Крепкий тенге может удерживать позиции еще 2-3 месяца. Но сильное укрепление может быть предвестником девальвации.
Тенге продолжает укрепляться по отношению к доллару. Упадет ли доллар до 300 тенге? Если да, то кто от этого пострадает? По мнению экономиста Алмаса Чукина, такой вариант возможен, но маловероятен.
— Сейчас все в шоке: ожидали укрепления доллара. Ставки ФРС ведь растут! Поэтому многие и были убеждены, что привлекательность доллара вырастет. Но за последние 10 месяцев по отношению к нескольким мировым валютам он упал на 12%, — рассказывает экономист.
Чукин считает, что это может быть связано с проведением Трампом налоговой реформы в США.
— Получилось так, как если бы один кран закрылся, а другой открылся. В данном случае «кран» монетарной политики сейчас закрывается, но вместо нее
США открыли «кран» фискального стимулирования, чтобы путем снижения налогов снова добавить денег в экономику
— в карманы бизнесменов и простых граждан, — говорит он.
И хотя пока доллар по отношению к тенге падает, в долгосрочной перспективе, по словам Чукина, стоит ждать его укрепления. Возможно, это произойдет через 2-3 месяца.
— При укрепляющемся тенге хуже себя чувствуют экспортеры, а лучше — импортеры. Но я не думаю, что для наших сырьевиков это так критично — потери всего 6% (если доллар будет стоить 300, а не 320, как сейчас, — прим. авт.).
Сырьевики давно уже привыкли к колебаниям, которые в свое время доходили до 30-40%
Рынок сырья весьма волатильный. А вот для импортеров товаров бытового назначения, одежды даже те 6% очень ощутимы — маржа у них маленькая, — отмечает он.
Экономист Петр Своик, в свою очередь, считает, что рассуждения о том, кто пострадает, а кто выиграет от укрепляющегося сейчас тенге стоит свести к одному утверждению: сам по себе «плавающий» курс национальной валюты – это колониальный синдром.
— Это как в известном фильме — делать обязательное «ку» обладателю некогда желтых, под цвет золота, а ныне чисто зелено-бумажного цвета штанов. Да, так устроена глобальная экономика и не «плавать» относительно мировой и американской валюты могут себе позволить немногие государства – Китай, например, или Швейцария.
Но одно дело, когда «плавающим» образом взаимодействуют экономические системы, имеющие соизмеримые торговые мощности и развитые фондовые и финансовые рынки, как США и ЕС, например. Их соприкосновение отражается на курсах валют мелкой рябью – колебания в 2-3 процента это уже финансовая буря. И совсем другое – поведение тенге перед долларом.
Если для серьезной страны колебание в процент-другой есть некая дань вежливости глобальному гегемону – как легкий джентельменский поклон, то тенге, не имея за спиной ни нефтяной, ни металлической биржи, ни крепких банков, готов сразу и привставать на цыпочки, и падать глубоко ниц, — рассказывает Своик.
По его мнению, сейчас тенге укрепляется, потому что укрепляется рубль.
— Для России в преддверии перевыборов президента Путина – это чисто политический момент,
Курс доллара ожидается в 310 тенге. До выступления Акишева — эксперт
а что будет дальше – посмотрим. Оснований для резкой девальвации не просматривается, но и в дальнейшем укреплении никакой необходимости нет – все будет решать политика. В принципе, сознательно укреплять национальную валюту — это подрывать национальную экономику. Когда в стране повышается стоимость внутренних денег по сравнению с внешними, дорожает все, что эта страна производит. И наоборот, дешевеет все, что завозится извне. Да, для потребителей это оборачивается удешевлением некоторых товаров, особенно импортируемых. Но поскольку деньги для потребления могут появляться только от производства, а оно угнетается, уступая иностранным производителям,
в конечном счете проигрывают все
Правда, можно еще взять в долг. Но это счастье тоже временное и не от большого ума, — замечает экономист.
Своик убежден, что самый быстрый и надежный способ подвести собственную валюту к неизбежной девальвации – это как можно сильнее перед этим ее укрепить.
— Что касается девальвации, это примерно как хлопнуть стакан водки, столкнувшись с трудным и опасным делом. На кураже можно и рвануть вперед, но последствия мы все знаем.
Ослабление внутренней валюты удешевляет производство внутри страны, но выгоду от этого имеют только экспортеры
В нашем случае – чисто сырьевые. И выгоду эту они имеют за пределами страны. А поскольку у нас не только потребительский рынок, но и все внутреннее производство кардинальным образом зависят от импорта, девальвация оборачивается для нашей экономики дополнительным торможением, — подчеркивает Петр Своик.
Подтверждением своих слов он считает последствия девальваций 2009, 2014 и 2015 годов, когда хотели поддержать экспортеров, но в результате откатились на десять лет назад. По итогам 2017 показатели ВВП, экспорта и импорта в Казахстане на уровне докризисного 2007 года.