«Здесь нет нефти, поэтому все работают»

Беларусь не назовешь экономическим чудом, однако там и кризис бьет не так больно.

Копирайтер Александр Васильев принял непростое решение уехать из Алматы в маленький Гродно в сорок с лишним лет. Решение далось нелегко, но он не рискнул доверять своих детей казахстанским системам образования и здравоохранения.

— Расскажите о себе: где вы родились, в каком городе жили и чем занимались до переезда?

— Родился я в городе Алма-Ата, в нем же и жил, пока его не переименовали в Алматы. Потом жил в Алматы. И так 45 лет сознательной жизни, никуда не уезжая, разве что на два года срочной службы в советской армии.

Здесь вырос, почти закончил Энергоинститут, играл рок-н-ролл, попробовал кучу разных профессий, от профессионального охранника до нештатного редактора утренней развлекательной телепередачи на КТК. Семь лет работал дизайнером в рекламно-производственной компании, потом занялся писаниной в социальных сетях. В последнее время работал SMM-щиком, PR-менеджером и копирайтером.

Здесь же, в Алматы, влюбился, женился, обзавелся двумя шумными детьми.

Не хотелось давать взятки

— Когда вы переехали в Беларусь? Как решили уехать?

— С момента нашего отъезда прошло уже полных два года, как мы покинули Казахстан и обосновались на западе Беларуси, в Гродно.

Решение уехать принималось долго, и скажу сразу, оно было трудным. В первую очередь, это было связано с будущим детей: казахстанская система образования и здравоохранения меня давно уже совершенно не устраивала. Здесь же есть более реальная возможность отправить потомков в приличный ВУЗ после школы: та же самая полюбившаяся многим казахстанским родителям Чехия гораздо ближе, а до Польши вообще 17 километров. Да и местный Гродненский университет тоже сильное учебное заведение. По крайней мере, здесь не нужно давать взятки преподавателям за сдачу зачетов и экзаменов.

Почему Беларусь? Сюда, в Гродно, за восемь лет до нас уехала первая партия наших родственников, брат моей жены с семьёй. Так что место было уже «не пустое», с какой-никакой поддержкой. Во-вторых, здесь сохранилось какое-то подобие того самого Советского Союза, в котором я родился и вырос. Да, кто-то скажет «совок», но мне он нравился.

— Тяжело ли менять привычный образ жизни? Как прошла адаптация к новой стране?

— Менять жизнь в сорок с лишним лет, когда у тебя есть стабильная работа с хорошей зарплатой, куча родственников, семья с детьми, обжитая квартира, друзья — вообще очень сложно. Это лет в двадцать, когда за плечами нет ничего, в голове ветер, можно разом всё бросить и что-то начать сначала.

Но в принципе, особо менять ничего и не пришлось. Всё так же, как и в Алматы — люди-то, несмотря на расстояние в тысячи километров, одинаковы везде. Климат? Мы приехали в конце ноября, и особой разницы с алматинской зимой, например, не заметили: слякоть, температура «около нуля» и иногда морозцы. Продукты питания? Да те же самые. Картошка, правда, тут волшебно вкусная. Немного непривычно, что темнеть тут зимой начинает раньше, а светать гораздо позже. Но это понятно — мы значительно севернее Алматы.

Первое время, конечно, не хватало гор, как ориентира. Но

мы, как настоящие алматинцы, уже определили для себя, где тут «верх», а где «низ». Удивляем этими откровениями местных

Риэлторы Алматы хохочут над коллегами из Беларуси

— С какими трудностями пришлось столкнуться, что было легко?

— Самой главной трудностью для нас был переход на новые деньги. Вот, например, смотришь на ценник, написано «молоко 17 000 рублей», и думаешь — дорого или нет? Первое время постоянно в уме переводили рубли в доллары, доллары в тенге и сравнивали. 100 долларов тогда стоили чуть больше миллиона рублей. Представьте, как круто: я прилетел первый раз в Беларусь, в минском аэропорту поменял сотню американских — и уже миллионер!

Очень удивило, что

здесь люди ответственнее, что ли, чем в Алматы

Взять, к примеру, риэлторские конторы. Как работает казахстанский риелтор? Сводит покупателя и продавца, берет свой процент в тысячу баксов, и всё. Он не отвечает за сделку, он вообще ни за что не отвечает. Продавая квартиру в Алматы, я с такими столкнулся, и не раз.

