Избирательный тупик афганской демократии

В этой стране не могли провести выборы больше чем два года, полномочия действующего парламента закончились в 2016 году. И это становилось большой проблемой для всей политической системы.

Чего удалось избежать

Во-первых, неспособность провести парламентские выборы могла быть воспринята как свидетельство неудачи всех усилий США и международной коалиции по урегулированию ситуации в Афганистане. Естественно, что

это было весьма нежелательно для Вашингтона, который продолжает оставаться основным донором госинститутов Афганистана

«Нервный узел» геополитики: у мировых игроков есть свои стратегии по Центральной Азии

Во-вторых, это ставило под сомнение эффективность демократических процедур, которые США с начала 2000 годов пытались утвердить на афганской почве.

В-третьих, в 2019 году должны были быть проведены очередные президентские выборы. Очевидно, что было бы неправильно, если бы до этого времени так и не были бы проведены парламентские выборы. Несомненно, что это явно никак не способствовало бы снятию напряжения внутри афганского общества.

В-четвертых, за последний год довольно заметно изменилась внешнеполитическая обстановка вокруг Афганистана.

Интересы Ирана

В случае с Афганистаном внешняя политика имеет особенное значение. Потому что все внутренние конфликты в этой стране фактически развивались в контексте противостояния интересов внешних сил. Достаточно вспомнить недавнюю историю с борьбой Талибана и Северного антиталибского альянса в 1990-е годы.

За талибами тогда стоял Пакистан, а за северными национальными меньшинствами Иран и Россия

В то время как с начала 2002 года сложилась весьма интересная ситуация. Впервые за долгие годы вокруг Афганистана не было политического противостояния. Нельзя сказать, что был достигнут какой-то оформленный компромисс интересов, наверное, это в принципе невозможно, в частности, в случае с Ираном и США.

Но все-таки открытой конфронтации не было. Стороны просто не замечали друг друга, но и не мешали

Надо отметить, что для Ирана, при всех его непростых отношениях с США, сложившаяся после 2002 года конфигурация сил в Афганистане в целом была  выгодной. Несмотря на присутствие американцев Тегеран сохранил свое влияние в населенных шиитами районах, главным образом хазарейских.

Кроме того, Тегеран оставался влиятельной силой в приграничных районах, в частности, в провинции Герат. Не только потому, что в Герате жили дариязычные (ираноязычные), но еще и в связи с тем, что Иран осуществлял здесь значительные инвестиции.

Нельзя исключать также старые иранские связи с политической элитой бывшей антиталибской коалиции. Это не только таджики Исмаил-хан, Атта Нур Мохаммад и представители влиятельной пашджшерской группы, но и многие другие из северных узбеков, туркмен, чараймаков и даже местных пуштунов.

Этнические вопросы

Стоит отметить, что в сложившейся ситуации был определенный парадокс. Он заключался в том, что вследствие внедрения американцами демократических процедур в Афганистане произошло усилению влияния проиранских сил на общегосударственном уровне.

Все-таки хазарейцы и другие дариязычные меньшинства страны, с элитами которых Тегеран имел традиционно тесные отношения, составляли весьма внушительный электорат. Возможно, что до 40%, точно сказать никто не может.

Но более важно было то, что без поддержки, например, хазарейской общины, невозможно было выбрать президента Афганистана. Поэтому

все кандидаты в президенты обязательно должны были иметь в своей команде кого-нибудь из влиятельных хазарейцев

Следовательно, после выборов хазарейская элита могла рассчитывать на определенные дивиденды, а афганские власти должны были учитывать их мнение, в том числе и в вопросах политики в отношении Ирана.

Если афганский конфликт аукнется в Туркмении, боевики устремятся в Центральную Азию

Кроме того, в афганском парламенте было много хазарейских и таджикских делегатов. Причем, их количество было весьма значительным. Этому способствовало то, что после разгрома талибов в 2001 году и до начала 2010-х территории проживания национальных меньшинств, в основном в северной части страны, были самой спокойной в Афганистане.

