Если с умом использовать средства ЕНПФ и перераспределить нефтяные доходы, можно существенно реформировать экономику, считает экономист Петр Своик. Но слишком многие не заинтересованы в таких переменах. Просто так делиться доходами никто не хочет.
Между тем, если придет новая волна пандемии, в бюджете просто может не хватить денег. Как минимум кто-то останется без пособий.
— Петр Владимирович, снова появились предсказания нового витка пандемии и очередного карантина. Как считаете, мы к ней в этот раз будет готовы?
— Чтобы рассуждать о новой волне, сначала надо вспомнить о первой и понять, какова была ее роль в наших текущих проблемах. Вообще, пандемия в мировом и внутриказахстанском масштабе стала очередным фактором того, что глобализация трещит и расходится по швам.
Внутри Казахстана пандемия усугубляет проблемы, которые сформировались до нее. Это просто дополнительная нагрузка.
— Что из себя представляют эти проблемы?
— Давайте вспомним, что президент Касым-Жомарт Токаев даже еще до вступления в должность постоянно говорил о необходимости реформ.
Что общество хочет увидеть в новом Послании Токаева — Султанов
Этот тезис звучал и в предвыборной программе, и в первом послании, и на расширенных заседаниях правительства в 2020 году. Он всегда говорил, что времени на раскачку не осталось, требуются глубокие, а возможно и радикальные изменения.
— Например, какие? Или хотя бы в каких отраслях?
— Во внешнеэкономической деятельности главная проблема в том, что мы «уперлись в потолок». Стукнулись о него примерно в 2013 году, когда был максимум, и сейчас сползаем назад. В 2019 году, когда и коронавируса не было, и нефтяные цены были вполне благополучными, наши ключевые внешнеэкономические показатели (экспорт, импорт и ВВП в долларах) оказались на уровне 2010 года. 2020 по понятным причинам будет еще хуже.
В 2019 в текущем счете платежного баланса уже образовался крупный минус. Потому что
с каждым годом растут вывозы доходов иностранных инвесторов и их кредиторов
В 2019 этот вывоз перевесил весь плюс экспортной выручки. И у нас оказалось в минусе, если не ошибаюсь, около 5,5 млрд долларов США.
— По итогам 2020 счет платежного баланса все-таки положителен. Но только потому что просели не только экспорт с импортом, но и вывоз доходов, причем еще больше. Но вряд ли стоит надеяться, что инвесторы продолжат скромничать и так и не вспомнят, что деньги нужно бы вывезти.
— Нефтяные доходы и так сокращаются в последнее время.
— Так и есть. Нефтяные цены больше никогда не будут давать те суперприбыли, на которой развивалась наша экономика в предыдущие годы. Основополагающий сектор внешнеэкономической деятельности не просто в кризисе, он не имеет перспектив. Об этом же упоминал и Токаев в нынешнем послании.
Курс тенге, коронавирус и падение цен на нефть — что общего?
Внутри страны экономическая жизнедеятельность поддерживается суррогатными квазирыночными способами. Это финансирование из бюджета, массированные закупки квазигоссектора. Этот сектор серьезно раздут, иначе такое финансирование было бы просто невозможно. И наконец огромное число разных госпрограмм, через которые тоже распределяются деньги.
Все, что охвачено таким денежным распределением, более-менее действует и даже показывает какие-то проценты роста. Но дело в том, что
в рамках такой системы можно только подбирать крохи, но не получать серьезные дополнительные ресурсы
Так было и до пандемии, а сейчас еще и усугубилось.
Примерно половина экономики вообще не подпадает под это квазигосфинансирование. В стране в рамках структурной занятости официально трудоустроено около половины всего трудоспособного населения. Судя по взносам ЕНПФ, их не больше 5 млн человек. А трудоспособное население почти 10 млн. И когда у встроенных в систему дела обстоят хорошо, другие тоже чувствуют себя более-менее приемлемо. Но когда начинаются проблемы, больше всего страдают именно вторые. В первую волну именно этим людям пришлось выплачивать 42 500 тенге. Карантин ударил прежде всего по ним.
— Если будет новая волна, основной удар снова придется на них же?
— С той разницей, что у правительства будет меньше возможностей подкидывать деньги второй половине.
Нынешняя модель явно заканчивается, хотя может работать пару-тройку лет. По затухающей, но отнюдь не катастрофически.
Чтобы увеличить финансирование, эту модель надо менять. Например, восстанавливать национальный суверенитет над внешнеэкономической деятельностью. То есть
перенести сделки не в некие офшоры, как сейчас, а под национальную юрисдикцию
Или превратить накопительную пенсионную систему в реальную инвестиционную систему по развитию внутренней экономики. Это в принципе возможно, но это целая революция.
Трансферты из Нацфонда испортили все ниши для инвестиций ЕНПФ внутри страны — экономист
В целом, чтобы сделать что-то существенное, нужно перераспределять сложившиеся экономические потоки. Чтобы кому-то дать, надо у кого-то забрать. Например, у экспортеров. Они по неким трансферным ценам
продают сырье некоей связанной стороне за границей, а эта сторона уже перепродает по реальным рыночным ценам
Разница откладывается где-то там, но не в Казахстане. И разница эта, по всей видимости, весьма немалая. Если ее подтянуть под национальную юрисдикцию, только за ее счет можно было бы много чего сделать. Но так вопрос даже не ставится.
— Президент еще в прошлом послании осторожно высказывался, что квазигоскомпании должны перенести свои счета из офшоров в Казахстан. Но никакой практической деятельности мы не наблюдаем.
Или другой пример. Можно накопленные ЕНПФ 12 трлн использовать на инвестирование внутренней инфраструктуры, что тоже могло бы очень сильно ее поддержать. Президент ставил вопрос о повышении эффективности накопительной пенсионной системы, но правительство демонстративно ничего не сделало.
То есть нужны серьезные политические ресурсы, а их пока никто не демонстрирует. Предпочитаем бороться с коррупционерами, обсуждать кредитные амнистии и тому подобное. Это все очень интересно, но по большому счету подобная деятельность ничего не меняет. Потому что ни к какому перераспределению сложившихся экономических потоков она отношения не имеет.