Рабочих мест в Казахстане на всех не хватит: миф или реальность?

Минтруда сообщило, что к 2025 году в Казахстане трудоспособного населения станет на 3 млн человек больше. Однако рабочих мест на всех не хватит.

«Мы сделали анализ на пять лет вперед. Ежегодный приток молодежи на рынке труда составит до 256 тысяч человек к 2025 году, ожидается прирост трудоспособного населения до 12,1 млн человек», — сообщил министр труда социальной защиты населения Биржан Нурымбетов. — «При этом объемы создания рабочих мест 2022 года будут недостаточными для обеспечения занятостью всех лиц трудоспособного возраста. Таким образом, максимальный дефицит к 2025 году составит 87 тысяч рабочих мест».

В августе ведомство констатировало рост безработных в 8 раз. И это только зарегистрированных через электронную биржу труда. Число вакансий и официального трудоустройства также росло в разы. Однако не все предложения на рынке труда формировали новые работодатели.

Если минтруда официально заявляет о том, что предложение на рынке труда не успевает за предложением, откуда взялась цифра о дефиците в 87 тысяч рабочих мест? Генеральный секретарь Казахстанской конфедерации труда Мурат Машкенов считает, что ведомство строит прогнозы на удобных ему статданных. И это далеко от реальности.

Определенности у бизнеса нет

— Как вы думаете, рабочих мест не хватает только потому, что медленнее создаются новые предприятия? Или все же минтруда лукавит и не говорит о сокращении вакансий из-за тяжелой экономической ситуации?

— Точной статистики занятости и безработицы сейчас ни у кого нет. Более-менее правдоподобные сведения государство получает из бюджетных организаций, квазигоссектора и крупного бизнеса, где занято большое количество трудящихся. Например, в горно-металлургической отрасли, строительном секторе.

То есть у государства есть общие представления о ситуации с занятостью, исходя из отчетности крупного предпринимательства. А малый и средний бизнес под статистику фактически не подпадает 

Статистика — вещь капризная. Ее можно подогнать под любую ситуацию. Так что говорить о том, что ситуация на рынке труда конкретно определенная, я бы не стал.

В период пандемии практически все сферы экономической деятельности пострадали. Особенно сфера услуг. И даже сейчас, когда им частично разрешили работать, половину своих потребностей по доходной части они не выполняют.

В конфедерацию труда входят предприятия черной и цветной металлургии, горно-добывающей промышленности. В период карантина сократилось число работающих на рудниках. Добыча и продажа полезных ископаемых упала. А принимать новых людей на работу не было никакой необходимости — в целом снизилось потребление и спрос на рынке. То же самое было и в нефтегазовом секторе. Чем занимались работники этих крупных предприятий? Выживали на пособия и те выплаты, которые могли позволить себе более-менее стабильные экономически предприятия.

В здравоохранении та же история. Помимо острой нехватки койкомест и оборудования и резком росте заболеваемости населения летом, многие врачи пострадали и временно вышли из рабочего строя. Кто не заболел, уехал из страны. Им на замену никто не пришел.

Новые инвалиды

— Кстати, совершенно непонятно, в какой учет попали люди, тяжело перенесшие коронавирусную инфекцию и потерявшие трудоспособность.

— Именно. По идее, им должны присвоить инвалидность и назначить пособия по инвалидности. А процедуры эти в Казахстане достаточно трудоемкие и долгие. Если вспомнить, как буксовала простейшая вроде выдача потерявшим работу помощи 42 500 тенге, новым претендентам на пособия по инвалидности придется попотеть. Сначала собрать все справки, а потом доказать право на пособие.

Отсюда вопрос к министерству — эти люди все еще относятся к категории трудоспособных, но пока безработных, или еще нет?

Я к тому, как считают и делают прогнозы.

Пандемия выявила огромную проблему отсутствия государственного механизма компенсационных мер для сохранения хотя бы прежнего уровня жизни людей. И это я говорю о тех людях, которые потеряли источник дохода. Нехватка рабочих мест стала вторичной проблемой по объективным причинам. Это тоже нужно учитывать.

— Весной прогноз по безработице составлял 6,1% к концу года против 4,8% до карантина. И если несколько миллионов человек за полгода получили пособие 42 500, то, значит, безработных не 6,1%? На что рассчитывает государство, заверяя, что новые миллионы экономически активных найдут работу в будущем?

— Это из области фантастики. Попытки выдать желаемое за действительное, я бы сказал. Реальность не стыкуется с министерскими прогнозами.

Для начала нужно признать, что бывшие работники сферы услуг, ставшие безработными из-за увольнения или из-за закрытия их предприятий, влились в армию безработных

И они нуждаются в постоянных рабочих местах. Но не все они обращаются в органы занятости.

Возобновят приостановившие работу предприятия свою деятельность или нет, зависит от их докарантинной финансовой подушки. Потому что даже муниципальный городской общественный транспорт с ограниченной работой в карантине еще не вышел на прежний уровень по доходам. А у него есть государственная подпитка.

Как потеряли статистику

— В профсоюзах есть точные данные о занятых в тех или иных отраслях экономики. Минтруда хотя бы раз обращалось к вам за данными для формирования правдоподобной статистики? На чьи цифры министерство сейчас ссылается?

— До середины 90-х средства государственного соцстрахования находились в управлении профсоюзов. Мы обладали полной информацией о состоянии дел в подведомственных организациях — трудовых коллективах. Потому что именно через профсоюзы проходили пособия по многодетности, матерям-одиночкам, больничные листы работников.

Потом все это перешло в ведение Минтруда и соцзащиты населения. Затем трудовые инспекции, защищающие права работников и безопасность их труда, передали в акиматы. Те

пошли по принципу «не выносить сор из избы» — ни один акимат не хочет показывать честную статистику

А ведь трудовые инспекторы — досудебная инстанция урегулирования трудовых споров, в том числе и увольнений. Полагаю, что большинство увольняемых и увольняющихся не подпадают ни под какую статистику.

В кризисный 2020-й это стало ключевым фактором, почему официальную статистику не стоит принимать за чистую монету 

А как учитываются доходы 2,7 млн самозанятых? Какой у них государственный статус в статистике? Они не имеют официального трудоустройства. Значит,  дефицит рабочих мест уже больше обозначаемого государством. И последнее. Дорожные карты занятности, ежегодно продлеваемые, якобы способствуют созданию десятков тысяч новых постоянных рабочих мест. Было бы неплохо, если бы помимо цифр нам говорили конкретнее, что это за рабочие места. Тогда можно говорить об эффективности мер, принимаемых государством в сфере занятости.