Закон о домашнем насилии — как это должно работать на примере США

Как работает полиция США

Если жертва насилия (а в 97% случаев это женщины) обращается в полицию, полиция прибывает по вызову в течение нескольких минут. Никаких «да сами разбирайтесь», «милые бранятся — только тешатся». Американские стражи порядка специально обучены динамике отношений в ситуациях домашнего насилия и к подобным звонкам относится очень серьезно.

Полиция осматривает жертву на предмет признаков физического насилия: синяки, кровоподтеки и т.п. Квартиру — на предмет разрушений, проломленных кулаком стен и т.п.

Если находит улики, подозреваемого арестовывают и помещают в участок на 24 часа. За это же время происходит слушание в суде. И

даже если жертва забрала заявление, нападавшего будет судить штат

Эта поправка вышла к закону именно с учетом того, что многие жертвы насилия по самым разным причинам заявление забирают.

Обычно на первый раз нападавший получает предупреждение и обязан пройти 26 сессий терапии: то есть один час в неделю в течение полугода. За это правонарушитель платит из своего кармана.

В каждом штате есть свои вариации, но в Иллинойсе, согласно Протоколу исполнения закона о домашнем насилии, именно так.

Как проходит терапия

Об «успехах» насильника терапевт ежемесячно отчитывается перед судом. Потому что через 26 недель суд будет решать его дальнейшую судьбу.

Если насильник «уперся рогом» и настаивает, что «это она меня довела» — идет в тюрьму. Если осознал — идет на волю. Но если попадется второй раз — идет в тюрьму

Терапия обычно проходит в группе не более 12 человек. Формат — обучающий, дискуссионный и ни в коем случае не унижающий или высмеивающий.

К насильникам и обидчикам терапевты относятся так, как хотят, чтобы они относились к своим партнерам-жертвам. Специально обученные сертифицированные врачи моделируют эффективное поведение в конфликтных ситуациях.

Людей, разрешающих конфликты исключительно через мордобой и психологическое насилие, учат новым способам их решения.

Комната для терапии оборудована так, что в случае чего врач нажимает кнопку и через пять секунд в комнате появляется вооружённый до зубов отряд полиции. Участники терапии об этом знают. Как знают и о том, что их снимают видеокамеры.

Эту работу обычно проводят только аккредитованные судом агентства, у которых есть все необходимое оборудование для безопасности специалистов и самих участников групп.

Не надо ярлыков

Я предвижу комментарии «ах, как примитивно, это же для быдла и тех дур, которые за быдло замуж выходят».

Как терапевт, несколько лет проработавший в комнате с сигнализацией, спешу сказать:

я сталкивалась с домашними насильниками, которые были лучшими представителями богатых северных пригородов Чикаго

— врачами, юристами, риэлторами и представителями других «интеллигентных» профессий. У меня был клиент, который угрожал жене сделать во сне укол, от которого она никогда не проснется, если

«хоть одному человеку скажет, что он ее систематически избивает» — конец цитаты.

Он был очень уважаемым врачом. Жена на него не заявляла. Заявил ее гинеколог, когда женщина пришла на прием и врач увидел на теле следы насилия.

Он тут же позвонил в полицию, потому что

в Америке врачи, психологи и учителя являются mandated reporter, то есть обязаны сообщать властям о признаках любого насилия

Это часть их договора со штатом, который выдает лицензию на практику.

Шок для эмигрантов

Огромное количество правонарушителей эмигранты, выходцы из других стран, в которых подобных законов нет. Отсюда и чувство полнейшей безнаказанности. Очень много выходцев из бывшего Союза, Польши, Югославии, Мексики и ряда африканских стран. У половины — высшее образование, почти у всех — безупречная репутация на работе.

Я уверена, что про отца сестер Хачатурян (неоднозначное уголовное дело, рассматривается в Москве — ред.) тоже многие отзывались как об уважаемом человеке.

Как-то полицейский, с которым я тесно сотрудничала, признался, что

самые ярые нарушители закона — русскоязычные выходцы из бывшего Союза

— Приезжаешь такого арестовывать, а он тебе: «фак ю и фак твою страну. Кто вы такие, чтобы диктовать, что мне делать в собственном доме!» — рассказывал полицейский.

Кроме обязательного курса терапии, насильникам запрещено жить в своем доме до окончания срока наказания. Жертва может оформить так называемый  запретительный приказ. В нем обычно прописано, что она не хочет получать телефонные звонки или мейлы от насильника, чтобы он подходил к ней на расстояние 20 метров и т. д. И тот обязан выполнять любые условия, прописанные в этом приказе.

Все аресты, защитные ордера и обвинения заносятся в криминальную историю нарушителя, в последующем это может повлиять на получение работы, гражданства, карьеру и т. д.

Комплексный подход

Закон о домашнем насилии — комплексный подход к проблеме. В нем участвуют полиция, суды, психологи, соцработники, сотрудники приютов для жертв насилия и пр. Все они проходят спецтренинги — обучаются, чтобы знать, как себя вести, в том числе и в самых опасных для жизни ситуациях.

После введения закона в 80-е годы в США количество женщин, погибших от рук своих мужей и бойфрендов, сократилось с 10 до 1,5 тыс. в год

(на 300 млн населения). Для сравнения: в России на сегодняшний день эта цифра просто чудовищна: 14 тыс. женщин в год (на 140 млн населения).

Я сталкивалась со многими судебными процессами в Америке, когда жертва насилия превышала уровень самообороны и убивала насильника. В таких случаях защита часто используется как раз закон о домашнем насилии.

Если человек докажет, что насилие над ним свершалось систематически, и это послужило причиной убийства, он может быть полностью оправдан.

Симметричность закона

Судьба сестер Хачатурян — именно результат отсутствия в стране закона о домашнем насилии. Я прожила 30 лет на Украине, уже 22 года живу в США и вижу большую разницу в защите женщины в Штатах и то, насколько беззащитна женщина в странах бывшего Союза. У меня нет никаких сомнений, что в Америке у сестер Хачатурян было бы намного больше вариантов реакции на насилие со стороны отца.

Закон о домашнем насилии симметричен.

Женщина-насильник несет такую же ответственность, как и мужчина. Ведь он тоже может стать жертвой,

хотя по статистике количество жертв-женщин значительно выше.

PS

В перепостах очень много эмоций: «Чтоб они сдохли, чтоб у этих ублюдков/уродов руки-ноги отсохли» и т. д. У меня к таким эмоциональным авторам один вопрос: чем вы отличаетесь от насильников? Своим неумением контролировать эмоции вы ничем не отличаетесь от тех, кого осуждаете.

Оскорбление партнера нехорошими словами — это эмоциональное насилие, дамы и господа!

Как говорят у нас в терапии, ты должен поступать так, как проповедуешь.