Ни общество, ни власть не знают, что делать с соцсетями — Полетаев

Могущество мессенджера Whatsapp как политического инструмента стало одним из открытий 2016 года, считает политолог, руководитель общественного фонда «Мир Евразии» Эдуард Полетаев.

— Впервые за долгое время в Казахстане были протесты…

— Надо сказать, что земельные митинги стали большой неожиданностью. Примечательно, что эти события широко освещались в зарубежных средствах массовой информации, хотя сам масштаб протестов был явно преувеличен. Доходило до парадоксов, когда в Астане задерживали журналистов за неимением самих митингующих. Внимание это привлекло, однако в суть вопроса мало кто вник. В чем предыстория этих событий? В том, что большой пакет законов, который предыдущий состав парламента принял в большой спешке, не был вынесен на обсуждение общественности, а учесть все нюансы и предвидеть социально-экономические последствия принимаемых законов депутаты не сумели.

Характерный пример отсутствия общественного обсуждения законов представляют собой поправки в Уголовный кодекс, принятые в начале 2015 года. В его новых нормах была прописана конфискация имущества по целому ряду уголовных статей. А вот для общества это стало полной неожиданностью. И всякий раз судебные приговоры, сопровождающиеся конфискацией имущества, вызывают недоумение и негодование.

Таких нюансов очень много. Что характерно, люди особо не разбирались в том, что представляют собой поправки в земельное законодательство, однако слухи взбудоражили общественность.

Немалый вклад в разогрев общественных настроений внесли новые средства коммуникации – Messenger, Viber, WhatApp, социальные сети

Прошедший год показал всю эффективность этих инструментов коммуникаций и продемонстрировал, что их еще не оседлала ни власть, ни само общество. Никто не знает, как реагировать на новые информационные вызовы, на то, что с их помощью можно легко раскачать ситуацию, причем самую безобидную, до достаточно серьезных для общественного спокойствия масштабов.

— Получается, само общество еще не осознало, какой грозный инструмент оказался в его руках. Создание в нынешнем году двух министерств – информации и коммуникаций и по делам религий и гражданского общества – это реакция государства на подобные информационные вызовы?

— Это действительно попытка взять под контроль новое явление или хотя бы понять, что оно собой представляет, чтобы не допустить крайних проявлений в сфере религии, средств массовой информации и новых медиа.

По сути, это нормальная психологическая реакция чиновников – в ответ на любую возникающую проблему создавать отдельную структуру. Учитывая, что у нас недавно декларировалось сокращение министерств и чиновничьего аппарата в целях экономии бюджетных средств, появление новых ведомств не может не удивлять. При этом нужно еще разобраться, насколько кардинально кадровый состав новых министерств отличается от своих предшественников.

Хотя в целом я не думаю, что размеры бюрократии в Казахстане являются критическими. Например, в Казахской ССР, учитывая, что часть промышленности, особенно оборонной, относилась к союзным министерствам, было 27 министерств. Сейчас их количество на порядок меньше. Нужно также учитывать, что штаты нынешних государственных ведомств сильно сократились, поскольку исчезли многие устаревшие профессии – наборщики, машинистки. Благодаря компьютеризации труд одного человека используется значительно более эффективно.

Поэтому говорить о раздувании бюрократического аппарата в современном Казахстане было бы несправедливо. Хотя реформа госслужбы проходит у нас достаточно сложно, тем не менее определенную эффективность она демонстрирует.

Источник: Информационно-аналитический центр