Новый Евразийский союз: от России мы никуда не денемся — Своик

Экономист Петр Своик полагает, что эра глобализации заканчивается. Мир разделится на несколько блоков. И Казахстану нужно найти в нем свое место.

В интервью 365info Петр Своик заявил, что процесс разделения будет проходить достаточно болезненно, но он неизбежен. Вопрос в сроках и последствиях.

Средства есть, производства нет

— Вы неоднократно утверждали, что нас ждут большие перемены. Насколько весомы причины такого мнения?

— Человечество меняется по определению и непрерывно, прежде всего благодаря техническому прогрессу. Постоянно что-то изобретается и становится общим достоянием, от огня до компьютера, при этом ничего не пропадает. Если что-то и исчезает, то только потому, что появляется более совершенный и производительный заменитель — сначала лошадь, потом паровоз, сейчас электровоз.

Технический прогресс есть некий стержень развития человечества, вокруг которого «накручиваются» другие более консервативные и менее меняющиеся структуры. Например, политическое и социальное устройство общества, идеология. Но ничего «застывшего» нет. И сейчас мир снова в очередной раз меняется с головокружительной скоростью. Сегодня мы находимся на заключительной стадии глобализации. В свое время она стала возможна, потому что производительные возможности человека приобрели наднациональный масштаб. По главным мощностям мир оказался поделен между небольшим количеством производителей. Германия и Япония поставляют автомобили по всему миру — у них глобальная автомобильная промышленность. Россия поставляет нефть и газ в Европу и далее — она глобальный производитель сырья. США — место дислокации главного производителя — денег.

Почему США стали оффшорным раем — американское исследование

Но глобализация начинает себя исчерпывать по целому ряду причин.

С идеологической точки зрения, такое мировое разделение труда оказалось, мягко говоря, не очень справедливым.

Европейская цивилизация, лидирующая в техническом прогрессе, исторически колониального типа, особенно ее англосаксонская часть. С точки зрения технологических аспектов, в глубоком кризисе оказалась технология снабжения мировой экономики деньгами из одного центра. Если в начале этого цикла производство денег было направлено на развитие производства товаров и услуг, то сейчас кредитуются в основном уже не производители, а потребители. Мировая экономика раздувает долговой пузырь и эту ситуацию можно сравнить с опухолью в здоровом организме. Может, она и не раковая, и не убивает моментально, но она растет и высасывает все больше соков.

На пороге нового мира

То есть получается, что цивилизация нуждается в какой-то новой модели?

— Стоит напомнить этапы развития глобальной цивилизации. В двадцатом веке было три мировые войны: две горячие и одна холодная. Последнюю СССР добровольно проиграл, экономически и идеологически перейдя в противоположный лагерь. Все девяностые годы были потрачены на то, чтобы пространство бывшего Союза и всего бывшего социалистического лагеря активно осваивалось новыми рыночными технологиями и идеологией. Нулевые годы принесли некую иллюзию, что глобальная экономика в либеральной своей модели окончательно победила. Именно эта вера родила беспрецедентный рост цен на природные ресурсы. Мировой рынок просто поверил, что глобализация — это навсегда.

Но кризис 2007-2008 годов эту веру перечеркнул. С тех пор глобальная конструкция разъезжается по швам, пусть медленно, но неотвратимо.

Склеить ее обратно уже не получится, это совершенно очевидно, если посмотреть на все событиях последних лет. Мир фрагментируется, главной тенденцией становится замена глобализма на национализм. Европейский Союз уже прошел пик расширения и теперь пытается хотя бы сохраниться. В США к власти приходит Дональд Трамп, который представляет как раз антиглобалистов и националистов. В Великобритании прошел Брексит, а во Франции, для того чтобы не победила антиглобалистски настроенная Марин Ле Пен, пришлось срочно «создавать» Макрона, которого еще недавно никто не знал.

5 причин, по которым не стоит бояться Дональда Трампа

Глобальный мир активно и иногда успешно сопротивляется, но его разрушение все равно продолжается.

— И во что это в результате выльется?

— В любом случае, прогресс уже вышел за национальные рамки, существование в пределах национальных государств тоже невозможно. Поэтому новой моделью может стать региональная глобализация. То есть в мире появится какое-то количество глобальных блоков, думаю, от 5 до 10, включающих в себя либо очень крупные национальные государства — например, Китай, либо объединения стран. Каждое такое образование будет иметь свою собственную финансовую систему, взаимодействующую с другими уже не на правах старших и младших братьев, а на более-менее равноправной основе.

Долги в разы превышают производство

— Удастся ли пройти этот путь безболезненно?

