Исекешев руководит Астаной не как политик, а как менеджер-хозяйственник — Ашимбаев

Столичный акимат, несмотря на опыт и вес нового градоначальника, остается «под контролем» предыдущего акима.

Биография Асета Исекешева — одна из самых интересных среди других политических тяжеловесов страны. В отличие от многих своих коллег по госаппарату, нынешний аким Астаны не имеет «болашаковского» образования, а карьерный путь начал с должности слесаря-сборщика радиоаппаратуры уральского завода «Омега». Как он оказался представителем политической элиты страны и что позволяет ему в ней оставаться? На эти и другие вопросы в третьем цикле статей об акимах Казахстана рассказал политолог Данияр Ашимбаев.

Данияр Ашимбаев, фото Романа Егорова с сайта time.kz

Выходец из первой президентской кузницы кадров

– Судя по послужному списку, Асет Орентаевич — из тех чиновников, кто вовремя оказался в нужное время в нужном месте?

– Как мы уже говорили в ранних статьях, в Казахстане периодически были попытки формирования новой элиты путем набора молодежи и ее обкатки на различных постах с дальнейшим продвижением. В аппарате президента, например, кадры подбирали через Высший экономический совет и Агентство по стратегическому планированию. Среди них встречались и «болашаковцы», но в основном это были молодые сотрудники различных госорганов, бизнеса и институтов. Долго таким подбором занимался Ержан Утембаев, считавшийся с середины 90-х главным экономическим стратегом.

В свое время большинство из таких «обкатанных» молодых представителей новой элиты пошло в рост. В частности, одним из представителей этой плеяды и является Асет Исекешев

– Но он не болашаковец.

– Да. В конце 90-х стажировка в крупных структурах приравнивалась обучению за рубежом. Исекешев успел поработать юристом в органах прокуратуры, потом учился в Высшей школе госуправления при президенте. Тогда это была своеобразная кузница кадров. Понятно, что курсы — это не столько высшее образование, сколько повышение квалификации. Асет Орентаевич его прошел. Из выпускников НВШГУ можно вспомнить Кайрата Келимбетова, Азата Перуашева, Дархана Калетаева, Биржана Канешева, Марата Кусаинова, Арыстанбека Мухамедиулы и других. А что касается Агентства по стратегическому планированию, затем Агентства по стратегическому планированию и реформам, то большинство людей через ВЭС и «аспирин» хорошо проросли. Кто-то — в министры и вице-министры, другие — в крупных менеджеров квазигосударственного сектора. После Утембаева агентство возглавлял, кстати, Кайрат Келимбетов.

А Исекешев вскоре ушел в минюст, где почти сразу занял пост директора департамента. Затем он руководил одной из минюстовских «дочек» — АО «Национальное юридическое агентство», после чего был его первый уход в бизнес.

– Вспомним, что первое образование Исекешева — слесарь-сборщик, изначально он не был белым воротничком. И даже какое-то время успел поработать в этой должности на уральском заводе. Кроме президента и Исекешева вообще есть такие примеры?

– Работа была — да, рядовая. Но в целом инженерных кадров у нас было немало. В основном, конечно, среди регионального корпуса. А из центральных органов можно вспомнить Нуртая Абыкаева, который работал на АЗТМ. Да, у Исекешева есть опыт работы на производстве, редкий ныне. Он не очень большой по продолжительности, но в какой-то степени «оправдывал» его пребывание в дальнейшем на посту министра индустрии.

В общем, после минюста Асет Орентаевич ушел в корпорацию «Ордабасы» – структуру, которая, как считается, входит в сферу влияния племянника президента Кайрата Сатыбалды. В те годы он был перспективным политиком, но потом ушел в тень и ныне больше сконцентрировался на бизнесе

Сам владелец «Ордабасы» и ее глава Динмухаммед Идрисов – известный олигарх. Исекешев проработал там недолго, около года, но успел занять 4 должности — от вице-президента дочерней компании до первого вице-президента корпорации.

Асет Исекешев

Стратегия индустриализации и команда Келимбетова

– В ноябре 2002 года Исекешев вернулся на госслужбу. Начав работать советником министра экономики и бюджетного планирования Кайрата Келимбетова, он дальше двигался в его команде.

После запуска первой стратегии индустриально-инновационного развития, принятой в 2003 году, Исекешев был назначен заместителем министра индустрии и торговли. В этом ведомстве он проработал 3 года замом у Джаксыбекова и Мынбаева.