Характерно, что в это самое время национальные меньшинства были широко представлены в афганских армии и службах безопасности. Потому что именно они осуществляли формирование последних.

В то время как преимущественно пуштунские территории, особенно на юго-востоке страны, ближе к границе с Пакистаном, были весьма небезопасны, — здесь имела место активная повстанческая деятельность. Причем было достаточно сложно определить, в какой степени это связано с деятельностью Талибана, а в какой — с недовольством местных пуштунов доминированием национальных меньшинств в структурах афганской власти.

Естественно, что

в небезопасных районах было сложно проводить выборы. Поэтому голоса части избирателей просто не учитывались

В некоторых случаях они вообще переходили представителям других групп. К примеру, весьма показательна ситуация в провинции Газни. Здесь население примерно поровну состояло из хазарейцев и пуштунов из племени гильзай. В связи с тем, что районы проживания пуштунов-гильзаев в 2000 годы были небезопасны, все места в афганский парламент на выборах 2010 года достались хазарейцам.

Обострение в Газни

Между прочим, последнее обострение ситуации в этой провинции в 2018 году во многом и было связано с общей неопределенностью относительно выборов в парламент. Очевидно, что все усилия центральной власти были связаны с тем, чтобы не допустить повторения прежней ситуации, когда все места от Газни достались только хазарейцам.

Поэтому специально для этой провинции был созданы новые правила. Провинцию разделили на три избирательных участка. Но это встретило возражения уже со стороны хазарейцев.

Неопределенность ситуации с выборами привела к обострению ситуации. В Газни в 2018 году шли настоящие бои

Хотя обычная реакция властей была связана с тем, что в провинции активизировались талибы, однако скорее это было столкновение местных милиций. Но это не отменяет того факта, что те же пуштуны могли выступать и под флагами талибов. Но проблематика при этом у них была местная.

В любом случае выборы в Газни 20 октября не проводились, они были отложены

Неспокойный Кандагар

Выборы также были отложены в другой очень интересной провинции – Кандагар. Заметим, что в 2000 и начале 2010-х годов эта провинция была довольно стабильной. Конечно, стабильность была весьма относительной. По крайней мере, существенно меньшей, чем в то время в северных провинциях.

К примеру, в этой провинции в результате теракта был убит двоюродный брат бывшего президента Хамида Карзая, который считался здесь серым кардиналом.

Но все-таки она ситуация была лучше, чем в юго-восточных провинциях. И это при том, что движение Талибан зародилось в Кандагаре и именно отсюда были родом практически все лидеры его первоначального состава.

Но для афганской политики, несомненно, имело значение, что президент Карзай родом из Кандагара, из пуштунского племени дуррани

К тому же, после разгрома талибов в 2001 году в Афганистан вернулось много пуштунских эмигрантов и большинство из них было как раз из числа дуррани.

Рост противоречий

На последних президентских выборах нынешний президент Ашраф Гани, который до своего избрания носил родовое имя Ахмадзай по названию своего племени, одного из подразделений гильзаев, противостоял кандидату пуштуну Расулу Залмаю, который был из числа дуррани. Неудивительно, что Карзай поддерживал именно Залмая.

А после того, как последнему не удалось выйти во второй тур, он призвал своих сторонников голосовать не за Ашрафа Гани, что было бы логично исходя из общепуштунской солидарности, а за его соперника Абдуллу Абдуллу, который был кандидатом в основном от афганских таджиков.

По сути исторические дурранийско-гильзайские противоречия снова проявились на политической сцене Афганистана

Война в Афганистане — явление эндемичное

При Ашрафе Гани возросло значение пуштунов в политической жизни Афганистана. В частности, заметным событием стало примирение с известным политическим деятелем Гульбеддином Хекматиаром. Между прочим, он также был гильзаем.

Гани после долгого противостояния удалось отстранить от должности губернатора провинции Балх наиболее влиятельного политика северного Афганистана таджика Атта Мохаммад Нура. Само решение было принято в декабре 2017 года, а реально этот губернатор ушел в отставку только весной следующего года.

