Штаты взяли курс на усиление своего влияния на регион Средней Азии. Неудивительно, что у Трампа вдруг проснулся живой интерес к Узбекистану в частности.
Президент Узбекистана посетил с визитом Вашингтон. От американцев ему нужны деньги и не нужны проблемы. Правда, избежать их вряд ли получится, считает Sputnik.
К большому сожалению для всех (кроме, пожалуй, интервенционалистов-глобалистов), Дональд Трамп не сумел выполнить свое предвыборное обещание и снизить американское присутствие в ряде регионов планеты.
Вместо этого США заявили о том, что мир снова вступил в эпоху конкуренции великих держав, и взяли курс на укрепление своих позиций в ключевых зонах, которые позволят им усиливать свое влияние на конкурирующие с ними великие державы.
Одной из таких зон является
Средняя Азия — кладовая ресурсов, человеческого капитала, а также зона, расположенная рядом с Ираном, РФ и КНР
Поэтому неудивительно, что в последнее время у Вашингтона проснулся явный интерес к постсоветской Центральной Азии.
Штаты ищут выходы на каждую из республик. И этот интерес очень выгоден Ташкенту
«Шавкат Мирзиёев приступил к активному изменению экономической модели узбекской экономики, переписывая внутренние правила игры для активной модернизации социальной экономической сферы Узбекистана.
Для экономических изменений нужны финансы, получить которые он надеется через прямые инвестиции США,
а также кредиты от Всемирного банка и МВФ, на которые американцы имеют колоссальное влияние», — сказал узбекский политолог Рафаэль Саттаров.
Поэтомули у прежнего руководства республики отношения с США были более чем натянутыми, то новое решило пойти Вашингтону навстречу.
«Фактически стороны анонсировали начало взаимоотношений с чистого листа
В ходе визита было обновлено соглашение о стратегическом сотрудничестве, а также заключены торгово-инвестиционные соглашения», — продолжает Саттаров.
Среди них:
В целом речь идет о контрактах на 5 млрд долларов
Да, большинство из этих соглашений являются лишь меморандумами.
«Вопрос в том, насколько они будут реализованы, — размышляет Никита Мендкович, глава Евразийского аналитического клуба.
— США чрезвычайно требовательны к условиям ведения бизнеса, а для Узбекистана характерны серьезные ограничительные меры в экономике. И что особо важно, крайне жесткая валютная политика, что затрудняет свободное управление извлеченной прибылью для иностранных инвесторов».
Однако в Ташкенте будут делать все возможное, чтобы материализовать эти соглашения
И даже искренне готовы убрать правозащитный шип из двусторонних отношений. Поскольку понимают, что этот вопрос прямо привязан к объему и структуре инвестиций, а также уровню торгового взаимодействия.
Так, Всемирный Банк и Международная организация труда еще в 2017 году подтвердили, что в Узбекистане прекратили использовать принудительный детский труд на сборе хлопка.
Это снимает ряд инвестиционных ограничений, наложенных на республику, а также в перспективе (как надеются в Ташкенте) приведет к снятию бойкота на покупку узбекского хлопка со стороны западных компаний.
В целом на Западе высоко оценивают правозащитную политику нового узбекского президента
Так, исполнительный директор американской Amnesty International Маргарет Хуанг
похвалила Мирзиёева за подвижки в области соблюдения прав человека, однако потребовала новых шагов в этом направлении
В частности, «гарантировать свободу передвижения, принять запрет в отношении пыток, защитить свободу вероисповедания и права ЛГБТ-сообщества».
В Ташкенте эти требования не отметают, уверяя, что и по запрету пыток, и по свободе вероисповедания сейчас ведется активная законотворческая работа.
«Наша конечная цель — полноценная демократия с устойчивой рыночной экономикой
и обеспечением высшего приоритета интересов человека», — заявил посол Узбекистана в США Жавлон Вахабов.