– Мы уже говорили о том, что об этой стратегии все благополучно забыли, приняв программу форсированного-индустриально-инновационного развития.

– Стратегия какое-то время трепыхалась. Под нее были выделены средства, судьбу которых сейчас в некоторых кругах вспоминать никак не принято – ни хорошо, ни плохо. Мало кто «сел» по тем делам. А выбивание средств с должников, получивших госсредства, ведется до сих пор. Многие институты развития тех времен работают и сейчас, хотя уже не в том режиме, который изначально планировался.

Исекешев был тогда одним из идеологов проекта, много выступал в прессе с разъяснениями, комментировал. Был замечен

Дальше, в 2006 году, после создания фонда «Казына» двинулся опять в заместители Кайрата Келимбетова. Напомню, что фонд «Казына» — забытый ныне прообраз теперешнего холдинга «Байтерек», куда Келимбетов собрал со всех министерств почти все фининституты, считавшиеся институтами развития. Кстати, именно тогда Келимбетов показал себя как сильный аппаратчик, умеющий выстраивать иерархию и подбирать кадры. С ним всегда работала большая команда. С другой стороны, не всегда выстроенная им иерархия оказывалась эффективной. Хотя какое это имеет значение, если касается сейчас очень многих наших проектов и структур.

В 2007 году Исекешев ушел в представительство банка Credit Swiss по Казахстану.

– Эта структура имела отношение к госструктурам Казахстана?

– Насколько можно судить, это частная компания, принадлежащая швейцарскому банку Credit Swiss. Но о нем вне контекста биографии Исекешева нигде особых упоминаний никогда не было.

В 2008 году, с приходом Кайрата Келимбетова на пост руководителя администрации президента, Исекешев стал помощником президента, то есть фактически выполнял функции заместителя руководителя АП по экономике.

Возник парадокс: поскольку Келимбетов в администрации экономические вопросы фактически курировал сам, то по некоторым оценкам, Исекешев оказался рядом, чтобы на это место пришел человек со стороны

Махмуд Касымбеков — сверхближайший соратник президента — Ашимбаев

Борьба с кризисом по-казахстански

– Из серии «поставить своего юриста, чем придет какой-нибудь более умный и прыткий экономист»?

– Исекешев к тому времени уже показал, что он более широкий специалист, чем просто юрист. В администрации он проработал чуть больше года. Отмечу, это было время кризисное, тогда полетели первые головы за многие нерешенные финансовые проблемы. Асет Орентаевич в эти дебри сильно не влезал. И не зря.

Как раз на те годы пришлась национализация ряда коммерческих банков, а также докапитализация государством крупнейших БВУ. Многими это было воспринято очень своеобразно, поскольку в экономику ушли 10 млрд долларов, за которые все очень благодарили президента. Однако о судьбе этих денег уже никто старается не вспоминать.

Возможно, какая-то их часть вместе с Аблязовым «ушла» за границу, но большая все-таки осела внутри страны в банковско-строительном секторе, а оттуда — на далеких счетах. Глава государства вспоминал о возвратности этих 10 млрд долларов единственный раз

Его быстренько заверили, что все работает и когда-нибудь вернется.

В 2008 году был создан фонд «Самрук-Казына», что показало весьма специфичный набор антикризисных мер по-казахстански. К тому времени опять вспомнили про индустриализацию. Тогда же прозвучали разговоры о том, что кризис не системный, а циклический. И этому циклу было решено противопоставить контрциклическую экономическую политику. С тезисом «цикличности кризиса», конечно, усиленно спорили эксперты, ставя под сомнение влияние на экономику конъюнктуры рынка.

– Это связывали и с мыльным пузырем, раздутым на рынке недвижимости, и с «жирными» годами, и так далее.

– Ну да, мыльный пузырь возник из-за высоких цен на нефть. Они, в свою очередь, возникли из-за того, что спекулятивный капитал ринулся в нефть после обвала ценных бумаг энергетических и IT-компаний. И далее можно рассуждать бесконечно. Короче говоря, причин оказалась масса.

– Но это была не цикличность, а системность.

– Да. Тогда у нас, кстати, обвалилось все.

