Эра вседозволенности: свобода слова в интернете приобретает уродливые формы

— Аскар, Вы являетесь представителем фонда «Ар-Бедел», который своей миссией видит защиту прав и свобод граждан в интернет-пространстве. Как возникла идея создания такого фонда?

— Знаете, 21 век – время расширения интернета. Если раньше, еще лет 15 назад, интернетом пользовались тысячи людей, сейчас счет идет на миллионы пользователей в мире. Естественно, Казахстан тоже не остается в стороне от современных технологий. И социальные сети стали приметой каждого продвинутого человека. Трудно представить жителя не только крупного города в нашей стране, но и аула, который бы сегодня не пользовался социальными сетями или не использовал иные возможности интернета.

В то же время, будучи юристом по специальности, я не мог не заметить, что Сеть становится местом, где нарушаются права и свободы граждан. Допускаются выражения, прямо оскорбляющие человека, его честь и достоинство. Те, кто употребляют такие выражения, не задумываются над тем, что посягают на права и свободы граждан, но это именно так.

Защитить эти права и свободы в интернет-пространстве – то, чем собирается заниматься наш фонд. Мне кажется, идея такой организации носилась в воздухе, поэтому когда несколько моих коллег и единомышленников решили объединиться и создать такой фонд, я сразу их поддержал.

— Действительно, обличить, унизить человека, втоптать его в грязь в Сети сегодня считается не просто нормой, а проявлением геройства. Судя по количеству собранных лайков под такого рода публикациями, подобные «наезды» воспринимаются как свидетельство силы духа их авторов. Почему наше общество так благосклонно к хейтерству и выискивает себе кумиров среди тех, кто копошится, простите уж за сравнение, в навозной жиже?

«Ату их», или по законам средневековья

— Вряд ли кто-то сегодня может однозначно сказать, почему так происходит. Поисками ответа на этот вопрос заняты и юристы, и социологи с психологами, и даже психиатры. И у каждого свое убедительное объяснение этому феномену. Парадокса здесь нет. Природа хейтерства настолько многогранна, что постановка конкретного «диагноза» в принципе невозможна. Единственное, что получится наверняка – лишь обозначить благоприятные условия, при которых происходит популяризация и процветание этого явления.

— И какие же это условия?

— Их, по сути, всего два, и заключаются они в стремительном падении общего уровня образованности и культуры, а следовательно, неминуемой деградации нашего социума. И это, увы, общемировой тренд. Казахстанское общество, как и любое другое, от просвещенного идет по наклонной вниз, скатываясь в откровенную архаику. Что выражается в бурном расцвете разного рода теорий заговора, конспирологических версий с обязательным выстраиванием образа врага и борьбы с ним любыми методами и способами.

— Например?

— «Врагом» может стать каждый из нас, за примерами далеко ходить не надо. Давайте вспомним вспыхнувший летом прошлого года конфликт на Тенгизе, в ходе которого пострадали арабские рабочие. Поводом стало, как все знают, провокационное фото, распространенное в социальных сетях. Но мало кто знает, что эта история получила продолжение.

Хейтеры решили подбросить дровишек в пылающий скандал. Для усиления эффекта они состряпали фейковый коллаж более чем откровенного характера, главной героиней которого стала сотрудница одной из кадровых служб, участвовавшая в переговорном процессе с конфликтующими сторонами. В адрес девушки в соцсетях тут же посыпались не только оскорбления, но и угрозы.

И сколько бы жертва травли ни пыталась самостоятельно доказать, что «улики» против нее сфабрикованы, все было бесполезно – ты не замужем, а значит, априори виновна. Неизвестно, чем бы закончилось дело, если бы девушка не обратилась в полицию, прокуратуру, суд за защитой чести и достоинства, в результате объявленная на нее охота постепенно сошла на нет.

— И какие выводы вы, профессионально занимаясь вопросами буллинга, можете сделать из такой ситуации?

— Этот пример, как и множество других, довольно ясно дает понять, что во многом наше общество продолжает жить по законам средневековья. По сути, мы имеем дело все с той же, хоть и более усовершенствованной практикой отрубания и сохранения головы своего врага, которая была свойственна скифам и ряду народов Юго-Восточного континента. Как и несколько веков назад, этот ритуал и сегодня для многих является олицетворением мужественности и, если хотите, престижа.

