовало отчет. Вывод гласил, что использование препарата до сих пор сохраняет 22 тыс. жизней в Великобритании и около 1 млн жизней во всем мире.

История вопроса

Путь к появлению Recovery Trial начался в 1980-х годах, когда группа оксфордских ученых работала над проблемой отсутствия эффективного лечения сердечных приступов. Они представили себе масштабное испытание (возможно, от 10 до 15 тыс. человек), которое могло бы проверить различные методы. А чтобы такое крупное испытание сработало, оно должно быть простым. Медсестры и врачи должны иметь возможность опробовать методы лечения, которые исследователи тестировали в рамках обычной процедуры ухода.

Казах-ученый из Гарварда: минобразования Казахстана отклонило научный проект по истории казахов

Система, которую они создали, была действительно простой. Когда пациент попадал в больницу, исследовательская группа сообщала медперсоналу, какой  лечебный пакет использовать — либо плацебо, либо лекарство.

В конечном итоге в этом исследовании выживаемости при инфаркте приняли участие более 140 тыс. человек. Было выявлено несколько методов лечения, которые значительно сокращают количество смертей от сердечного приступа, включая комбинацию фермента, препятствующего свертыванию крови, и аспирина — новаторское открытие и метод лечения.

Но никто до этого не организовывал столь крупную программу клинических испытаний в разгар чрезвычайной ситуации.

Формула успеха — единая система

В Соединенном Королевстве у исследователей, стремящихся в кратчайшие сроки организовать масштабное клиническое испытание, есть одно большое преимущество — Национальная служба здравоохранения.

Эксперты в области здравоохранения США неоднократно подчеркивали, что Америке вполне по силам запустить программу подобную британской. Однако этого не произошло.

У кого в Казахстане быстрее всего растет зарплата

Американские исследователи были вынуждены пытаться координировать работу разрозненных больничных систем. NHS — это единая система, состоящая примерно из 1 250 больниц. Самая крупная больничная система в США включает менее 200 учреждений, и большинство из них небольшие. В результате, когда пришло время масштабных исследований, в конечном итоге к британцам обратились даже американские компании, разрабатывающие новые методы лечения в США.

— NHS — это огромная сеть, связывающая все больницы страны, — говорит Лия Липсич, вице-президент американской биотехнологической компании Regeneron. — Единая система в режиме реального времени позволяет отслеживать каждого пациента с ковидом, сколько бы их ни было. И это открывает широкие возможности для исследований в области фармацевтики. Думаю, этого нельзя сказать о любой другой стране мира».