Провал путча против Эрдогана как победа уличной гибридной войны

Смесь цифровых технологий и влияния мечетей разгромила путчистов и спасла Эрдогана. 

Долгое время «арабская весна» рассматривалась мировым экспертным сообществом как изначально светский процесс, усиленный возможностями киберпространства. С течением времени появилось обоснованное предположение, что центральной движущей силой этой весны стали мечети. Точнее, сети мечетей — условные сообщества людей из совершенно различных слоев, разного уровня образованности и политической активности, в которых объединяющим фактором стало регулярное посещение мечетей.

В недавнем путче в Турции именно мечети сгенерировали весьма успешную модель политико-религиозной экстремальной мобилизации, чему способствовали возможности киберпространства. Протесты против путча выражались в беспрецедентно массовом потоке информации. Одновременно миллионы людей фиксировали события, выкладывали информацию онлайн и выражали свой протест, призывая аудиторию к активным действиям.

Карта поведения противников путча

Исследователи в Турции и США проанализировали поведение социальных медиа и других открытых источников цифровых данных и составили карту поведения стамбульской сети мечетей, которая стала мобилизующей силой сторонников Эрдогана. В дополнение к Интернету мечети мобилизовали людей на противостояние разрозненным группам путчистов, направив на занятие стратегически важных точек в Стамбуле. Изучение этого пространства, а также доступ к распечаткам сотовых операторов показали, что решающую роль в мобилизации людей все-таки сыграло не обращение Эрдогана. К моменту, когда оно прозвучало, социальные медиа уже активно обсуждали события и обменивались фото. Когда Эрдоган через FaceTime и Twitter обратился к нации, разогретые ресурсы в геометрической прогрессии распространили его призыв.

Математическое моделирование развития процесса, с учетом данных сотовых операторов и наблюдений за социальными медиа, убедительно продемонстрировало, как «органическая мобилизация», или нашим языком практическое волеизъявление масс, сыграли решительную роль в предотвращении переворота и физического устранения самого Эрдогана.

Лавинообразный трафик в киберпространстве подкрепился мобилизацией людей через мечети

В 21.47 по восточно-европейскому летнему времени, то есть задолго до мобилизационных призывов премьер-министра Бинали Йылдырыма и президента Реджепа Эрдогана, которые прозвучали в 23.05 и 00.25 соответственно,

наблюдался пик обмена сообщениями в районах, где располагаются мечети

Когда небо над Анкарой и Стамбулом стали патрулировать военные самолеты, турки активизировались в Twitter, обсуждая их появление. Некоторое время спустя появилась реакция на появление танков на Босфорском мосту в Стамбуле. В Instagram также наблюдался всплеск активности – обсуждались странные передвижения военных грузовиков на улицах города. В это время правящая Партия справедливости и развития, а точнее ее региональные сети и группы поддержки и даже группы, считающие или ассоциирующие себя с оппозицией, начали сборы, почувствовав угрозу в повсеместно визуально фиксируемых передвижениях войск.

Из Instagram и Twitter — на улицы

В Стамбуле несколько религиозных братств массово подтянулись в старые районы города — Фатих и Ускюдар. Они были фактически первыми, кто коллективно осознал, что в стране творится нездоровое и стали этому противиться. Они стали звонить и рассылать СМС, призывая последователей следовать туда, где наблюдаются скопления военных и военной техники, блокировать их живой массой. К членам братств присоединились светские силы. В течение нескольких часов количество вышедших на улицы людей составило десятки тысяч, но точное количество пока не подсчитано. Они очень эффективно заблокировали или просто численно перевесили и смяли плохо управляемые разрозненные и удаленные друг от друга кордоны военных.

Геопространственный анализ данных сотовых операторов, социальных медиа и спутникового наблюдения показывает, что сопротивление осознанно и организованно началось в 22.00 восточно-европейского летнего времени. То есть после того, как танки заблокировали Босфорский мост. В это время зафиксирован активный обмен различными видами цифровых сообщений в расположенных рядом с заблокированным мостом районах Наккастепе и Кишикли. Эти два района имеют древнее происхождение и располагаются ближе к той секции Босфорского моста, что находится уже в Азии.

Одновременно с этим молодежь раскачала социальные сети с локализацией в районе с поэтичным названием Басаксекир на северо-западе охваченного волнениями города. Почему мы подчеркиваем район и молодежный фактор? Из некоторых турецких источников следует, что именно этот район Стамбула, а точнее его молодежь, массово являются членами правящей партии, лидером которой является президент Эрдоган.

К 23.00 протесты уже перекинулись через Босфорский мост в европейскую часть города и вышли на знаменитую площадь Таксим. С высоты полета дрона отчетливо было видно, что распространение протестной волны преследовало целью окружение армейских кордонов. И это при том, что на тот момент еще отсутствовала официальная реакция Эрдогана.

