Указ президента о списании долгов: две стороны медали глазами эксперта

Совершенно неожиданный указ президента Касым-Жомарта Токаева о намерении государства снизить долговую нагрузку на население поделил общество на два лагеря. Одни радуются этому аттракциону неслыханной щедрости. Другие негодуют, что им, никогда не бравшим кредиты, придется платить «за того парня». Есть ли в этом указе от 26 июня принцип социальной справедливости и как стране с этим жить, в эксклюзивном интервью рассказал экономист, бывший советник председателя Нацбанка РК Айдархан Кусаинов.

Банкам нужны деньги, а не долги

— Сам механизм реализации указа еще непонятен, только даны поручения принять меры. Как думаете, как все будет выглядеть?

— На подробном разъяснении останавливаться не буду. Очень хорошо оно изложено в комментариях к указу.

Есть, правда, небольшая шероховатость. С точки зрения того, что правительство и Нацбанк договорятся между собой о списании банками пеней, штрафов и неустойки.

Не знаю, как банкиров будут уговаривать. Формально их невозможно заставить

И это такой скользкий момент с точки зрения легитимности подобных мер. Скорее всего, государство будет апеллировать к некой социальной ответственности и государственной необходимости.

— Вообще – да, заставить бизнес-структуры кому-то простить долги, это, мягко говоря, незаконно с точки зрения рыночной экономики.

— Это вполне может быть неким предметом торгов. Правительство и Нацбанк могут встать в позицию готовности закрыть проблемы заемщиков с процентами, если банки спишут пени и штрафы. Не захотят, будут дальше возиться с неплатежеспособными должниками. В принципе, это нормальная переговорная практика. И банки на такое идут, как правило.

— То есть не хотят сидеть с плохим портфелем?

— Да. Никто не хочет раздевать заемщиков до нитки, банки хотят вернуть свои деньги. И заемщик не хочет платить лишние деньги, которые ему накручены за просрочку.

Думаю, что банки даже без особого давления согласятся забрать живые деньги

Всяко лучше, чем сидеть с долгами.

— Вы не так давно работали советником председателя Нацбанка. А о каком количестве проблемных заемщиков идет речь? Сколько составляет плохой портфель в процентах и суммах?

— Чтобы посчитать штрафы и пени, нужно специальное исследование. Вряд ли по каждому должнику персонально расписывают структуру его долга.

— Сами банки-то знают это?

— Конечно. И тут не вопрос тайны, которую, дескать, никто не хочет раскрывать. Просто это большой объем работы, и он не очень нужен. Потому что

правительству совершенно не важно, что там банки сверху тела кредита и процентов нарисовали должникам в виде пени и штрафов

Правительство готово оплатить сам основной долг и проценты по нему. И наверняка пойдет с конкретной суммой, в которую не войдут ни штрафы, ни пени. И банки понимают эту логику государства.

Социальная справедливость

— Реализация указа планируется за бюджетные деньги, то есть за счет налогоплательщиков. Где же принцип социальной справедливости, если кому-то придется платить за того парня? 

— В этой части назовем указ спорным. Потому что, во-первых, речь идет о социально уязвимых слоях населения. За них налогоплательщики и так платят в любом случае. Я не многодетная мать, и я плачу в бюджет деньги, которые в виде пособий получают многодетные семьи. Также с пособиями по инвалидности. И так далее.

С точки зрения абсолютной социальной справедливости ничего не нарушено

Потому как в принципе все работает по принципу того, что сильные платят за слабых. Это справедливо с человеческой точки зрения.

— Одно дело – пособие по инвалидности, которую человек себе не выпрашивал. Другое дело — долги за покупку «ништяков» в виде телефонов и телевизоров. 

— Давайте подчеркнем такой момент, что за малоимущих платят все равно. В данном случае заплатим и за кредиты. Это вопрос абсолютной социальной справедливости. Я так считаю.

Вы совершенно справедливо задаетесь вопросом, а почему кто-то не брал кредиты и перебивался с хлеба на воду, а кто-то взял, и теперь ему повезло.

Но нельзя при этом утверждать, что все кредиты малоимущих взяты на айфоны. Это может быть и одежда, и даже еда

Или детская коляска. Тем более, у нас в последнее время в рассрочку можно приобрести любой товар. Кредитная индустрия проникла уже в товары повседневной необходимости. Если человек купил в кредит еду и не может рассчитаться, проблему придется решать в любом случае.