Белорусские риэлторы сопровождали нас на всех этапах поиска квартиры, проверки и оформления всех документов и даже присутствовали при передаче денег продавцу. Взяли за всё триста долларов. Слышите, как ржут в голос их алматинские коллеги, читая эти строки?

Трудности? Главная трудность, с которой я столкнулся здесь — найти работу копирайтера или PR-специалиста именно в Гродно. Возможно, если бы мы переехали в столицу, в более продвинутый Минск, найти работу было бы легче. Провинциальный Гродно почти не знает такого зверя — копирайтера. Приходится работать удалённо: с российскими, украинскими партнерами, с минчанами. Проекты, которые планировались с казахстанцами, почему-то так и не выстрелили. Ни один.

Много афроафриканцев

— Как к вам относятся местные?

— Местные относятся к нам нормально. Удивляются, когда узнают, что мы переехали сюда из Казахстана. Национального вопроса здесь нет, по крайней мере, в быту и обычной жизни. Никто не будет тебя упрекать за то, что ты не говоришь по-белорусски. Реклама в городе как правило одноязычная: либо на русском, либо на белорусском языке.

Гродно, кстати, оказался довольно многонациональным городом. Кроме белорусов, русских и поляков, здесь большая еврейская диаспора, есть достаточно крупная армянская диаспора. Азиатские лица представлены в основном студентами гродненского университета — у них какие-то связи с Таджикистаном или Туркменистаном (не помню точно). Очень много афроафриканцев и индусов, особенно в районе ГрГУ и медицинского университета. На местной барахолке, Южном рынке, есть и родные китайские лица.

— Назовите пять самых больших различий между Казахстаном и Беларусью?

— В Беларуси нет собственных нефти и газа. Поэтому людям здесь приходится работать,

чтобы как-то жить и выживать. Здесь работают заводы и фабрики, здесь что-то производится. Конечно, не все предприятия работают в полную силу, но работают.

Отношение к земле. Проезжая по территории Беларуси на поезде или автомобиле, замечаешь, что нет брошенных, неухоженных участков земли. Или лес, или что-то сельскохозяйственное.

Здесь очень много того, что осталось от СССР. Например, улицы и площади Гродно до сих пор носят советские наименования, и по-моему, особо это никого не напрягает. Улицы Советская, Октябрьская, Социалистическая, Кирова, Горького, Дзержинского. Памятники советским деятелям во главе с Лениным на площади Ленина. Памятник Чапаеву, к которому я вожу фотографироваться всех гостей.

Отношение к Великой Отечественной войне. Здесь очень много памятников той войны, погибшим солдатам и жертвам фашистского геноцида. У всех памятников свежие венки и цветы. Это и неудивительно: война прошла через Беларусь и унесла каждого четвертого жителя. Здесь помнят войну, и по-моему, это очень правильно и нужно.

Общественный транспорт. Это меня, как пешехода со стажем, радует безумно. Во-первых, транспорт тут ходит строго по расписанию: написано, что троллейбус придёт на остановку в 10:03, так он именно в это время и придёт, ну может быть плюс-минус полминуты. Система «компостер-талончик и проездные билеты» работает прекрасно.

Беларусь — очень религиозная страна. Здесь много католических, лютеранских и православных храмов, дома собраний разного рода христианских течений типа баптистов, адвентистов и прочих протестантов, синагоги в каждом более-менее крупном населенном пункте. Много действующих монастырей. Большая часть исторических и культурных памятников в стране — именно религиозные объекты. Например, в Гродно самый старинный памятник — действующая православная Коложская церковь XII века.

— Собираетесь ли вы возвращаться в Казахстан?

— Возвращаться на постоянное место жительства скорее всего нет. Мне здесь нравится. Гродно — небольшой тихий, красивый и ухоженный. После двух лет жизни здесь уже чувствую себя немного неуютно в больших и шумных городах.

А приехать в Казахстан в гости — почему бы не приехать? Обязательно приеду, у меня в Алматы есть, к кому приехать: родители, сестры, друзья.