Чужих детей не бывает: удивительные истории многодетных семей

Взять на воспитание ребенка из детского дома — решение непростое. Однако есть семейные пары, которые могут послужить примером для всех колеблющихся и сомневающихся.

Вашему вниманию — истории трех удивительных казахстанских семей, а также интервью с главой общественного движения «Ребенок должен жить в семье» Шолпан Байболовой, в котором она рассказала о деятельности Центра поддержки семьи, созданного при поддержке Фонда развития социальных проектов «Samruk—Kazyna Trust».

Десять детей за девять лет

Эдуард и Жанна Ким проживают в браке девять лет, но воспитывают сразу десять детей. Родив троих, за несколько лет чета взяла на воспитание еще семерых. Не обращая внимания на непонимание и даже осуждение со стороны окружающих, они всецело отдают себя детям и делают этот мир лучше и добрее.

Семья Ким

В семье Эдуарда и Жанны нет «своих» или «чужих»: самый младший — Енох; 3-летняя Аяна, которая появилась в семье в свои 40 дней; 5-летний Самат; 6-летняя Снежана; эмоциональный Давид; 10-летняя Оля, которая недавно впервые по-настоящему отметила день рождения; 12-летний Дима, воспитанник одного из детских домов; Кристина, родная сестра Оли, и Иришка, которая появилась в семье буквально месяц назад, живут душа в душу. Как оказалось, биологические дети Снежана и Давид всегда хотели приёмных братьев и сестёр.

— Мы хотим сделать мир хоть немного лучше, чтобы стало меньше детишек, которые не могут получить теплоту и любовь семьи. Выходя из детских домов, они зачастую многого не умеют – позаботиться о себе или решить какие-то проблемы. Им нужна любовь и теплота, — считает Жанна.

Оба супруга работают в общественном фонде «Reach», который вот уже 12 лет как помогает воспитанникам детских домов и детям с ограниченными возможностями. Эдуард уже 6 лет является руководителем фонда.

По словам Эдуарда, будущие приемные родители зачастую сталкиваются с определенными сложностями при оформлении документов на ребенка.

— Самое главное, очень трудно усыновить грудного ребенка, так как находится много желающих, — говорит Эдуард.

Возраст не имеет значения

У семейной пары Кабылбавевых — Мурата и Орынбасар — 11 детей: Адель, Толеген, Коля, Тамирлан, Анастасия, Болат, Оксана, Фатих, Эрмэ, Маша и Ибрахим. Все дети разговаривают на двух языках — казахском и русском.

Все приемные дети семьи Мурата старше 5 лет, есть даже подростки. По статистике, детей этого возраста приемные семьи реже берут на воспитание, чем младших. Самые частые кандидаты на усыновление – это новорожденные и дети до трех, в крайнем случае до пяти лет.

Семья Кабылбавевых

Все это — по причине страхов и негативных стереотипов: будто бы с подросшими детьми будет сложно и «перевоспитать» их практически нет шансов, ведь подростки в лучшем случае имеют плохое здоровье или трудный сформировавшийся характер, а в худшем – они закоренелые хулиганы. Примеры из жизни семьи Мурата говорят о том, что достаточно взрослый мальчик-подросток может оказаться более «легким» в смысле вхождения в новую семью, чем четырехлетняя девочка.

Конкретный ребенок и его обстоятельства, а также готовность приемных родителей справляться с трудностями намного важнее, чем формальный возраст. Мурат Кабылбаев уверен, что главное – научиться принимать детей такими, какие они есть.

Опыт семьи Мурата и Орынбасар Кабылбаевых показывает, что на любой вопрос есть ответ, если делать это с открытым сердцем и относиться ко всем детям, как к родным, руководствуясь принципом, что чужих и плохих детей не бывает.

Сложности адаптации

Еще до свадьбы Марат и Зульфия Гетманчук решили взять на воспитание приемных детей. В итоге они пришли к мысли, что хотят усыновить двоих малышей.

— Мы поехали в Караганду за девочкой, которую увидели на сайте usynovite.kz. Когда приехали, оказалось, что ее уже забирают. Нас пригласили прийти в приемный день и посмотреть других деток, что мы и сделали. В этот же день супруг сделал свой выбор, с которым я поначалу не согласилась: девочка, шесть месяцев. Совсем кроха. Мы же планировали изначально взять ребенка трех лет, так как я не собиралась уходить в декрет. Как выяснилось, у девочки есть братик старше двух лет в другом доме ребенка. Через месяц мы смогли приехать и взглянуть на мальчика. Решение приняли в тот же день. Как поняли, что они именно те самые, наши? Хм, не знаю. Знаю только одно: все первоначальные критерии, которые мы для себя определили, разбились в пух и прах. Просто возникло притяжение, и все, — рассказала Зульфия.

Семья Гетманчук

Когда Зульфия и Марат только планировали усыновить детей, они думали о двоих детях, но не предполагали, что возьмут их одновременно. Сомнения были исключительно в своих силах, но взвесив все за и против, поняли, что смогут забрать обоих. Выбор «пока все-таки одного» не стоял. Раньше по закону нельзя было разлучать родных братьев и сестер.