Знаковую роль здесь играет отход нашего общества от секуляризма и якобы провоцируемой им бездуховности в сторону ортодоксальной религиозности. Этот процесс, наряду с уклоном в архаику, также напрямую трансформирует социум, рождая воинствующих моралистов и непримиримых уятменов. Ими врагов искать не надо. Они настолько закованы в стигмы, что им достаточно яркого макияжа и короткой юбки, чтобы организовать массовую травлю и пригвоздить жертву к «позорному столбу». У гениального Аграновского есть строки, документально точно описывающие то, с чем мы сталкиваемся сегодня: «Им не до истины и справедливости: важнее прокукарекать общую побудку: ату их!».

В этих заданных обстоятельствах прилюдно продемонстрировать, что из тебя, если верить в дарвинскую теорию, не до конца вышла обезьяна, не кажется чем-то постыдным. Как когда-то справедливо подметил кинорежиссер Джеймс Кэмерон, «…приматам нужна группа, им просто надо сидеть и перебирать друг другу шерсть — вот вам и весь Фейсбук и Твиттер… Это называется взаимная чистка».

 Где грань между свободой слова и вседозволенностью?

— Вы сами или кто-то из ваших знакомых когда-нибудь испытывали на себе то, что мы называем буллингом, травлей?

— К счастью, ни я сам, ни мои родственники такого не испытывали. Но буллинг можно наблюдать в отношении многих госслужащих, известных личностей, политиков. И это не может не тревожить, поскольку травля ведет не просто к депрессиям и суицидам, но и размывает нравственные устои, порождает иллюзию вседозволенности. И, если хотите, в определенной степени подрывают национальную безопасность страны, потому что те, кого травят в сетях, чувствуют себя беспомощными, незащищенными, и это влияет на работоспособность и настроения.

Именно поэтому важно организовать противодействие любителям буллинга. Понятно, что социальные сети в наши дни дают возможность каждому человеку выразить свое мнение по любому вопросу. Однако доступность и открытость социальных сетей некоторыми понимается как шанс поквитаться с кем-то, вплоть до оскорблений в адрес руководителей различного ранга. Однако одно дело конструктивная критика, и другое – переход на личности, оскорбления, наветы. Согласитесь, что должна быть градация. Хотите критиковать – пожалуйста, но без оскорблений и организации травли.

— Вы акцентировали внимание на социальном аспекте кибербуллинга. Есть ли официальная статистика, увязывающая суициды с травлей в интернет-пространстве?

— Как таковой статистики в этом плане нет. Даже в отношении самоубийств детьми и подростками, совершенных вследствие организованной в отношении них травли. Хотя именно эта проблема сегодня выносится на повестку дня. На нее обратил внимание сам глава государства, что напрямую свидетельствует о масштабах беды.

Известно, что в прошлом году суицид совершили 180 детей и подростков. Но причины, по которым они решили уйти из жизни, напрямую с буллингом не связаны. Хотя определенные выводы все же напрашиваются. Так, по данным казахстанских исследователей этой проблемы, каждый пятый школьник в Казахстане подвергается травле как со стороны своих сверстников, так и взрослых…

— И в этой ситуации как никогда актуален вопрос, где же грань между свободой самовыражения и вседозволенностью?

— До недавнего времени все мы жили по принципу «Свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого» и ни разу в нем не усомнились. Но сегодня эта «теорема» чуть ли не каждый день нуждается в доказательствах, поскольку довольно большое число казахстанцев находятся в плену ложного ощущения наступления эры вседозволенности. Но это не так.

Грань существует, и она, как кто-то пошутил, довольно четко проходит аккурат между уголовным и административным законами. Другое дело, что на практике дела, так или иначе связанные с кибербулингом, редко доходят до суда и обычно заканчиваются принесением публичных извинений и примирением сторон. Из-за чего в массовом сознании эта грань нередко растворяется и становится невидимой.

Защита пострадавших путем компенсации морального вреда тоже далеко не всегда эффективна: те мизерные суммы, которые, как правило, присуждают отечественные суды, вместо противодействия травле и оскорблениям как бы, наоборот, «узаконивают» их, но на платной основе.

Время выскочек, или под знаком безнаказанности

— Но так называемые лидеры общественного мнения – политики, блогеры, которые довольно часто своими неоднозначными высказываниями провоцируют толпу на хейт, не могут не знать о наличии этой грани, но почему-то позволяют себе ее переступать…

— Блогер блогеру рознь, также как и лидеров общественного мнения нельзя причесать одной гребенкой. Но соглашусь, нередко и те и другие выходят далеко за рамки установленных норм права. Почему? – вопрос вопросов. Психологи, например, считают, что организовывая травлю, они льют бальзам на душу своего «маленького фюрера» и получают почти физическое удовольствие от удачно организованной травли…

— Уже не секрет, что за многими информационными атаками просматриваются силуэты вполне состоявшихся и вроде бы самодостаточных личностей. Можно ли объяснять причины такого поведения исключительно особенностями психологии?