Пузырь лопнул, а поскольку банковско-строительное лобби было весьма близко к правящим верхам, и не только в Казахстане, понятно, что целью государства было спасение интересов крупного бизнеса

А по некоторым оценкам, и компенсация утерянных им сверхприбылей за госсчет. Пузырь был слегка поднадут обратно, в таком состоянии экономика живет и сейчас. Впрочем, о системности кризиса уже забыли. Зато вспомнили о необходимости перехода от монетарных методов управления к кейнсианским. А также о том, что необходимо, воспользовавшись кризисом, развивать промышленность и ее модернизировать.

https://365info.kz/2017/04/tazhin-vernulsya-chtoby-perezagruzit-ideologicheskij-blok-akordy-ashimbaev/

«Золотые» рабочие места и госкапитал для частного бизнеса

– И тогда под эти разговоры Исекешев был переброшен на пост министра индустрии и торговли, которое и стало разработчиком новой госпрограммы форсированного индустриально-инновационного развития. Эта программа, принятая в 2010 году, была достаточно хорошо проработанной. Документ включал в себя не только промышленность, но и достаточно большой другой спектр вопросов — и строительный блок, и инновационный, и туризм, и энергетика, и законодательство, и критерии оценки работы.

– Прошлые ошибки в программе были учтены?

– Это был целый комплекс задач, под которые создали Министерство индустрии и новых технологий, а Исекешев помимо поста министра получил еще и вице-премьерство. Он собрал неплохую управленческую команду, куда перешли многие из команды Келимбетова, к тому времени отошедшего в сторону.

МИНТ со скрипом подчинило себе институты развития, которые после ликвидации «Казыны» оказались ни к селу, ни к городу – в «Самрук-Казыне»

Возникла очень неплохая схема — пост министра был повышен до вице-премьерского, были собраны «в кулак» все рычаги управления. А программа включала в себя не только экономическую часть, но и правовую — наличие контроля показателей, чего у нас обычно не делалось. Была собрана сильная команда замов – Альберт Рау, Нурлан Сауранбаев, Бакытжан Джаксалиев.

И в следующие годы министерство неплохо отпахало по реализации первой пятилетки. Много чего было сделано. Учитывая, что Казахстан уже в ту пору начал активную работу по вступлению в Евразийское экономическое сообщество и выходил на комплексную экономическую интеграцию, развитие промышленности и энергетики было очень важным фактором.

Однако стоимость каждого созданного рабочего места достигала сотен тысяч долларов. Эта цена оказалась более чем высока, а многое инвестирование получило оценки чрезмерного и непродуманного

– То есть было понятно, что вложенные средства не оправдают ожидания?

– Зачастую не была проработана конъюнктура. Многие предприятия оказались неконкурентоспособными в силу того, что их себестоимость превышали рыночные цены. Кроме того, стало понятно, что частный бизнес активно воспользовался госкапиталом для решения проблем, не привлекая собственных средств. Да и инновационный блок оказался слабым звеном. Впору вспомнить о давней дискуссии, как и кем должна управляться наука. Периодически шла речь то о слиянии научно-исследовательских институтов с вузами, то подчинение их крупным корпорациям. Апробировались разные модели, причем некоторые до сих пор действуют одновременно и по сей день, но ни одна из них не доказала своей эффективности. Получилось так, что институты развития, отвечавшие за инновационную политику, оказались в ведении министерства Исекешева, а НИИ остались под управлением минобразования. И какого-то особого межведомственного взаимодействия за прошедшие годы мы особенно не увидели.

https://365info.kz/2017/04/nekonfliktnyj-dzhaksybekov-ustraivaet-prezidenta-ashimbaev/

Лидеры по сомнительной отчетности

– Кроме того, по завершении первой пятилетки новой госпрограммы индустриализации страна столкнулась с очередным кризисом. Он привел к ухудшению конъюнктуры, сделав многие предприятия фактически нерентабельными.

Остался непроработанным вопрос мониторинга эффективности инвестиций. У нас есть один из любимых показателей, что Казахстан — лидер региона по привлечению прямых иностранных инвестиций. Сумма, конечно, красивая, и звучит очень стильно.

Но забывается, что в нее входит и покупка наших компаний иностранными инвесторами (а это не столько инвестирование, сколько смена собственника). Не помнят уже и многочисленные кредитные линии, в том числе знаменитые кредиты под госгарантии 90-х годов. Об их судьбе некоторое время не забывали прокуратура и финконтроль, но в конце концов все равно особо ничего не нашли, хотя часть средств и вернули.

В центре Алматы стоит отель «Рахат Палас», давно сменивший название. Он — единственный памятник об эпохе первоначального накопления капитала в стране. И деньги, потраченные на все эти вещи, входят в нашу статистику

Вот почему ее давно принято считать вещью весьма и весьма лукавой.