— Наследственность, или «генетика», детей-сирот сильно преувеличена. Алкоголизм, проституция, наркомания, возможность попасть в тюрьму – это все социальные проблемы, но никак не наследственные. Генетика тут ни при чем. Роль играет только то, в каком окружении ребенок вырос, какие примеры видел. Он впитывает то, что дает семья. А какая семья будет у вашего ребенка, зависит полностью от вас, — уверена Зульфия.

Женщина отметила, что поначалу семье и вправду было сложно: взрослые адаптировались к детям, дети — к новым условиям жизни.

— Все проходило по одному и тому же сценарию: подъем в 6 утра, завтрак — второй завтрак — прогулка — обед — сон — полдник — прогулка — ужин — купание — ночное кормление младшенькой — сон, у нас же отбой далеко за полночь. Ко всему этому добавлялся мой полный рабочий день, истерики у старшего и проблемы со здоровьем у обоих. Наша семья была на «карантине», мы полностью посвятили себя детям и не выходили вообще никуда. Адаптация – это тяжелый процесс, пройдя который семья становится прочнее и сильнее. Главное, помнить, что адаптация – временное явление и она пройдет. Страх был в самом начале, когда мы только начали планировать усыновление, но он быстро развеялся. По сути муж и жена тоже когда-то были чужими, но почему-то полюбили друг друга и стали родными. То же самое с ребенком. Искра либо будет, либо нет, — рассказала Зульфия.

Особенно нелегко чете было адаптировать старшего ребенка.

— В литературе пишут, что первый месяц после того как принимаешь ребенка в семью, он ведет себя идеально, поэтому его называют «медовый месяц», после которого наступает адаптация, которая длится от полугода до года. У нас же не было никакого медового месяца: адаптация началась в доме ребенка и закончилась через год. Было тяжело. Ситуация усугублялась еще тем, что у меня шли большие проекты на работе, командировки, я писала диссертацию, а дома меня ждала адаптация двух маленьких «монстриков». В какой-то момент стало так тяжело, что хотелось просто сбежать от всего. Пришло полное понимание, что дальше так нельзя. В итоге от диссертации я отказалась – она подождет, а дети нет. Приоритеты изменились. Меня поддерживала вера в то, что скоро это все пройдет, — призналась Зульфия Гетманчук.

По словам женщины, ей сильно не хватало поддержки других усыновителей. Однако и эта проблема постепенно находит решение: в Алматы и Астане усыновители собираются в сообществе, где помогают друг другу советами и оказывают поддержку.

— Будущим усыновителям я хочу сказать, что адаптация – явление временное. Старайтесь на ней не зацикливаться. Помните, что попросить помощи не стыдно. Улыбайтесь даже через стиснутые зубы. И банальное: не забывайте уделять время себе и друг другу, — пожелала Зульфия.

Помощь есть

Система поддержки усыновителей в Казахстане постепенно развивается, чему способствует деятельность общественных организаций. Одна из них — Центр поддержки семьи, реализуемый при поддержке фонда «Samruk—Kazyna Trust». О некоторых особенностях работы центра рассказала Шолпан Байболова, руководитель общественного движения «Ребенок должен жить в семье».

— 2016 год стал переломным в деятельности нашего движения: удалось запустить именно то, ради чего все и задумывалось — Центр поддержки семьи на базе одного из детских домов города Алматы, — отметила она.

Приоритетным направлением центра являются услуги по оказанию помощи кризисным семьям, профилактика попадания ребенка в детский дом.

— Если ребенок уже находится в интернатном учреждении, проводится психолого-педагогическая и реабилитационная работа с ним и семьей с целью его возвращения в родную семью. Если проживание ребенка с родителями невозможно, специалисты ЦПС должны будут найти для него приемную семью — усыновителей, опекунов или патронтаных воспитателей. Для этого в Центре существует “Школа приемных родителей”, которая занимается подбором, обучением кандидатов в приемные родители по специальным программам. Это важно, так как отсутствие правильной мотивации, системного обучения, знаний о возрастных особенностях детей, о сложностях, которые накладывает психологическая травма на ребенка, чревато последующими конфликтами и непониманием, что, к сожалению, ведет зачастую к вторичному сиротству, — объясняет Шолпан.

По ее словам, при поддержке фонда «Samruk—Kazyna Trust» было издано учебное пособие «Школа приемных родителей», его бесплатно получают все, кто проходит обучение. И именно поэтому необходимо не только обучать людей, но и оказывать им последующую поддержку и сопровождение, особенно в период адаптации ребенка в семье. Необходимо также проводить психологическую реабилитацию ребенка и готовить его к переходу в приемную семью.

— Семья в любой момент может обратиться за помощью. Психологи окажут поддержку, проведут терапию, поработают с детьми либо со всей семьей. По внутренней статистике сообщества приемных родителей, 99% из них задумываются, чтобы вернуть ребенка. В тот момент, когда они задумываются об этом, им необходимо помочь, — подчеркнула Шолпан Байболова.

В планах центра – разработка новых учебных пособий, а также организация обучения специалистов для поддержки семей с приемными детьми.

— Министерство образования активно с нами сотрудничает: сейчас отрабатывается вопрос по трансформации детских домов в центры поддержки семьи. Благодаря фонду «Samruk—Kazyna Trust» нам уже удалось сделать первые шаги в осуществлении этого проекта, — резюмировала Шолпан Байболова.