Современная гибридная война

Если рассуждать, используя терминологию Второй мировой войны, путчистский блицкриг провалился, волна народного сопротивления массово перевесила и в рукопашной схватке сломала части вооруженного и механизированного противника, заключив его в знаменитые котлы. А если учесть, что этому предшествовала активность в киберэфире в виде обмена фото, видео и текстами с призывами, налицо современная городская гибридная война.

Почему война? Потому что только на войне так быстро мобилизуются большие массы людей.

Почему гибридная? Потому что в современной гибридной войне большое значение имеют психологические операции. В случае неудавшегося военного переворота психологический перевес был на стороне протестующей массы людей преимущественно мусульманского вероисповедания, консервативного взгляда на мир и ястребиного подхода к некоторым вопросам внешней политики, не вооруженных, но идеологически мотивированных и разозленных. Им противостояли деморализованные подразделения армии, славящейся исторически сложившейся прозападностью и либеральностью, не имевшие единого штаба и алгоритма действий.

На иллюстрации приведены данные картирования активизации голосовой связи, СМС и социальных медиа вокруг мечетей. Район, наиболее плотно закрашенный перекрестными черными линиями – Фатих, один из исторических центров Стамбула, а также место, где плотность мечетей выше, чем в других районах Стамбула.

Мечети срослись с соцсетями

Параллельно активизировались две внешне никак друг с другом не связанные группы. Стамбульские мечети, а после них и вся Турция, включили мегафоны, чтобы через молитвы выразить отрицание, мобилизовать людей и побудить их протестовать против путча.

Драматизма этим воззваниям добавили некоторые видео на Youtube, в которых мегафон пытался перекричать баражирующий над городом истребитель. В Twitter развернулась кампания под антипутчевскими хэштэгами #DarbeyeHayır (нет путчу), #Vatani̇çinNöbetteyiz (на страже Родины), and #TekYürek (Одно сердце).

Выражаясь терминологией современной гибридной войны, меры, принятые протестующими, создали двунаправленный канал политической коммуникации – «верх-низ». Так сети мечетей, то есть субъектов, курируемых и регулируемых Директоратом религиозных дел Турции, который в данной ситуации сыграл роль координирующего органа, обеспечивавшего общенациональный характер молитвенного воззвания, соединились с протестующей массой из Twitter, WhatsApp, Instagram.

Еще раз подчеркиваем, что согласно данным анализа поведения киберпространства и данных сотовых операторов и спутникового наблюдения, вся эта работа велась до того, как выступили премьер-министр и президент. Их воззвания вошли в уже «разогретое ухо». Соответственно, налицо срабатывание массового политического инстинкта, сделавшего возможным найти быстрый ответ на древний вопрос – кто виноват.

Возникает другой вопрос – раз Эрдоган опоздал, кто так завел массы его сторонников? Каким образом проправительственные массы мобилизовались?

Карта боевых коммуникаций

Поводом первичной волны протеста стало блокирование Босфорского моста танками в 22.00. Первая реакция в социальных медиа была замешательством, только некоторые авторы Twitter назвали это путчем. Где-то между 22.00 и 22.30 появился первый хэштэг #DarbeyeHayır (нет путчу).

В 22.30 войска заняли аэропорт Ататюрк, на что турецкий сектор киберпространства отреагировал хэштэгом #AtaturkHavalimani, который через некоторое время стал самой популярной темой.

Так продолжалось весь вечер. Каждый раз, когда в ключевых местах Стамбула появлялась бронированная техника и пехота, в социальных медиа под соответствующими хэштэгами распространялись новые сообщения. Так было при захвате штаба полиции на проспекте Ватан (#VatanCaddesi), головного офиса Турецкого радио-телевидения в районе Стамбула под наименованием Улус(#TRT) и Казарм Селимийе в жилом квартале Ченгелькой (#Cengelköy).

Цифровое картирование киберпространства и сотовых сетей в динамике показало, как они реагировали на появление военных в течение 7 часов, прежде чем состоялся первый рукопашный контакт протестующей толпы и военных. События развивались в пределах круга диаметром в 29 километров.

Напомним, мечети организовали хорошо скоординированные мегафонные воззвания и молитвы. На уровне районов города они превратились в мобилизующий набат.

Мечети сыграли решающую роль

Турецкий эксперт по графическим и визуальным приложениям Бурак Арикан выпустил свой труд под заглавием «Ислам, Республика, Неолиберализм», в котором закартировал плотность сетей стамбульских мечетей и визуально наложил направления телефонных звонков, СМС и обмена информацией в социальных медиа на спутниковый снимок Стамбула. Создалась очень сложная перекрестная система мелких сетей, локальными узлами которых были мечети, вокруг которых эксперт очертил условные круги диаметром в 600 метров, т. е. минимальной дистанции досягаемости звукового сигнала, усиленного мегафоном имама.