— Понимаю, к чему вы клоните, но, как говорится, не пойман – не вор. Хотя, честно говоря, наслышан, сколько блогеры у нас зарабатывают на такого рода заказах. Да чего греха таить, сам случайно был свидетелем заключения подобного «контракта», когда один бизнесмен заказывал «утопить» своего конкурента. Конкретных цифр называть не стану, но, поверьте, для среднестатистического казахстанца они заоблачные и вполне способны заставить закрыть глаза на любые грани и общепринятые нормы.

— Сегодня некоторые юристы полагают, что пора приравнять блогеров, у которых число подписчиков свыше 3 тыс. человек, к СМИ, чтобы нормы права, действующие в отношении СМИ, распространялись и на них. Вы согласны с таким предложением?

— В принципе, по закону средство массовой информации – это любая форма публичного распространения массовой информации, включая интернет-ресурсы. Поэтому давайте для начала разберем, кто такой блогер. Эта фигура относительно новая и принципиально отличающаяся от традиционного статуса журналиста с законодательно регламентированным набором прав и обязанностей.

Не так давно мне на глаза попалось интервью писателя Алексея Иванова. Наверное, многие смотрели фильм по его книге «Географ глобус пропил». Его спросили, как он относится к блогерам. И вот что он ответил: «Кто такой блогер? Это человек, который отвечает, когда его не спрашивали. В чем сущность блогера? В том, что даже неизвестно, кто это такой. Степень причастности этого человека к явлению непонятна, степень компетенции неизвестна, степень ответственности за слова равно нулю. Почему он должен высказывать свое мнение? Почему на его мнение должны ориентироваться? Почему он имеет право судить? Я не знаю. Для меня блогер – это такой выскочка, который не то чтобы не имеет права существования в культуре, но он это право не заслужил. Для меня блогер – это всегда синоним некачественной реакции на явление».

Слова Алексея Иванова во многом справедливы. Понимаете, у нас немало людей, кто называет себя блогером. Появились даже рейтинги, которые вычисляют, насколько эти люди популярны. И вот они уже становятся лидерами общественного мнения (ЛОМ). На основании этого они начинают думать, что могут высказываться по любому поводу даже по тем вопросам, в которых не разбираются.

И конечно, как юрист, я согласен с предложением о необходимости законодательного определения статуса блогеров. В этом случае блогеры более ответственно начнут относиться к тому, что пишут.

Почему журналисты привлекаются к ответственности в случае диффамации или иных явлений, оскорбляющих честь и достоинство граждан, а блогеры, которые не стесняются в выражениях и используют недостоверные сведения, часто остаются безнаказанными?

Прибавлю, что блогеры не всегда компетентны во многих вопросах, о которых берутся рассуждать. И при этом за свои слова не отвечают. Они занимаются не тем, что аргументируют, а вещают, особенно те, у кого много подписчиков. Чем больше число подписчиков, тем чаще такие блогеры воображают, что они на самом деле лидеры общественного мнения и используют свои блоги иногда для распространения недостоверных сведений.

— Очевидно, что действовавшие ранее правила игры, при которых травля, сопровождаемая оскорблениями и клеветой, считалась запрещенным, недостойным приемом, уже не работают, нужны иные формы. Но как восстановить утраченный баланс? Что может реально поспособствовать тому, чтобы казахстанцы в своем желании проявить себя, самовыразиться, не забывали сохранять человеческое лицо? Что надо менять, в том числе и в плане законодательных норм?

— Грань между свободой слова, которой часто прикрываются любители буллинга, и нарушением прав и свобод граждан существует. Но об этом не всегда помнят, поскольку, позволю себе повториться, отсутствие культуры права порождает иллюзию вседозволенности.

Великий писатель и философ Франции Вольтер говорил, что «Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов». Именно законы должны служить гарантией защиты человека от буллинга в наше время. Если раньше люди доверяли традиционным средствами информации – газетам, радио и телевидению, сегодня многие предпочитают верить тому, что пишут в социальных сетях.

Тем более, что в этих сетях пишут их знакомые и родственники. Перепроверять сведения, которые распространяют, нет времени и желания. И потому единственным заслоном на пути буллинга являются совершенное законодательство и безупречная практика его применения. Только законодательные нормы помогут защитить граждан от буллинга.

авторы: Айгуль Омарова, Юлия Кисткина