Парадокс «голого» Казахстана

Если казахстанца заставить одеваться только в казахстанское, человек может оказаться голым. Своей одежды в стране производится мизер, хотя шерсть, к примеру, мы экспортируем в Китай и Великобританию. И оттуда же покупаем. Или из соседнего Кыргызстана, который научился одевать себя сам.

Казахстанская легкая промышленность увеличивает объемы выпуска продукции, сообщает finprom.kz. Наиболее резко в 2017 году выросло производство на текстильных предприятиях — за 9 месяцев было изготовлено на 18,6% больше изделий, чем годом ранее. Производители казахстанской обуви в 2017 году произвели продукции на 4,2% больше. И это значимый рывок по сравнению с аналогичным периодом 2016 года: ведь тогда объем производства сократился на 7,9%.

Наименее активно в 2017 году работали производители одежды — рост выпуска по сравнению с 2016 годом составил всего 0,4%. При этом год назад был зафиксирован спад выпуска одежды. Но несмотря на небольшой рост, импорт одежды и обуви из Турции и Китая продолжает лидировать. Почему мы настолько зависимы?

Мнения наших экспертов разделились. Кто-то винит во всем дизайнеров, которые хотят делать лишь эксклюзивные вещи. Кто-то — налоговое бремя и давление на бизнес, которому элементарно не дают подняться.

Дизайнеров сразил голландский синдром

Бекнур Кисиков, вице-президент Казахстанской ассоциации франчайзинга, считает, что наши дизайнеры излишне ориентированы на завышенную помпезность.

— Все хотят шить только эксклюзив. Но надо уже спуститься с небес на землю и ориентироваться на народ!

Даже такие бренды как Dolce & Gabbana уже давно запустили массовые линии

А эксклюзив — это совершенно маленькая ниша, за которую, мне кажется, и бороться не надо. Пусть лучше подумают над тем, где 18-миллионное население Казахстана должно одеваться, — считает Кисиков. — Нужны качественные и более практичные вещи. Сегодня, как можно убедиться, товар от наших — это чёрти что! Потому что не изучают рынок, спрос. Ориентируются на те бренды, которые уже вышли из моды, не руководствуются принципами практичности. Элементарно — надо бы свитера делать шерстяные стоимостью 5000-6000 тенге. Шерсть-то мы продаем по всему миру, тот же Китай у нас ее покупает, — отмечает он.

Конкретных препятствий, мешающих казахстанским производителям сделать хороший бренд, он не видит.

— Мешают лишь завышенные ожидания наших дизайнеров и непонимание рынка наших текстильщиков.

Сознание у нас слишком импортозависимое — нам легче что-то купить, сами делать мы не хотим

Наверное, отчасти это «голландский синдром», — выражает свое мнение Бекнур Кисиков.

Барьеры для текстильщиков

Однако не все винят умонастроения дизайнеров, работающих только на высокую моду. Кстати, этот настрой вполне понятен: хочется шить для богатых, и шить дорогое. Маржа выше, работы меньше. Массовый покупатель опасен, потому что нужно массовое производство. А это большие деньги. Где их взять? Кредиты в стране недешевые. Дополнительный риск — налоговое бремя и проверки. На этом фоне ловля клиентов в небольшой «заводи» эксклюзивного производства выглядит намного предпочтительнее опасного выхода в открытое море для охоты на массового потребителя.

Игорь Ильинский, казахстанский производитель трикотажной одежды (ТОО «София Лински»), говорит, что добиться успеха малому предприятию в Казахстане не так-то просто.

— На мой взгляд, нужно ввести какие-то льготы для начинающих бизнесменов

В легкой промышленности со всех сторон нас «давят» Китай, Кыргызстан, Турция. И давят преимущественно более низкими ценами. А мы, по понятным причинам, цены снизить не можем. Это

• дорогие кредиты,
• налогообложение,
• сложная система отчетности,
• дефицит сырья.

Впрочем, с такой точкой зрения не очень согласен Бекнур Кисиков. Он говорит, что за последнее время административные барьеры для малого бизнеса значительно снизились. Особенно это касается Алматы.

— Я знаю налоговое законодательство многих стран. В некоторых из них оно для производителя гораздо жестче, чем у нас.

Китайцам и кыргызам легче

Тем не менее, Ильинский настаивает — производителю нужна помощь государства:

— Что в Китае, что в Кыргызстане есть специальные льготы для начинающих бизнесменов:

в первые три года они освобождаются от большей части налогов

Я сам через это прошел — мы чуть было не закрылись, выжить удалось с трудом. По статистике, в первые три года закрываются 90-95% малых предприятий, — отмечает Ильинский.

Он подчеркивает, что сейчас многие начинающие текстильщики боятся ввязываться в бизнес, так как из-за малейшей ошибки в документации сегодня налагается существенный штраф. Ильинский утверждает, что в этой сфере нужно минимизировать бюрократию, и предлагает автоматизировать оплату налогов: чтобы налоговые проценты автоматически снимались с расчетного счета. Такая практика, по его словам, уже применяется в ОАЭ.

Ткани есть, но не те, что надо

Также он отмечает, что ткани, нитки, иголки им приходится привозить из-за рубежа. Хотя по данным комитета по статистике МНЭ РК, за последние 3 года количество текстильных предприятий выросло на 36,8%.

— Это все цифры, а я вижу глазами и отечественного сырья для себя найти не могу. Я закупаю ткани в Турции. Может быть шерстяные ткани и выпускают, знаю, что бязь в Шымкенте делают низкосортную, она идет на импорт в Великобританию.

Но для пошива одежды ткани нет, трикотажа вообще не найти

И потом, статистика показывает количество открывшихся предприятий. Мне же интересно посмотреть, сколько закрылось или каково количество неактивных предприятий, я думаю, таковых не меньше, — предполагает Ильинский.

И все же он выражает надежду, что в дальнейшем текстильная промышленность в Казахстане разовьется, как это было в свое время в Кыргызстане.

— Там бум маленьких швейных предприятий начинался в середине 90-х. Поначалу свои изделия они маскировали под турецкую и даже китайскую, но уже в 2005-2007 годах начали открыто писать на бирке: «Произведено в Кыргызстане», массово экспортировать одежду на рынок Казахстана и России и продолжают это делать по сей день, — вспоминает он.

В погоне за наживой

Между тем, та казахстанская одежда, которую сегодня можно встретить в редких магазинах, не всегда оправдывает ожидания потребителей. Очень часто дизайнеры, ее создающие, не учитывают модные тенденции, вкусы, потребности людей и их бюджет. В руки порой попадают совершенно безвкусные или абсолютно непримечательные модели по завышенным ценам.

Игорь Ильинский объясняет это тем, что

многие казахстанские дизайнеры ориентированы на получение выгоды

и совсем не думают о том, что они делают. Их принцип — купить дешевле, продать дороже.

— Бывает, что приобретается узбекская футболка за 500 тенге, на нее наносится несколько букв — небольшой принт, а на выходе такая футболка стоит уже 12 тысяч, — рассказывает он.

Естественно, сделать одну майку за 12 тысяч проще, чем 12 маек по 1000 тенге. Рисков меньше. Маржа больше. Вот и получается, если казахстанец захочет одеться во все казахстанское, то… Будет ходить в одной майке. На штаны средств может не остаться.