Многие показатели так называемой индустриализации вообще сложно оценивать. Допустим, статистика несырьевого экспорта зачастую не детализирована, а это должен быть важнейший показатель экономических реформ в стране. То есть таможня дает статистике только общие цифры, не давая детализации, поскольку это считается коммерческой тайной. Получается, что

Казахстан является крупнейшим экспортером сотовых телефонов, которые он не производит. В статистику несырьевого экспорта также входит вывоз какой-то техники на ремонт – самолетов, кораблей и так далее, которые мы опять-таки не производим

Поэтому оценить реальный эффект программы индустриализации очень сложно. Безусловно, большое количество предприятий было запущено. Но объективно, большинство из них — не крупные новые производства, а модернизированные существующие мощности. Тем более, можно поставить под вопрос, а являются ли итогом индустриализации колбасные цеха и молокозаводы?

– Слишком мелкие объекты для включения их в число прорывных крупных проектов?

– Да. Во многом, мы видим, что была масса проблем, часть которых была успешно решена, а часть была заморожена в связи с неудачной экономической конъюнктурой. Но тем не менее сам факт того, что государство при желании может построить управленческую схему и худо-бедно реализовать поставленные задачи, само по себе достаточно важно. Опять-таки, если не заморачиваться вопросами полноценной эффективности этого дела.

https://365info.kz/2017/04/vladimira-zhumakanova-oshibochno-pytalis-spisat-nakanune-karernogo-vzleta-ashimbaev/

Пятилетки индустриализации — понять и простить

– Но хотя бы какая-то статистика немного спасает ситуацию, правда же?

– Как посмотреть. Комитет по статистике вел мониторинг реализации госпрограммы форсированного индустриально-инновационного развития так, что какой-то показатель подразумевал рост в два раза по сравнению с 2010 годом. И посчитать его никак не могли, потому что в 2010 году мониторинг по этому показателю не проводился вообще. Поэтому всегда было забавно смотреть за годом сравнения.

При необходимости показатели сравниваются то с 1990-м годом, то с 1945-м, то с 1913-м и так далее. То есть в зависимости от того, какой показатель дает лучше результат, с тем обычно и сравнивают. Причем иногда это происходит даже в рамках одного выступления или отчета

Несмотря на все крутые пике реализуемой программы индустриализации, Исекешев показал себя неплохим оратором, научившимся на любых площадках эффективно защищать свои детища и дававшим им хороший пиар. Если мы вспомним первую стратегию, то у нее было несколько отцов — Кайрат Келимбетов, Сауат Мынбаев, Адильбек Джаксыбеков, Даниал Ахметов. Понять, чего они все хотели от стратегии, было очень сложно.

А Исекешев с задачей вполне справился. Первая пятилетка новой госпрограммы была более-менее реализована. И сам факт использования советского термина «пятилетка» позволял надеяться, что прежние традиции индустриализации могут быть в дальнейшем закреплены конкретными проектами.

Но тут неожиданно началась вторая пятилетка. А про них, как это принято в Казахстане, вспоминать уже не принято. Кроме того, Исекешев стал терять позиции

Во втором правительстве Карима Масимова он потерял пост вице-премьера.

– Оставшись просто министром.

– Да. Кроме того, был создан холдинг «Байтерек», который должен был объединить институты развития, находившиеся в ведении исекешевского министерства. Так и случилось, но с уходом институтов холдинг «забил» на профильное министерство.

– Стал самостоятельно решать свои задачи?

– Да. Как решал свои задачи «Байтерек», мы прекрасно видим по тем обвинениям, которые выдвигаются по делу Куандыка Бишимбаева и его команды.

Кроме того, многих покоробило, что Исекешев сдал практически все кадры, работавшие в институтах развития, которые проводили большую работу. Бишимбаев, встав у руля «Байтерека», сменил менеджмент практически на всех предприятиях. Видно было, что большинство ушло без боя. Асет Орентаевич не предпринял попыток отстоять позиции. Многие тогда вернулись к Келимбетову в Нацбанк. Было видно, что министр слегка потерял интерес к работе в министерстве, которое было преобразовано в Министерство по инвестициям и развитию и распрощалось с рядом сфер.

