Раз депутаты заговорили о переименовании Астаны — значит, скрывают что-то серьезное, убежден Денис Кривошеев.
Экономический обозреватель говорит, что идея о переименовании столицы позабавила даже президента. Но вряд ли этот шаг был случайным.
— В нашей стране просто так ничего не происходит. Мы все понимаем, что депутаты – люди партийные. Мы их никогда напрямую не избирали. Мы выбираем партии. Соответственно, всем рулит партия. И
никто ничего не говорит без согласования даже от большого душевного порыва
Насколько мне известно, депутатские законотворческие инициативы и даже предложенные законы, которые приходят через министерств, имеют своих назначенных депутатов, которые протаскивают эти законы. Соответственно, каждое подобное заявление чем-то мотивировано. Например, отвлечение внимания. Каждый раз технологи, работающие с медиапространством, ищут способ переключить внимание общества с серьезных проблем на более обсуждаемые и менее серьезные. На самом деле переименование Астаны, которая носит уже третье название – Целиноград, Акмола…
— Уже 4 названия было. Акмолинск, Целиноград, Акмола, Астана.
— Да. Уже пятое название будет. Это не имеет принципиального значения. Вопрос в том, что на сухом информационном поле, перенасыщенном негативной информацией, связанной с судебными делами против общественных деятелей, журналистов и чиновников, нужно как-то отвлекать общество. Когда в четверг мне сообщили, что в 15.00 должно состояться заседание у президента, и оно затем было перенесено на следующее утро, было очевидно, что будет какой-то вброс. И он появился — предложение переименовать столицу. С утра мы замерли в ожидании информации.
— Ожидаемая информация, что президент отклонит это. Это уже не в первый раз. Было и в 2013 году, и в 1998-м, по-моему.
— Но перед этим появилось интервью президента в Bloomberg. Оно платное, целиком не посмотришь.
— Нам порциями его выдают.
— Да. Мы можем иметь представление, о чем спрашивало это международное агентство у нашего президента. Больше всего их интересовала информация, связанная с экономикой. И тревожные звоночки в этом интервью были.
— Это все хорошо. Мы должны ждать не очень хороших экономических новостей?
— В ближайшие дни можно ждать все что угодно. Можно ждать вброса подобно «каспийскому» — когда была смс-атака на Каспийский банк.
— То есть речь идет о каком-то крупном банке?
— У меня создается ощущение, что Национальный банк готовит атаку на банковскую систему Казахстана. Это по исходящей в последнее время информации и по каким-то слияниям, и потому, что происходит во второй банковской десятке. Я встречаюсь с руководителями банков и слышу подтверждения, что вторая десятка находится под неслыханным давлением Нацбанка, который хочет навязать им собственные правила игры. Плюс сушка национальной экономической системы. Нацбанк скупает за сумасшедшие деньги всю ликвидность, которая есть. Соответственно, коммерческие структуры не могут финансироваться в такой ситуации. Самое страшное, что может случиться, это моделирование – так называемые «стресс-тесты», которые сейчас проговорены в правилах Нацбанка, когда третья сторона проводит стресс-тест у любых игроков института. В текущей ситуации экономики ни один банк не пройдет стресс-тест. И если Нацбанку удастся убедить президента, что сейчас это необходимо, то мы в ближайшие дни услышим уникальные вещи, которые всплывут еще до начала стресс-тестов. А что будет во время них, очень трудно предположить.
— Вы подразумеваете, что эти банки могут прекратить существование?
— Я подозреваю, что у этих банков будут проблемы с ликвидностью.
— Как это отразится на людях?
— Я объясню. Мы проводим исследования. Это 500 компаний Казахстана, которые составляют топ. Мы исходим из данных, которые есть сейчас. Делаем так называемые фотослепки. Берем очень простые данные, сколько у них обязательств, и делим на их доходность. По нашим данным, есть компании, которые при существующей доходности будут возвращать системе деньги до 3000 лет. Есть компании, которые вернут за 60, за 20 лет. Самые удачные – за 3-5 лет. Это небольшая часть компаний действительно коммерческих. Огромная часть из этих топ 500 – государственные компании, которые находятся в плачевном состоянии. Все они кредитованы в банках второго уровня, общая сумма кредитования 8 трлн тенге. Сумма огромная. Почти 2 бюджета – сумма всего корпоративного сектора. Здесь мы понимаем, что
у всех банков проблемы. Никто сейчас долги не платит
Вообще, как мне кажется, долги возвращают только трусы.
— Понятно.
— Появление вбросов о том, будет ли переименовываться столица, будет ли конституционная передача власти, можно отнести к выпуску пара. Если бы не было Facebook, то его надо было бы придумать.
— Эта идея не могла быть «проверкой на вшивость» депутатского корпуса? Кто поддержит, кто нет? «Проверкой на вшивость» общества — какая у него реакция для моделирования его дальнейшего поведения.
— Отличный вопрос. Наши депутаты блестяще сражались недавно против понижения планки НДС. Замечательный был кейс: все кричали, что мы убьем бизнес, и ни один не проголосовал против.
Наши депутаты вообще красноречивы, и на вшивость их можно проверять сколько угодно
Они могут даже в баню не ходить – у них ничего нет. Они делают все, как им скажут. То, что декларируется и что происходит на самом деле – совершенно разные вещи. Мы не раз говорили, что у нас презентационная и имитационная экономика. Мы сейчас видим имитационный парламент, который не защищает ничьи интересы. У нас сумасшедшие законы — понижение планки НДС. Это просто ведет к тотальной смерти малого предпринимательства. Поэтому вшивость парламента проверять не надо. Народ у нас спокойный. Ему вообще все равно. Я бы сказал грубее, если бы не эфир. Его больше волнуют банальные вещи – снег на улице. Все. Он пассивен.
— Ну, это же естественно. Сколько у меня в кармане денег до зарплаты? Как я буду ходить по снегу?
— В крайнем случае какое-то количество людей будет выплескивать эмоции в Facebook. Им кажется, что они заражают этими эмоциями других. Но это поверхностная реакция. Мы же живем в клептократическом обществе. Там, где
люди не протестуют против несправедливости и коррупции, потому что рано или поздно хотят в ней участвовать
Мы не выступаем против коррупции, потому что сами хотим быть коррупционерами. Это же логично. Никто не отрицает. Если провести опрос среди молодежи — все мечтают быть чиновниками. Раньше хотели быть проститутками, а сейчас чиновниками.
— Денис, у вас просто искренний поток оптимизма. Я слушаю и думаю: «Он что-нибудь хорошее скажет?»
— Скажу. Хорошее то, что чем сложнее ситуация в экономике, тем изощренней должна быть власть. Ситуация в экономике в предкритическом состоянии. Мы находимся на той самой волне, предсказанной мною в 2008 году, прошу за наглость. Я говорил, что первая волна нас настигнет через 5-7 лет. Вторая через 10 лет. То, что мы видим, это вторая волна кризиса 2008 года. А когда мы впервые отказались платить по долгам, дважды списали долги БТА, закрыли себе доступ к дешевой ликвидности и потеряли все. Это касаемо происходящего в парламенте. Поэтому будет ли это Нур-Астана, Нурлы жол, Нурлыстан… Сам президент уже шутит по этому поводу. Мы можем повторить его слова. Никого он не просит называть «Нурлы». Но вопрос в том, что короля творит свита. И у свиты очень много сложных задач.
— Это был Денис Кривошеев и его точка зрения на происходящие события. Спасибо!
Видеоверсию смотрите здесь.