Кроме того, президент поставил не связанного с местными элитами пуштуна во главе провинции Кундуз, которая занимала стратегическое положение между преимущественно таджикскими провинциями Балх и Тахар.

Особенностью Кундуза является то, что примерно треть населения здесь составляют пуштуны, однако после 2001 года в провинции доминировали таджикские силы. Много пуштунов появилось также на ключевых постах в армии и силах безопасности.

Естественно, что

все это вызвало рост противоречий с представителями национальных общин

Эти противоречия приводили порой к весьма жестким конфликтам. Например, в том же Кундузе вскоре после назначения нового губернатора осенью 2016 года произошел временный захват города боевиками.

В Кабуле главным образом пуштунские силы безопасности в июне 2017 года расстреляли демонстрацию, в которой участвовали представители национальных меньшинств.

Стабильность сместилась

Но стоит обратить внимание на интересную тенденцию. После прихода нового президента заметно обострилась ситуация на ранее спокойном севере Афганистана, но при этом она стала несколько более спокойной в юго-восточных пуштунских провинциях страны.

Можно подумать, что это отражение изменений во внутриполитической жизни, связанной с некоторым усилением роли пуштунов, что означает определенное ослабление влияния таджиков и хазарейцев.

Здесь важно отметить, что в провинциях власть фактически принадлежит местным общинам, на которые опираются представляющие их интересы влиятельные политики на общегосударственном уровне. Но у местных общин есть и свои частные интересы, которые связаны с распределением власти и ресурсов на региональном уровне.

Джихад у ворот: грозит ли нам участь Афганистана? — исследование

Соответственно, стабильнее всего ситуация на территориях с относительно однородным населением или тех, где существует доминирование одной общины или политической силы. Например, в провинциях, населенных исключительно хазарейцами.

Другой пример — провинция Балх, где проживают таджики, узбеки, хазарейцы и пуштуны, но доминирующее влияние находится в руках таджикской элиты.

Сложнее ситуация там, где общины конкурируют друг с другом, как в Газни

Кроме того, в преимущественно пуштунских провинциях играет роль племенной фактор. Здесь между собой могут конкурировать племена.

Поэтому если вы от лица государства договариваетесь с представителями одной общины о безопасности в регионе, то не факт, что это устроит другую конкурирующую общину. Причем последняя может выступить под любым флагом.

Главным здесь продемонстрировать правительству, что безопасность не может быть решена без их участия

https://365info.kz/2018/09/grozit-li-nam-uchast-afganistana-2-chast/

Сложность ситуации в том, что в Афганистане у государства нет монополии на насилие. Оружие есть у очень многих. Более того, отдельные влиятельные лица и общины располагают собственными вооруженными милициями.

Например поэтому Атта Мохаммад Нур несколько месяцев мог отказываться от отставки с поста губернатора Балха. Правительству пришлось бы организовывать военную кампанию, чтобы просто сместить губернатора. Поэтому оно предпочло договориться, но личная милиция Атта Мохаммад Нура в итоге никуда не делась.

Компромисс будет достигнут

В этой ситуации выборы в парламент — это всегда голосование не за политические программы, а за роль той или иной общины на государственном уровне. Поэтому такое обострение в Газни, потому что речь идет о количестве голосов, которое будет у пуштунов-гильзаев и у хазарейцев в будущем парламенте.

В том составе парламента, который прекращает свои полномочия преобладают таджики и хазарейцы. Можно предположить, что многие хотели бы изменить ситуацию.

Итоги выборов будут подведены только через два месяца. Это время потребуется не только на подсчет голосов, но и, возможно, на поиск компромисса в сложных ситуациях. Очевидно, что какой-то компромисс будет в итоге достигнут.

И главная причина этого связана с тем, что за всеми процессами в Афганистане стоят США, которые выступают в роли арбитра

в отношениях между всеми группировками и одновременно главного спонсора государственных институтов. Если бы США вдруг в Афганистане бы не было, то межобщинное напряжение вполне могло бы привести к началу нового вооруженного противостояния.