Вопрос лишь в том, готовы ли сами США убрать этот шип. Если для Мирзиёева улучшение ситуации с правами человека является интегральной частью его политики реформ (то есть это вопрос сугубо практический), то
для США это всегда будет инструментом давления на третьи страны, влияния на их внутреннюю политику
Нет никаких гарантий, что в какой-нибудь удобный для Вашингтона момент правозащитная карта снова будет вынута из рукава и выложена на стол.
Пока американцы ее выкладывать не будут —
им нужен Ташкент, в том числе и для решения собственных американских проблем
Так, отдельным пунктом сотрудничества стала ситуация к югу от узбекских границ, в которую США «вляпались» и никак не могут выйти.
«Президент США анонсировал новую стратегию США по Афганистану, где в частности упомянута цель повышения эффективности афганских сил безопасности. Она очень схожа с целью узбекской стороны. Далеко идущие амбиции Ташкента диктуют, что
если Трамп недоволен действиями Пакистана, то узбекистанцы не против занять место Пакистана
в новой стратегии президента США», — говорит Рафаэль Саттаров.
Ведь северный путь снабжения — это в том числе и Узбекистан, который, как верно отмечает Мендкович, контролирует железную дорогу Термез — Хайратон — Мазари-Шариф. И на этом пути с узбекской стороны нет местных банд, которые (как в Пакистане) будут требовать за пропуск американских товаров мзду.
Впрочем,
сотрудничество в области безопасности может иметь крайне неоднозначные результаты, в том числе и для Узбекистана
С одной стороны, это сотрудничество принесет Ташкенту как существенные денежные суммы (например, оплату за транзит и предоставление тыловых баз), так и стратегические выгоды.
«Мирная обстановка в Афганистане — давняя мечта узбекских политиков, так как, по мнению высокопоставленных чиновников Узбекистана, это наконец-то
позволит Ташкенту выйти к Мировому океану и снизит транспортную нагрузку для экспортных товаров РУ»,
— продолжает Саттаров.
Задача, конечно, слабо осуществимая (по крайней мере, в среднесрочной перспективе), но если Штаты пытаются ее реализовать, то почему бы им в этом не помочь, да еще и за деньги?
Но с другой стороны,
усиление американского присутствия в Узбекистане несет для Ташкента и определенные риски,
связанные со стремлением США сдерживать региональные державы — Россию и Китай. Да, Узбекистан в этих играх не участвует и пытается сохранять многовекторность.
«Мирзиёев, как и Каримов, не желает быть втянут в конфликт двух сторон и
дает одинаковый сигнал Москве и Вашингтону, что каждый из них одинаково стратегически важен для Ташкента»,
— говорит Рафаэль Саттаров.
В теории это, конечно, правильная позиция. На практике же реализовать ее крайне непросто.
«Одинаковая стратегическая важность» вообще вызывает вопросы, поскольку с Москвой у Ташкента действительно общие стратегические интересы.
Россия и ОДКБ, в отличие от США и НАТО, смогли создать действующую систему региональной безопасности», — напоминает Никита Мендкович.
Америка же важна скорее в тактическом плане (инвестиционное сотрудничество, а также взаимодействие по снабжению американской группировки в Афганистане).
Стратегические же интересы Узбекистана и США расходятся, причем во многом
по причине стремления США конфликтовать с Россией и Китаем в Средней Азии
Американская позиция будет построена на системной дестабилизации региона с целью обострения исламистской угрозы как для китайского Синьцзян-Уйгурского автономного округа, так и для южных границ России.
В этом плане Соединенные Штаты вряд ли будут уважать суверенитет и планы развития Шавката Мирзиёева
(если, конечно, он не примет сан исполнителя американских планов в Средней Азии, на что Ташкент, очевидно, не пойдет).
Все это, конечно же, не означает, что Узбекистан не должен сотрудничать с американцами. Однако безоглядно доверять партнерам по ту сторону Атлантики все-таки не стоит.