Экспертизы по мальчику из ЮКО не назначены — подозреваемым готовят адвокатов

Адвокат Бауыржан Азанов рассказал, как ведется следствие по резонансному делу о насилии над ребенком. 

После выхода нашей статьи «Адвокат мальчика из ЮКО: я везу его маму в Астану» в Алматы и Астане состоялись два брифинга. В одном участие принимали адвокат и представители НПО, в другом — детский омбудсмен Загипа Балиева. После этих мероприятий неравнодушная общественность разделилась на два лагеря — осуждающих действия чиновников и поддерживающих их стремление как можно быстрее восстановить справедливость. Следствие поручено группе спецпрокуроров Генеральной прокуратуры. Как оно идет? Не нарушаются ли права ребенка? На эти и многие другие вопросы редакции ответил адвокат Бауыржан Азанов.

Бауыржан Азанов

Ребенок с мамой в Алматы

— Где ребенок? Кто его сопровождает?

— Мама сопровождает.

— А где бабушка?

— Она уехала к себе домой, в ЮКО.

— Была информация в Фейсбуке, что якобы между бабушкой и мамой случился конфликт, и будто бы мама прогнала бабушку.

— Нет, это неправда. Наоборот, она просила бабушку уехать из того места, где они с мальчиком оказалась. Никто ни с кем не ругался. Там действительно было помещение такое, предназначенное для детей, а не для взрослых. «Что ты тут делаешь?», — спрашивала мама у бабушки.

— Это в Астане было, куда омбудсмен поместила ребенка?

— Да, это же какой-то детский дом был, я даже не понял, что это за заведение. Там находятся только малолетние дети.

Бабушке самой условия пребывания там понравились, но не будет же она вечно в детском доме находиться

Это логично.

— Географически ребенок где сейчас? И что происходит в целом?

— Они с мамой приехали 21 марта в Алматы. До этого были в Астане, участвовали в следственных действиях спецпрокурора Генпрокуратуры.

Права детей с той стороны нужно соблюдать

— Экспертиза проведена?

— Нет, не проведена, потому что она будет комиссионной. Мы по членам комиссии пока не можем никак определиться, кто будет ее проводить. Я нашел экспертов, которым можно доверять, независимые и порядочные люди с солидным стажем работы. Их репутация не вызывает никаких вопросов.

— А в чем загвоздка? Следственная группа не утверждает состав комиссии, или с самими экспертами пока не удалось договориться?

— Еще никто ни с кем не договаривался. И связываться с экспертами не надо, их будет назначать следствие. Почему так долго тянется? Не из-за меня, как пишут некоторые в соцсетях. Я наоборот хочу, чтобы она была проведена как можно скорее. Просто есть как минимум еще 4 других ребенка с другой стороны, у которых пока нет адвокатов.

Южно-Казахстанская областная коллегия адвокатов готовит защиту, которая будет представлять интересы этих детей

И они в любом случае тоже должны заявлять ходатайства и ставить вопросы перед экспертами, участвовать при назначении экспертизы.

— Понятно, интересы не только потерпевшего важно соблюдать, но и подозреваемых тоже.

— Да, и в этом плане Генеральную прокуратуру я полностью поддерживаю.

Экспертиз будет несколько

— В соцсетях комментаторы ставят под сомнение возможность установления фактов насилия при помощи судебно-медицинской экспертизы из-за давности случившегося. Речь идет о том, что едва ли не только психолого-психиатрическая экспертиза однозначно может ответить на вопросы — было или не было. Какие экспертизы будут проводиться — и судебно-медицинская, и психолого-психиатрическая?

— Много экспертиз будет, а не только эти две, которые вы назвали. Вообще, психолого-психиатрическая экспертиза не касается совершенного деяния в отношении потерпевшего, у нее цель совсем другая. Есть такие экспертизы, о которых вообще мало кто знает.

Я уже предложил представителям следственной группы придерживаться Стамбульского протокола,

в котором перечислен исчерпывающий перечень экспертиз, необходимых для установления истины. Допустим, существует судебно-криминологическая экспертиза. Она устанавливает факт преступления по показаниям потерпевшего. Его же допрашивают, и эксперт-криминолог по видеозаписи допроса определит достоверность слов потерпевшего.

— Ребенку всего 7 лет, не ведется ли допрос с пристрастием, как у нас это обычно делается?

— Нет, конечно, это совсем другой вид допроса. Допрашивать ребенка — процесс трудоемкий, во вторник (20 марта. — ред.) у нас допрос шел с утра и до 8 вечера.

