В дни, когда Путин был в Ташкенте, в Ялте состоялась международная конференция «Особенности современных интеграционных процессов на постсоветском пространстве». Третья сессия была посвящена теме «Шелковый путь на постсоветском пространстве: возможности или утопия?»

Новые реалии

Нормальный процесс глобализации экономики, усиления межгосударственных торговых и транспортных связей уже исключает понятие «утопичности», то есть несодержательности.

Новый «Шелковый Путь» придает процессу в известной степени политическое сближение и сотрудничество между соседними регионами

Конечно, это новое явление в мировом лексиконе нравится далеко не всем, но идеи возрождения реальных контактов и конкретных всесторонних связей между Востоком и Западом уже становятся необратимыми.

Понятно, что

экономический и политический центр сегодняшней международной системы все сильнее сдвигается в Азию прежде всего в интересах Китая,

который продвигает себя в качестве новой сверхдержавы с собственными сферами влияния.

Это отражается на роли Европы и горизонте возможностей России на мировой политической арене. Как известно, формирование этой трансевразийской коммуникационной системы началось задолго до новой эры. Хотел бы подчеркнуть, что узловыми центрами этой системы всегда были Самарканд, Бухара, Хива и другие.

Интересы Китая

Сейчас за брендовым понятием «Шелковый путь» выработана концепция новой паневразийской межконтинентальной транспортной системы, продвигаемой Китаем в сотрудничестве с Россией, Казахстаном и другими странами.

НШП стал важнейшей частью стратегии, позволяющей усилить экономическое развитие всего региона,

создание новых рынков для китайских товаров при падении их спроса в Европе и США. То есть этот проект носит далеко не альтруистический характер.

В этой масштабной стратегии интересы Китая весьма многообразны: это и существенное сокращение сроков перевозки грузов, и оптимизация поставок, и удешевление китайских товаров, и укрепление положения Китая на европейских и азиатских рынках, и освоение новых рынков в Африке и на Ближнем Востоке.

«Один пояс — один путь» рассчитан на множество инфраструктурных проектов, призванных охватить всю планету

Китайская инициатива может стать весомым стимулом для взаимодействия в центральноазиатских странах региональных реформ.

Хотя существуют и немалые риски:

• рост геополитического влияния,
• торгово-экономическая и миграционная экспансии Китая,
• сырьевая ориентация,
• наплыв в регион китайской рабочей силы,
• растущий долг перед КНР.

Но есть безусловные плюсы: новые железнодорожные коридоры пройдут и через Центральную Азию.

В 2009 году уже запустили пробную ветку газопровода «Туркменистан — Китай» транзитом через Узбекистан и Казахстан.

Польза для всех

Мы понимаем, что в отношении проекта «Новый шелковый путь» имеет большие интересы и Россия, среди которых способствование в установлении политической стабильности в странах Центральной Азии и Ближнего Востока.

Как для России, так и для Узбекистана представляют угрозу производство и трафик наркотиков в Афганистане, исламские боевики и неконтролируемые потоки мигрантов как следствие военных конфликтов.

В конечном счете, полностью ликвидировать эти угрозы можно лишь путем ускоренного экономического развития и повышения уровня жизни во всех странах региона, что и предусматривает проект «Нового шелкового пути».

Китай подписал соглашения о сотрудничестве по «Одному поясу — одному пути» со 103 странами и международными организациями.

К июню 2018 товарооборот с ними вдоль «пояса и пути» превысил $5 трлн,

тем самым сделав КНР крупнейшим торговым партнером 25 государств.

Прямые капиталовложения Китая в зарубежные страны превысили $70 млрд со среднегодовым ростом 7,2%. Сумма новых подписанных контрактов по подрядным проектам превысила 500 млрд и показывает среднегодовой рост в 19,2%.

Китайские предприятия в этих странах создали 82 зоны торгово-экономического сотрудничества с общими инвестициями $28,9 млрд. В них работают около 4 тыс. предприятий, которые платят в бюджеты своих стран свыше $2 млрд налогов, трудоустроены 244 тыс. человек.

Агентство Синьхуа сообщило, что среди регионов Китая самый большой рост торговли на 10,4% наблюдается именно со странами-участницами проекта «Новый шелковый путь» — на 2,5% больше, чем в целом с иностранными контрагентами.

Линия Китай — Узбекистан

Немалое внимание уделяется при этом Узбекистану. Можно говорить о целенаправленном партнерстве сразу в нескольких направлениях:

1. В торгово-экономической сфере. Неуклонно растет число предприятий с участием китайского капитала – сейчас их больше 900.