— Тогда давайте разделим заемщиков. Кто брал на «ништяки», пусть продолжает платить, а кто на товары первой необходимости – тем помочь.

— Есть автоматический фильтр в самих банках при кредитовании. Человек, который не показывает доходы и пенсионные отчисления, не сможет получить айфон в кредит. На потребительские кредиты всегда есть лимиты. По большому счету их хватает малоимущим только на еду или одежду.

Поэтому очень точно нужно понимать, что у малоимущих нет айфонов в кредит

И с этой точки зрения тоже особо возмущаться не надо. Конечно, недовольство вызывает сам принцип, порождающий иждивенческие настроения. Дескать, государство спасет и заплатит. Немного порассуждаю в оппозицию указу. Если человек стал неимущим или инвалидом по независящим от него причинам, это один вопрос. Но взять что-то в кредит – это личное решение, а не форс-мажор. По-хорошему, за свои решения нужно отвечать. И не может быть никаких отговорок, богатый человек или бедный.

Нейтральное решение

— Логично, кредиты – это не налоги или пенсионные отчисления, обязательные к выплате.

— Так вот как раз с этой точки зрения указ нарушает этот принцип ответственности людей за свои поступки. Но чем это отличается от спасения тех же ипотечников?

Сейчас сделан очень важный политический шаг. Причем не популистский. Власть продемонстрировала готовность диалога с обществом

Для этого сделан ряд шагов – и совет общественного доверия, и выборы президента с участием оппозиции, и митинги разрешили. Так что указ о снижении долговой нагрузки — часть пакета мер по готовности решать социальные проблемы.

— Этим же указом власть еще и гайки завинтила. У кого доходы ниже прожиточного минимума, не смогут брать кредиты в будущем.

— И это правильно.

— Так потребительское кредитование будет ужесточено для всех. Даже кто исправно платил по счетам, на себе почувствует эту реформу. Как сами банки будут себя чувствовать, когда сократится их клиентура и объемы кредитования?

— Краха розничного потребительского кредитования не будет. На бедных много не заработаешь. Даже если их очень много, все равно много не заработаешь. В целом же меры и контрмеры — это как раз тот сбалансированный и не популистский шаг со стороны государства. Наглядная демонстрация того, что помогут сейчас, но не всегда.

Сразу отсекаются иждивенческие настроения и опасения общества, что оно теперь всегда будет платить за кого-то

И эти шаги государства идут параллельно с повышением социальных пособий. Государство как бы говорит: «У вас было плохое обеспечение, вам не хватало, вы попали в долговую кабалу. Но мы не будем теперь решать ваши проблемы с кредитами. Мы даем вам больше пособий, но не дадим больше играть в кредитные игры».

Эта комбинация сильно оздоравливает общество. Это серьезная новизна в решении проблем. До этого всем списывали долги или давали компенсации по девальвации. Тогда был популизм. Просто раздача подарков, которые ничего не изменили.

— Люди годами привыкали к кредитам, а теперь им поставили барьер. Через пару лет они снова выйдут на площадь с требованием дать им доступ к кредитованию. Не думали об этом?

— Нет. Равенство прав не всегда равенство прав. Нет денег – нет «Бентли». Также и с кредитами. Все очень просто. Невозможно, чтобы люди потом требовали дать им кредиты, сомневаюсь. Потому что никто никому доступ не перекроет, просто планку повыше поставят. Оценка кредитоспособности будет другой.

— Что будет с банками? Объемы упадут, но при этом придут живые деньги. 

— 105 млрд тенге никак не отразятся на банках. В том и дело, с точки зрения системных процессов и экономики сама сумма и объем не являются принципиальными.

На инфляцию они не повлияют. Деньги даются не людям. Это погашение их долга, который они уже потратили. Это никак не подстегнет потребительство

С точки зрения дополнительной ликвидности в банковскую систему это тоже ничего не значит. 105 млрд тенге по сравнению с 3,5 трлн изымаемой сегодня ликвидности сильно погоды не сделают. Плюс эти деньги размажутся по всей банковской системе. Так что решение президента – нейтральное для финансовой системы и экономики. Оно вызывает вопросы с точки зрения неких бюджетных трат, потому что 105 млрд можно было потратить на что-то другое. Но тут же вспоминаем о социальной справедливости.