Психолог о постсоветском обществе: большинство населения застряло в прошлом

По мнению психолога, своей бедностью простые люди в Беларуси обязаны советскому наследию в своих головах.

Психолог-тренер Лилия Ахремчик в радиоинтервью Sputnik Беларусь сравнила белорусское общество с девушкой-подростком. Причем, как считает г-жа Ахремчик, именно женщины двигают это общество вперед, хотя и сознанию «прекрасного пола» недостает продвинутых ценностей.

Поскольку Беларусь и Казахстан — не только партнеры по ЕАЭС, но и страны, чьи перипетии исторического развития во многом схожи, мы сочли возможным представить интервью г-жи Ахремчик на суд казахстанского читателя.

«Достигаторы» и все остальные

— Можно ли говорить о каком-то общем портрете белорусов?

— Вы знаете, я сначала опасалась. Говорить о портрете всего общества, тем более психологическом, — это очень ответственно. Я даже не знаю, как его составить.

— Но существуют ведь стереотипы о каждом народе, которые другие народы насаждают. Насколько мы воодушевлены, успешны, прогрессивны? Или мы спокойные по натуре, и это наше главное достоинство?

— В нашем обществе есть слой людей достаточно активных — бодрые, пробивные «достигаторы». У них есть бизнес, они делают дело, строят системы и так далее, причем умеют, хотят и настроены на это. Есть и очень больше количество людей, которые впитали все наше прошлое с его стереотипами и страхами. Они живут в каких-то других условиях, других программах.

Учитывая, что я специализируюсь на отношениях, мне трудно говорить о социальной жизни. Мне удобнее говорить об общественных стереотипах в отношениях между мужчиной и женщиной. Я могу говорить о социальной жизни как о проекции того, что происходит между полами.

«Лузерство» — старт к успеху?

— Есть мнение, что все, что делает мужчина, он делает ради женщины. Это касается и общественных, и политических процессов?

— Скажите как мужчина — это так?

— Иногда да. Но иногда, как мне кажется, двигателем созидания выступает эгоизм.

— Самый большой двигатель — это комплекс неполноценности как попытка компенсировать свою несостоятельность в чем-либо

Если у женщины есть сомнения в своей внешности, она может нарочно эксплуатировать эту тему, доказывая в первую очередь себе, что с внешностью у нее все в порядке. И стать в конечном счете моделью.

То же самое делают мужчины. Если в школе мужчину называли «лузером», вырастая, он доказывает всем, что он не такой: «Я первым сяду на такую-то машину», «Я заработаю миллион», «Вы все еще узнаете меня». Бывает, что это делается ради женщин, бывает, что и для себя.

Л. Ахремчик. Фото: © Sputnik / Виктор Толочко

Как надо выбирать партнера

— Как вы сказали, одна часть нашего общества — успешные люди, а другая осталась в своих представлениях в далеком прошлом. Имеете в виду советское прошлое? Все было так плохо?

— Вы тоже грустите по нему?

— Я особенно не грущу, но вспоминаю те времена с теплотой. Ведь много хорошего было.

— Не знаю, мне трудно сказать. Я вижу, что большое количество людей живет на очень маленькие деньги и очень ограниченно.

Деньги, заработок — это лишь показатель того, что у человека в голове происходит. Разрешает ли он себе быть богатым, счастливым, менять… плохо сказано… выбирать партнера

либо думает следующим образом: «Я вот выбрала, и хоть плохонький, но мой до конца жизни».

А ведь есть еще убеждение про наше неизбывное женское одиночество: «Если этот мужчина не будет со мной, то все, конец света. И ничего, что мне всего 25, все равно ничего хорошего больше не случится».

— Если спроецировать это на общество, рассмотреть общество как человека — человек ведь не меняется на протяжении своей жизни…

— Мы растем сейчас. По моему мнению, белорусское общество сейчас находится на уровне подростка, который пытается от родительских установок — стереотипов нашего прошлого — перейти к самостоятельности. Самостоятельно выбирать для себя правила.

— Кстати, подростки часто подражают кому-то…

— Мы тоже пытаемся найти ориентиры.

Зачем нужны страхи

— Есть ли какие-то страхи в нашем обществе?

— Их полно. Это нормальное свойство человеческой психики. Страх существует, чтобы сохранить жизнь каждому из нас, а соответственно, и обществу тоже. Еще есть коллективный страх. У нас войны были. Мы много чего боимся, например, что останемся без еды. Есть такое понятие — коллективное бессознательное. Наше прошлое, традиции — все это записалось. И мы это впитываем от своих родителей, бабушек-дедушек.

Бывает, что мы неосознанно сметаем крошки со стола в ладошку. Потому что мы боимся. И это нормально. Главное, чтобы страх не управлял тобой. Чтобы ты понимал, почему этот страх, для чего он, что ты с ним будешь делать.

— Но тем не менее, страх помогает вооружаться, с одной стороны. С другой — помогает нам изобретать вещи, которые нам здорово помогают в жизни.

— Позитивные моменты есть во всем — и в страхах, и в лени. Вопрос в том, что человек с этим делает. Понимает или не понимает, для чего он что-то делает.

Общий страх женщин: «Я больше никого не встречу». Поэтому мы очень часто попадаем в тяжелые отношения с деспотами и не может оттуда выйти. Я объясняю это памятью о войне, когда был дефицит мужчин. Если мы будем это осознавать, то увидим, что мир шире, чем нам кажется. Есть другие страны: если не эта, так другая. Если не мужчина старше, то мужчина моложе. Есть варианты, но их надо осознавать.

— К стандарту какого типа можно отнести коллективное бессознательное белорусов — к женскому или мужскому?

— Знаете, я здесь необъективна вообще. Процентов 86 моих клиентов — женщины.

— Если сейчас белорусское общество — подросток, то девушка оно или парень?

— Мне кажется, что скорее девушка. По моим ощущениям,

мужчины-белорусы в смысле изменений более стабильны, можно даже сказать, более ригидны

Они развиваются медленнее и тяжелее. Женщины меняются быстрее, живее. И тянут своих мужчин.

Мужчина должен, но не делает

— Такая картина характерна только для нашей страны или для всего мира?

— Мне трудно говорить за весь мир. Я предполагаю, это не совсем природное. Потому что завоевательной природой обладают как раз-таки мужчины. Вообще-то, мужчина должен двигать, толкать по логике своего существования. Почему у нас это не так, я связываю с нашим прошлым. Мы на распутье, у нас постоянные войны.

Женщины в нашей истории постоянно запряжены в плуг, потому это сидит глубоко в нас. Что женщины тянут, это записано и в генах, и в коллективном бессознательном.

— Что-то сделать с этим можно, или так и должно быть.

— Я думаю, что это будет меняться. Коллективное бессознательное может изменяться от вторжения нового. Чем более мы открыты и свободны, чем больше мы впитываем других культур, тем живее мы становимся.

— То есть безвизовые режимы с другими странами нужно увеличивать?

— Нам нужны эти изменения, но на этот счет важно и мнение общества.

— Вы говорите о коллективном бессознательном, но существует ведь и понятие коллективного разума. Это разные вещи?

— Наверное, разные. Про коллективный разум не слышала, есть коллективное сознание. Им можно управлять.