В первом полугодии показатель двустороннего товарооборота достиг $2, 81 млрд? что означает рост на 33,8%

по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

2. В инвестиционной сфере. Китай инвестировал в Узбекистан более $7,8 млрд. Стабильно функционируют три линии газопровода Китай – Центральная Азия.

Ряд крупных проектов, таких как железнодорожный туннель Ангрен – Пап, промышленный парк «Пэн Шен», участок Ходжасаят газоконденсатного месторождения Денгизкуль, автотранспортный коридор Китай – Кыргызстан – Узбекистан и другие уже приносят весомые плоды.

Предприятия с участием китайского капитала создали порядка 20 тыс. рабочих мест

3. В сфере туризма. В прошлом году в Узбекистане побывало почти 20 тыс. китайских туристов, за неполный 2018 год эта цифра уже превышена. Интерес узбекистанцев к Китаю также динамично растет. Стороны активно презентуют свой турпотенциал. Недавно прошла Ташкентская международная ярмарка «Туризм на Шелковом пути». В Самарканде создан университет туризма «Шелковый путь».

4. В гуманитарной сфере. Были проведены совместный кинофестиваль, новогодний гала-концерт, научная конференция и другие культурные мероприятия. Активизируется молодежный обмен. Центральное телевидение Китая сняло передачу об узбекской кухне. Все эти мероприятия вызвали живой интерес почти у 150 млн человек, что свидетельствует об изменении Китаем традиции экспортировать свою национальную культуры, минимально заимствуя цивилизационные ценности извне.

5. В сфере образования. Повышается интерес китайских студентов к узбекской культуре и языку. В Шанхайском и Пекинском университетах иностранных языков, Центральном университете национальностей Китая, Ланьчжоуском университете открылись направления узбекского языка. Но и

число узбекской молодежи, обучающейся в Институте Конфуция в Самарканде и в самом Китае превысило 2 тысячи

Потенциал совместного строительства далеко не исчерпан. Президент Ш. Мирзиёев особо подчеркнул важность повышения транспортно-коммуникационной инфраструктуры Узбекистана.

На июньской встрече в Циндао главы двух стран достигли важных договоренностей по продвижению всестороннего сотрудничества. Только для Узбекистана и других стран Центральной Азии время таможенного досмотра сельскохозяйственной продукции уже сократилось на 90%.

При этом рост объемов транзита достигается за счет увеличения поставок в страны ЦА – в основном из Южной Кореи в Узбекистан (67% общего объема).

Торговля с приграничными странами растет ощутимыми темпами, уже сегодня рост составил 140%

По итогам 2017 года общий объем перевозок международных грузов Узбекистана всеми видами транспорта составил около 33 млн тонн. Доля транспортных услуг в общем объеме ВВП — 6,6%.

Но этого явно недостаточно. Среди факторов, сдерживающих интеграцию стран региона в международную систему перевозок, является:

• отсутствие единого видения и подходов относительно развития транспортного сообщения,
• необходимость упрощения визовых, транзитных и таможенных процедур,
• нормализация тарифной политики,
• совершенствование инфраструктуры транспортных коридоров.

Сегодня восемь государств региона, не имеющих выхода к внешним морям, несут существенные транзитные и транспортные расходы, которые достигают 70−80% от стоимости экспорта продукции.

До 40% времени на транспортировку товаров перевозчики теряют из-за несовершенств таможенных процедур. По экспертным расчетам, в результате кооперации стран Центральной Азии региональный ВВП за 10 лет может вырасти как минимум в два раза.

Учитывая важное геостратегическое положение Центральной Азии, особое значение приобретает объединение усилий всех этих стран

Партнерство с Россией

В рамках официального визита российского президента В. В. Путина состоялся первый российско-узбекский форум межрегионального сотрудничества, в котором, надо полагать, были затронуты и вопросы участия в проекте НШП.

Стоит отметить, что Российская Федерация является ключевым и крупнейшим торговым партнером Узбекистана:

1. по итогам 2017 г. объем взаимной торговли составил $4 811,3 млн (+14,8% по сравнению с 2016 г.),
2. в том числе экспорт – $2 103,0 млн (+17,2%),
3. импорт – $2 708,3 млн (+12,9%).

За январь-июль 2018 г. товарооборот составил $3230 млн (+24%), в том числе:

• экспорт – $1 140,8 млн (+1,4%),
• импорт – $2 089,2 млрд (+41,3%).