Госсекретари Казахстана глазами Ашимбаева — «качать права» или выживать

Аким-хозяйственник, без права на кадровую политику

– Вообще, удивительно, как не очень усидчивому на одном месте Асету Исекешеву удалось проработать в «индустриальном» министерстве почти 7 лет. К тому же, конъюнктура уже стала подвергать сомнению результаты всей ранее проделанной работы. Министерство теряло позиции, слияние министерств привело к концентрации большого количества бывших министров на постах замов и росту конфликтности в аппаратах. Заместителями Асета Орентаевича стали и бывший глава минтранскома Женис Касымбек и бывший председатель Агентства по информатизации и связи Аскар Жумагалиев. Талгат Мусабаев с «космосом» также оказался сложным в отношениях.

Тогда стал рассматриваться вопрос перевода Исекешева на пост акима одной из западных областей. Но в итоге президент неожиданно перевел его на Астану

Пост оказался не совсем подходящий ему по профилю, но повышающий его по иерархии – аким Астаны близок к президенту и географически, и политически. Кроме того, было заметно, что вместе с переводом Исекешева в акимы прежняя команда Джаксыбекова массово уходить вслед за Адильбеком Рыскельдиновичем в администрацию не стала.

– Почти все заместители акима остались теми же.

– Да, и помощники, и советники. С Джаксыбековым ушел только пресс-секретарь. Это означало, что карт-бланша на ротацию в акимате у Асета Орентаевича нет. Считается, что минобороны, миноборонкосмос и акимат Астаны по-прежнему остаются под контролем Джаксыбекова.

А Исекешев находится у руля акимата не как политический руководитель, а как менеджер по управлению городским хозяйством без команды

В акимате работу он пытается модернизировать, периодически выступает с различными инициативами. С другой стороны, понятно, что на акимате висит еще проведение ЭКСПО. И как бывший министр, который владеет языком и умеет разговаривать с иностранцами, нахождение его на посту акима в таком контексте вполне адекватно.

Часть 9: Управление делами президента «рулит» всей Астаной — Ашимбаев

Карьерные перспективы Исекешева — предмет дискуссий

– Асет Орентаевич — один из первых чиновников, который вышел в социальные сети и ведет персональную страничку. Это делает ему честь в плане коммуникативной связи с общественностью. Поговаривают, за это астанчане и любят своего акима, а алматинцы им завидуют.

– Что касается зависти – если аким будет сидеть в социальных сетях и всем отвечать лично, возникнет вопрос — а когда он будет заниматься своей непосредственной работой? С другой стороны, личное пребывание в соцсетях по мере возможности является плюсом. Лично прокомментировать или ответить на вопросы — хорошо, если это не вредит основной работе и дает возможность снятия обратной связи. Конечно, всем бы хотелось, чтобы все госслужащие сидели в фейсбуке и были в друзьях у известных «блогеров». Но здесь возникает известная проблема — появление прикормленных «блогеров», которые как бы формируют мнение общественности. А министры, зачастую оплачивая это мнение, глядят на себя как бы в зеркало и перестают понимать, что это мнение ими же и заказано. С этой темой уже ничего не сделаешь – пиар в соцсети пришел раньше, чем соцсети пришли в пиар. Тут вопрос еще поколенческий. Исекешев — человек из цифрового поколения, когда планшет и фейсбук являются положенными атрибутами.

– ЭКСПО пройдет. Какова вероятность, что его потом переведут на другой пост?

– На все воля президентская. Понятно, что оценивать работу акимата однозначно сложно. Уже немало критики высказывалось в адрес практически любого акима, и Астана не исключение.

Город находится в подчинении множества структур, которые периодически плевать хотели на мнение самого акимата

Сейчас видно, что Исекешев озвучивает хорошие долговременные идеи. Но в силу многих причин акимат Астаны, как и другие акиматы, связан по рукам и ногам. А сам Асет Орентаевич еще только входит в курс дела. Коммунальное хозяйство и энергетика — сфера для него новая. К тому же, акима ограничивают финансово-правовые проблемы. Видно, что он старается, после последнего года в министерстве у него появился интерес к работе.

С другой стороны, его политические перспективы являются дискуссионными. Сам Исекешев, насколько известно, хотел бы продолжить учебу и уйти в бизнес. Может быть, даже по «Болашаку», чего ему не удалось сделать в свое время.

С учетом огромного количества организаций и предприятий, где он проработал, сфер для применения его талантов и навыков немало. Но посмотрим, как пройдет ЭКСПО. Это прояснит ситуацию и в отношении других чиновников Астаны. Все равно на осень 2017-го ожидаются большие изменения в политическом раскладе. Кого и куда понесет кадровый ручеек, пока сказать сложно.

Продолжение следует.