Западные исследователи воспользовались результатами труда Арикана-эфенди, но только чтобы добавить туда больше мечетей и уточнить некоторые данные геолокационной привязки. Потом они наложили на получившийся результат локации, где появились военные со своей техникой и на геолокационные данные о появлении твит-сообщений.

Подтвердилось предположение о том, что как в «арабской весне», сломившей правящие режимы Северной Африки, так и в выступлениях масс людей против анти-эрдогановцев,

всплеск активности киберпространства и сотовых сетей наблюдался именно в означенном диаметре распространения мегафонного сигнала имама

То есть мечети и связи, созданные ими как духовно-культурными центрами и социальными клубами, сыграли решающую роль в физической мобилизации людей, параллельно с которой велась активная мобилизационная работа в киберопространстве.

В разблокировании аэропорта Ататюрк и станции полиции на Байрампаша решающую роль сыграла группа мечетей – Байрампаша, Гюнгорен и Бахчелиэвлер, к которым с флангов присоединилась мечеть Багчилар. Мобилизация сетей этих мечетей завершилась к 23.00. Религиозный центр притяжения Стамбула, район Фатих, мобилизовал массы на снятие блокады штаба городской полиции на проспекте Ватан в 23.10, за которым последовала группа мечетей Касимпаша-Галата, мобилизовавшая массы на захват площади Таксим в 23.20, потом включились сети мечетей Ушкудар-Кишикли, поднявшие народ на захват Казарм Селимийе и Босфорского моста в 23.30.

Следует добавить, что не только мечети и социальные медиа подняли людей на протесты. На улицы вышло большое количество жителей разных взглядов на мир и политику. Поэтому после провала путча в стране установился негласный консенсус разных партий, течений и движений.

Аналоговый путч в цифровую эпоху

Итак, армия использовала традиционные средства мобилизации, контроля и связи, в то время как антипутчисты использовали гибридные методики протеста, отличавшиеся активным и умелым использованием всех средств цифровой инфраструктуры. Армия захватила офис Штаба турецкого радио-телевидения (ТРТ), чтобы выдать в эфир свое обращение о захвате власти в стране. Совершенно аналогичным образом турецкая армия действовала во время путчей 1960, 1971 и 1980 гг. Армия направила силы для контроля традиционной коммуникационной инфраструктуры, например государственной компании «Турксат» и крупнейшей турецкой частной телекоммуникационной компании «Диджисат». На время путча ТРТ была не единственной телерадиокомпанией Турции с развитыми охватом и сеткой вещания, ее рейтинги были невысоки. Турция уже привыкла к киберпространству, у нее сократилась зависимость от традиционных форм вещания. Во время путча социальные медиа и мечети распространили среди масс информацию, придавшую людской массе организацию и направление. Одновременно это легитимизировало сопротивление путчистам в глазах Аллаха, так как призывы шли из мечетей.

Не менее «аналоговым» оказался и сам президент Эрдоган, который до того, как выйти на FaceTime, безуспешно попытался организовать свое обращение через приложение Periscope, но в момент его выхода в эфир там просто никого не было. В конечном итоге решающую роль сыграли FaceTime и CNN—Turk. По иронии судьбы, этот цифровой канал оппозиционно настроен по отношению к Эрдогану.

Победу одержала гибридная уличная армия, основанная на древних и традиционных сетях мечетей, которые придали антипутчу глубину и благословение, и на оперативных цифровых средствах распространения информации, который придали размах протестной волне.

Провал путча показал, что тандем традиционных культовых мест и цифровых сетей могут одержать победу в гибридном противостоянии кризису. Первым шоком от эффективности социальных медиа стала «арабская весна». Но турецкую исламскую демократию спасли не только социальные медиа. Ключевую роль сыграли мечети – те самые социальные сети, на призывы которых мусульмане Турции отзываются по умолчанию, исполнительно и оперативно.

Но самый главный выигравший от провала путча – это «аналоговый» президент Эрдоган. Он, во первых, проявил редкую и древнюю удачливость – ушел от убийц. В тюркском мире такое признается и уважается. А самое главное – Эрдоган, лидер исламистской партии однозначно консервативного направления, установил прочные и глубинные связи с мечетями и сетями, ими создаваемыми. Его казалось бы запоздалая реакция вошла в «подготовленное ухо», для которого может быть сам Эрдоган не имел уже никакого значения.

Призывы к защите Родины исходили из матрицы, которой турки подчиняются сразу и по умолчанию