Программа НШП не закрыта для творческого обогащения — осуществляется согласование стратегий

• с Россией (сопряжение с ЕАЭС),
• Казахстаном (с программой «Нурлы жол»),
• Турцией (с проектом «Центральный коридор»),
• Монголией (с программой «Путь развития»),
• Вьетнамом (с проектом «Два коридора, один круг»),
• Великобританией (со стратегией Northern Powerhouse),
• Польшей (с планом «Янтарный путь»),
• с Лаосом, Камбоджей, Мьянмой и Венгрией,
• с членами АСЕАН (генеральный план по взаимосвязи и взаимному доступу).

Наверное, здесь уместно добавить, что менее месяца назад была принята Стратегия инновационного развития Узбекистана на ближайшие годы, что должно позволить республике войти в число 50 передовых стран планеты по рейтингу Глобального инновационного индекса.

На этом фоне еще раз подчеркнем, что

в настоящее время среднеазиатский регион страдает от недостаточной развитости инфраструктуры

Вот данные Всемирного банка о стоимости импорта и экспорта одного контейнера: в то время как средняя стоимость в мире составляет $1877, в Казахстан — в $5265, в Узбекистан — в $6452, а в Таджикистан — более $10 тыс. — самые высокие импортные издержки в мире.

Такие чрезмерные расходы на транспортировку и хранение не приносят никакого дохода местным госбюджетам

Надо надеяться, что прямым следствием запуска железнодорожного коридора будет сокращение стоимости и времени доставки товаров, уменьшение расходов потребителей и предприятий, направление сэкономленных средств на повышение уровня жизни и экономическую модернизацию.

Только при этом условии инициатива «Один пояс — один путь» может придать стимул для развития региона

Объективность требует признать, что налаживание связей внутри суперконтинента не является прерогативой Китая. Собственной программой развития объектов инфраструктуры располагают Россия, Япония, Индия, Турция, Казахстан.

Доминированию Китая в Азии особенно стремятся противостоять со своими проектами Япония и Индия

Сохранение баланса

Центральноазиатским республикам приходится учитывать баланс между великими соседями, чьи воззрения, при наличии явных факторов кооперации, в значительной степени расходятся. Такая противоречивая логика сотрудничества и конкуренции определяет суть различных концепций евразийской транспортной сети.

Другие крупные игроки континента — ЕС, Южная Корея, Турция и Иран, имеющие свои собственные проекты развития инфраструктуры — также воспринимают пекинский проект с осторожностью, одновременно сотрудничая и соперничая с ним.

Своими конкурирующими концепциями они стараются сохранять равноудаленность от центральной китайской инициативы, хотя по масштабам их проекты несравнимы.

Только суперконтинентальные планы Китая носят поистине стратегический характер —

осуществить возрождение к 2050 г. великой китайской нации, имеющей подушевой доход в $40–45 тыс. Конкуренция в области инфраструктуры будет разворачиваться в основном в ответ на успехи Китая по созданию транспортной сети континента.

Выгоды России, Узбекистана и других стран от сотрудничества с Китаем не вызывают сомнений, несмотря на явно негативную позицию США

Практика доказывает, что во внешней политике США максимально используют внутренний хаос, террористические организации и попытки переворотов, с тем, чтобы их миссия безусловного и ничем не ограниченного мирового лидера не завершалась.

При этом подчеркну, что

экономическое присутствие Китая в Центральной Азии представляется неоднозначным

Значительные успехи Поднебесной в проникновении в ключевые отрасли экономик стран региона пока не сопровождаются формированием равноправных и взаимовыгодных экономических отношений, комплексного развития этих республик, укрепления их безопасности, то есть долгосрочных интересов государств ЦА.

Ориентация китайской экономической деятельности на добычу и вывоз в Китай промышленного сырья не должна привести к ресурсному истощению региона, отмиранию перерабатывающих отраслей промышленности, что чревато вызреванием зон социально-экономического кризиса.

Ведь КНР никак не нужно дестабилизированное пространство возле своих границ, особенно в Синьцзяне, экономика которого во многом зависит от Центральной Азии и где имеются проблемы этнического сепаратизма и исламского радикализма.

Важно подчеркнуть, что

проблемы интеграции политико-экономического характера могут быть решены лишь с участием всей Центральной Азии,

с пониманием необходимости гармонизировать все модели, их сопряжением и стыковкой. Строя равноправную экономику, необходимо выработать правильное стратегирование общерегионального развития, соблюдая равновесие между национальными приоритетами и общими проблемами.

Задача весьма трудная, но выполнимая при искреннем содействии сопряженных великих государств.