— По всей видимости, нет. Слишком велик масштаб, что нужно выбросить, чтобы перейти к новой формации. Человечество легко и без конфликтов рассталось с паровозом, но в случае с современным ростовщичеством и глобальным разделением труда так не получится.

Хозяева глобального капитала будут сопротивляться всеми возможными способами.

Сейчас вся мировая экономика держится на долговой пирамиде, в каждом сколько-нибудь серьезном государстве долг где-то в районе его национального ВВП, а иногда и выше. Общемировая долговая пирамида в разы превышает общемировое производство товаров и услуг. Если раньше в экономике главную роль играли «короли нефти и стали», сейчас это место заняли финансисты. Денег придется списать на несколько годовых ВВП, и это перевернет судьбу не только их обладателей, но и огромной массы кормящихся вокруг этого людей.

Задачи подобного масштаба решаемы, даже технически это не так сложно сделать. Если бы был некто внешний, вроде врача для больного. То есть хирургические меры по ликвидации этой долговой опухоли мог бы принять кто-то, не завязанный непосредственно на эту систему. Типа Господа бога или инопланетян. Но

поскольку их нет, впереди у нас большие потрясения.

— Потрясения какого рода нам можно ожидать?

— Аналогом может послужить Великая Депрессия в США. Осенью 1929 года разразилась величайшая национальная, а вслед за ней и почти мировая катастрофа, которая повергла страну и весь западный мир в разруху более чем на 10 лет. Остановились заводы, люди в буквальном смысле начали умирать от голода, начались бунты. Причем никто не бомбил заводы, не вывозил станки, не расстреливал инженеров и рабочих, но рухнула банковская система, система платежей между производителями и покупателями. Последствия оказались самыми печальными.

https://365info.kz/2017/02/banki-eto-vitrina-krizisa-prinyavshaya-osnovnoj-udar-na-sebya-svoik/

То же самое может случиться и сейчас, если вдруг рухнет доллар. А случиться это может очень быстро, потому что долларов в мире намного больше, чем общая масса товаров и услуг, которую он должен обеспечивать. Еще раз подчеркну —

сейчас в основном кредитуется не производство, а потребление.

Западный мир уже много лет подряд сначала наращивал, а сейчас поддерживает высокий уровень потребления в основном за счет накопления долга. Если эти долги лопнут, придется эквивалентно снижать и потребление. Богатейшие страны могут буквально обнищать, а за этим последует целая череда труднопредсказуемых политических событий.

Возрождение империи

— Какой примерно срок у нас есть до начала этой череды?

— Трудно сказать точно, но по всей видимости 5-15 лет. Процесс извилистый, понятна конечная точка, но нет конкретного сценария и силы, которые уходят из истории, сопротивляются самым активным образом. То есть может растянуться надолго.

— Какая судьба в этом случае ожидает Казахстан?

— В широком смысле она уже предопределена, но кое-что зависит и от нас. Мы уже не первую тысячу лет находимся в евразийском пространстве и никуда из этого пространства не выскочим. Информационная, образовательная, научно-техническая и многие другие общности сыграют свою роль. Так что куда Россия, туда и мы. Но пока не очень понятно, куда все-таки пойдет Россия?

Почему Россия прощает долги всем, кроме Казахстана?

С одной стороны, она быстро и необратимо восстанавливается в империю, а с другой — остается в экономическом смысле периферией, сырьевой и монетарной провинцией ЕС и США. Хотя больше склоняюсь к мнению, что деградационный сценарий маловероятен. Как бы того кому-то ни хотелось, но вряд ли Россия задержится в развитии и начнет раскалываться на отдельные государства. Почти наверняка

Россия превратится в нормальную исторически обусловленную евразийскую империю.

Но место Казахстана во многом зависит от нас самих.

Будущее евразийское образование уже не будет повторять устройство СССР с полным диктатом центра. Никто из Москвы не будет назначать сюда президентов, но и не станет гнать сюда ресурсы. Все участники евразийского союза будут обладать высокой степенью самостоятельности и ответственности за себя. И наше место зависит от того, насколько сильно мы сможем поднять собственное экономические и политическое качество. Например, сумеем ли начать производить действительно собственную валюту, а не местные доллары, как сейчас? Сегодня рубль — это российский доллар, а тенге — казахский доллар. Между тем это обязательное и неотъемлемое качество реальной суверенности. Только переход на собственную эмиссионную, она же кредитная, она же инвестиционная, политику может приблизить нас к этому. Можно сказать, что граница между прошлым и будущем — это отказ от плавающего курса и переход к самостоятельной эмиссионной политике.