На развитие самых депрессивных сел в Казахстане нужно минимум 10 трлн тенге и усиление роли акиматов. Сегодняшний подход к финансированию сельской глубинки не дает шанса аулам вырваться из экономического упадка.
У сельских акимов связаны руки — с таким посылом сенатор Ольга Перепечина обратилась к премьер-министру Аскару Мамину. По ее словам, есть проблемы, связанные с
По словам сенатора, финансовое обеспечение сельских территорий ведется только по 4 направлениям из 19
А эти 4 статьи расходов финансируются не из районных бюджетов. То есть
фактически сельские акимы никак не влияют на принятие решений
«Это повсеместное явление, особенно в сельских округах численностью менее 2 тысяч населения, — считает Ольга Перепечина. — А их у нас 1301, или 56% от всех действующих округов по стране. К примеру, в одном из северных регионов нашей страны, при общем объеме уточненного бюджета четвертого уровня на 2020 год в сумме порядка 15 млрд тенге поступления из республиканского и областного бюджетов составляют 90,8 % от общего объема бюджета, а собственные доходы составляют лишь 7,9%».
Такое соотношение финансовых потоков наглядно объясняет бессилие сельских акимов и показывает, насколько слаба экономика в таких районах. Как вывести села из депрессии?
10 трлн тенге — такую сумму нужно потратить на переустройство депрессивных сел, говорит доктор экономических наук, главный научный сотрудник НИИ экономики АПК и развития сельских территорий Алтынбек Молдашев. Как именно? об этом наш разговор.
— Алтынбек Бакирович, депутат сената Ольга Перепечина озадачила премьер-министра экономикой сельских акиматов. И считает, что их финансирование по остаточному принципу недопустимо. Вы согласны, что главная проблема сельских территорий?
— Депутат права. Действительно, положение на селе удручающее. Больших инвестиций нет, бизнес в основном малый и средний, выживают сельские жители в основном за счет бюджетных субсидий на административном уровне.
Что касается господдержки, то в планах и отчетах фигурируют очень мизерные суммы. Это не стимулирует фермеров расширяться и развиваться. Я уже отмечал, что
если эта практика с финансированием по остаточному принципу будет продолжаться, социальную привлекательность сельской местности не поднимут никакие госпрограммы
Мои коллеги-ученые и я тоже в таком случае видят единственным выходом из положения укрупнение существующих фермерских хозяйств. Крупные инвесторы и банки не доверяют мелким товаропроизводителям. Поэтому если и получается получить какие-то займы на развитие, то требования выставляются зачастую невыполнимые. Особенно по части залогового имущества. В случае кооперации земельных, трудовых и финансовых ресурсов есть вероятность начать зарабатывать, а не только заканчивать сезон в ноль или с убытками.
— В сельских акиматах работает, как правило, несколько человек. На них гигантский объем обязанностей. И тут еще грядет сокращение штата госаппарата на 25%. Сельчан это также касается. Вам не кажется, что направление, мягко говоря, неверное?
— Добавлю ко всему прочему, что эти сотрудники умудряются поддерживать жизнь в селе без какой-либо дополнительной финансовой поддержки со стороны частного сектора и государства. Тратят только то, что дал районный бюджет. Давайте вспомним, в каких отдаленных селах есть крупные производства и обслуживающие компании? Их нет и не будет, потому что для производств нужна инфраструктура, а ее нет. Откуда при такой ситуации акиму брать средства на тот же ремонт дорог, уличное освещение и строительство водопровода?
И ученые, и некоторые представители бизнеса говорили о том, что отталкивающим от инвестирования фактором является «чистое поле»
Его невозможно превратить в успешный агрогородок только за счет частных инвестиций — слишком дорого.
Прорыва в экономике страны без сельского хозяйства и сельского населения нет и не будет
Ни о каком сокращении персонала сельских акиматов не должно быть и речи. Их наоборот нужно укреплять, в том числе и за счет опытных городских кадров. Разумеется, с никуда не годным финансированием добиться этого невозможно.
Мы постоянно говорим о сельской бедности и оторванности сел от благ цивилизации. А это, между прочим, 43% всего населения страны
Отсюда депрессивные настроения, рост внутренней миграции в направлении «село-город».
— Кто из чиновников поедет работать в сельский акимат, где постоянно нет денег?
— Восстанавливать сельское благополучие только за счет формирования сильных акиматов — дорога с односторонним движением.
В силу малонаселенности большей половины аулов социальная и экономическая жизнь по примеру западных стран должна вращаться вокруг сильных предприятий. В нашем случае — сельскохозяйственных кооперативов. А власть — обеспечивать порядок, развитие инфраструктуры.
Этот тандем, во-первых, даст сельчанам социальные гарантии и возможность получать гарантированный доход, не выезжая за пределы села.
Во-вторых, станет центром притяжения молодых кадров, закончивших сельскохозяйственные вузы. Сейчас большинству мелких сельских подворий не нужны никакие зоотехники, ветеринары, растениеводы и овощеводы. А куда пристраивать выпускников вузов в таком случае?
— Что делать с финансированием сельских бюджетов, о котором говорит депутат?
— Поставить конкретные задачи перед областными администрациями. Они распределяют финансы по своему региону по своему усмотрению. Почему растет число депрессивных малонаселенных пунктов? Потому что региональные чиновники считают бесполезной трату денег на инфраструктурные решения на аулы из 300 домов.
За то время, что я был директором НИИ, 5 раз я ездил в Белоруссию изучать их опыт строительства успешных агрогородков.
В первую очередь, белорусам это удалось благодаря политической воле президента. Это было его поручение, реализацию которого он контролировал лично. В планах было развертывание 1,5 тысяч агрогородков. Но тысячу они сделали точно.
Это небольшие сельские пункты, в которых есть все — качественная медицинская помощь, детские сады, школы и обязательно градообразующие сельскохозяйственные предприятия. Жилье в белорусских агрогородках строилось по принципу выполнения ежегодного плана каждым предприятием. Буквально в считанные годы местные жители получали очень комфортные современные коттеджи и стабильный доход. Честно сказать, это белорусские агрогородки выглядят даже получше, чем многие наши районные центры.
— Что нам мешает, если мы изучили этот опыт?
— Отсутствие последовательности в реализации проектов по сельскому хозяйству. Заявляется много, делается мало. Мы посчитали, что на разные долгосрочные периоды сельские территории требуют около 10 трлн тенге на развитие.
— Какую оценку как специалист вы дадите реализации программы «Ауыл – Ел бесігі»?
— У меня скептическое отношение к тому, что из этого что-то получится, если исходить из того, как ее реализовывали до сих пор. В декабре 2019 года звучали кое-какие цифры. Что областные бюджеты на 2020-2022 годы получат средства на улучшение социальной и инженерной инфраструктуры сельских населенных пунктов. Туркестанская область – 4,4 млрд тенге, Алматинская — 3 млрд тенге, по 1 млрд еще 6 областей.
При нынешнем серьезном упадке это разве суммы? Даже 10 добротных программ без финансового обеспечения не дадут должного результата
Вспомните, с 2004 по 2010 годы была программа развития сельских территорий. Первый год после принятия чиновники вокруг нее шумели. А что слышно теперь? Где ощутимый результат?
— В послании 1 сентября президент снова поднял этот вопрос. И даже национальный план развития АПК будет.
— Планы на бумаге рисовать можно сколько угодно. Но действовать следует по потребностям и четкому финансовому планированию. А как чиновники определяют реальные потребности тех или иных регионов? Их потенциал? Если в итоге на всю область дают миллиард. Конечно, толку не будет, потому что первые шаги не в ту сторону делаются.