Допросы без нарушений

— А это не нарушает права ребенка? Все-таки существуют ограничения по времени.

— В сутки разрешается допрашивать 4 часа. Просто у нас были огромные перерывы, я ребенка всячески отвлекал, играл с ним, все это занимало много времени.

Я ему привез игрушки, напитки, конфеты, чтобы он мог в любое время поесть, попить, на сотовом онлайн игры включал

В это время допрос и велся. Не надо думать, что мальчик весь день сидел в кресле и только отвечал на вопросы.

— То есть мама участия в допросе не принимала?

— Она его законный представитель, имеет полное право, это даже ее обязанность как родителя находиться рядом. Допрос прошел без нарушений, процессуальный прокурор вел себя очень корректно, объективно.

— Я в прошлом интервью спрашивала у вас, где была мама, почему она так поздно подключилась, знала ли, что происходит, ведь ходили разные слухи, что и мама ранее обращалась за помощью в полицию. Из разных источников шла разная информация. Аружан Саин говорила, что маме препятствуют встретиться с ребенком, Загипа Балиева говорила наоборот, что не могла найти маму. Что происходило на самом деле?

— Мама хотела забрать ребенка к себе в Алматы, где она проживает и работает. И ей мешали это сделать. Ребенок ее любит, она его тоже. По закону ей должны были отдать ребенка безоговорочно.

Навязчивая охрана

— Я так поняла, эти препятствия чинились по той причине, что, дескать, мать она так себе, раз допустила, что пострадал от насилия. Ну и что государство сомневается в ее способности обеспечить сыну безопасность.

— Она не лишена родительских прав. Это главное.

Вообще запрещено мешать родителю исполнять свои обязанности и пользоваться своими родительскими правами,

если он не лишен родительских прав. Никакой логики в действиях государства, которое преступает этот запрет, быть не может.

— Вы писали, что к вам приставлены двое полицейских, которых вы были вынуждены за свой счет кормить, поить, предоставлять им ночлег. С этим как? Кто эти люди? По чьему распоряжению они были к вам приставлены?

— Их приставил ДВД ЮКО. Но уже они уехали. Они должны были охранять ребенка, а на самом деле мешали его встрече с матерью.

— То есть в Астане больше некому обеспечивать защиту потерпевшему ребенку, кроме как командированным полицейским из ЮКО?

— Астанинцам вообще было без разницы, что происходит. И только ДВД ЮКО сильно перестарался в выполнении своей работы. Они прям чуть не в драку кидались. Есть видеозапись потасовки с руганью.

Адвокат мальчика из ЮКО: я везу его маму в Астану

Государственная защита

— Рассматривается ли вопрос переезда всей семьи из села? Я имею в виду с государственной помощью.

— Этот вопрос будет решаться. Но опять же с учетом мнения матери ребенка. По закону меры безопасности могут включать в себя не только охрану, но и

полную замену имени, отчества и фамилии, анкетных данных, места жительства, предоставления жилья в любом населенном пункте

— Какая-то работа с подозреваемыми уже ведется?

— Ведется.

— Там на месте, в ЮКО?

— Конечно, возить их в Астану никто не будет, этим будут заниматься процессуальные прокуроры. Их уже три назначено, а может будет вообще пять, как мне сообщил руководитель следственной группы.

— Мы видели, какие меры приняты в ЮКО — увольнения, выговоры и так далее. Какие-то еще могут быть в дальнейшем?

— Те дисциплинарные наказания, которые уже вынесены, я считаю вообще имитацией бурной деятельности. Чтобы хоть как-то успокоить общественность, видимо.

Наказание за бездействие

— Пока еще мы не знаем, чем закончится следствие. Допустим, будет установлено, что действительно ребенок длительно подвергался насилию и что действительно никто не принимал никаких мер. Что процессуально должно произойти с людьми, причастными к бездействию?

— Должны быть уголовные дела по факту укрывательства преступления, превышения и злоупотребления служебными полномочиями. Не исключено даже подозрение во взяточничестве. Но пока говорить об этом рано.

— А если не подтвердится? Следствие установит, что ничего не было. Значит ли это, что дисциплинарные наказания будут отменены, а уволенные будут восстановлены в должностях?

— Да, конечно. С другой стороны, я не читал приказов об увольнениях и выговорах и

не знаю, с какой формулировкой выносились эти дисциплинарные взыскания

Поэтому не стал бы говорить однозначно о законности или незаконности наказаний.