На угрозы ИГИЛ Татарстан ответил аттестацией священников

Муллы с дипломами из Египта, Саудовской Аравии и Турции лишены возможности проповедовать.

Возможно, этот опыт стоит применить и Казахстану. Об этом, а также о роли татарской диаспоры в Казахстане, наш разговор с президентом Ассоциации татар и башкир Казахстана Ринатом Абдулхаликовым. 

ИГИЛ — это не ислам

— Исенмесез, Ринат! Мир взбудоражен. Ислам наступает. Терроризм. Все это связывают с народами, проповедующими ислам. Говорят – они все террористы. Татары – народность, у которой ислам – главная религия. Сколько среди ваших соплеменников, может среди молодежи, людей, которые смотрят в сторону ИГИЛ и призывают – поможем нашим братьям в священной войне? Есть ли такие вообще?

— Здесь нужно сказать, что такое ислам как религия, как духовная составляющая. В данном случае для татар. Ислам – это прежде всего мирная религия. Мы так воспитаны из поколения в поколение и придерживаемся определенных устоев. А ИГИЛ – это реакционная форма, которая пытается объяснить себя через религиозные догмы.

— Мы можем долго это объяснять. Сейчас нужно предпринимать какие-то конкретные меры. В Алматы есть татарский клуб. По-моему, ночное заведение, где собирается молодежь. Вы смотрите за ним? Что там происходит? Потому что в основном именно молодые люди смотрят на ИГИЛ и завидуют бойцам.

— Да. Не только в Алматы, но и по всему Казахстану у нас проходят тематические «татарские» вечера для молодежи. Называются «Татар party». Там преследуется другая цель – знакомство и общение. Это попытка создания новых семей. Мы не присутствуем на этих вечерах в силу своего возраста, но точно знаем, что там происходит.

— То есть руку держите на пульсе?

— Попыток пропаганды у нас не бывает, потому что сами организаторы, молодежь, понимают опасность таких вещей и сразу пресекают. Лично я не слышал…

— Однако у нас есть цифра, сколько представителей татарского народа, из сердца татарского народа – города Казани, сегодня воюет на стороне ИГИЛ. Получается, к нам пока ветер не дует?

— Здесь нужно смотреть глубже. ИГИЛ – явление совсем не татарское.

— Исламское.

— Да. В Татарстан проникли радикальные течения, на которые власть среагировала. Поздновато. Надо было делать это несколько раньше.

Аттестация священнослужителей

— Каким образом среагировала власть?

— Они провели аттестацию мулл. И

в ходе аттестации дипломы о высшем духовном образовании, которые были получены в Египте, Саудовской Аравии и отчасти в Турции, не были признаны

— Вот как! Априори эти люди могли являться проповедниками.

— По условиям аттестации их просто отстранили от работы и заменили другими священнослужителями. Конечно, конфликт сильный. Это противостояние до сих пор продолжается. Но были применены эффективные меры и ИГИЛ в Татарстане стал отступать.

Сейчас не стоит просить денег у государства

— У нас две ассоциации татар в Казахстане.

— У нас де-факто две ассоциации. Но мы говорим, что это неправильно.

— А зачем вам две организации?

— Если посмотреть в корень этих организаций, то лозунги благородные и красивые. Но я считаю, что две ассоциации – это амбиции конкретных людей. И они не хотят с этим расставаться. Но время все равно приведет к тому, что останется только одна организация.

— Этот вопрос меня волнует как русского человека. У нас тоже несколько культурных, этнических, казачьих центров. У них борьба, перетягивание на свою сторону. Знаете, у русских есть пословица: «Бей своих, чтобы чужие боялись». Думаю, не случится ли это у татар? У нас были представители уйгурской диаспоры. Там тишь да гладь да божья благодать. Про ИГИЛ молодежь тоже хорошо знает и тянется. Не потерять бы нам татар!

— Нет. Татары никуда не потеряются. В конфликт между ассоциациями втянуто пару десятков людей. А остальные татары в Казахстане живут спокойно.

— Казань помогает вам?

— Наша ассоциация татар и башкир Казахстана является членом всемирного конгресса на правах соучредителя. У нас с ними тесный контакт. Сотрудничество в образовании, культуре. Сейчас мы собираемся развивать и экономику. Нынешнее время такое, что не стоит просить денег у государства в столь трудный период.

— Среди вашего народа достаточно богатых людей, бизнесменов. Я знаю, что большая часть ресторанного бизнеса находится у представителей татарской диаспоры.  А Казань не ревнует, не зовет назад? «Бросайте все в Казахстане! Приезжайте на историческую Родину! Везите сюда свои миллионы!»

— Такого нет. Татарстан – небольшая территория. Все компактно.

— Не сможет вместить всех татар?

— У нас все-таки свой менталитет. Когда мы участвуем в работе Всемирного конгресса татар, то каждый приезжает со своей культурой. Там делегации из разных стран мира – казахи, киргизы, австралийцы, финны, канадцы. И все татары. Было очень интересно общаться с одним профессором из США. Он выступал, говорил по-татарски, но с таким шармом и акцентом, постоянно переходя на английский. В зале кто-то понимал, кто-то нет. Очень интересный человек. Присутствовала делегация из Афганистана. Как положено, все с бородами, в халатах. То есть мы друг друга видим издалека. Даже через одежду.

— Где-то в 2003-2004 годах было интервью Рабина Сафаргалиева Арслану Минвалееву. Там заявлялось, что татарская диаспора в Казахстане переживает упадок. Каковы дела сегодня? Сохранена ли ваша газета «Фикер», ансамбль «Сарман»?

— Газета сохранена, выходит. Она зарегистрирована в Министерстве юстиции. Но мы теперь уходим в электронный формат, потому что в традиционном варианте это дорого.

Откуда татары в Казахстане?

— Как давно татары приехали в Казахстан?

— Знаете, об этом можно говорить вечно, потому что татары в отличие от других народов, проживающих в Казахстане, не имеют конкретной даты прибытия. Как например, корейцы: была депортация — они приехали. Татары всегда жили в Поволжье, Урале, Сибири, Азии. Они всегда ходили через Великую степь. Татарией называли все, что было за Волгой. Например, мои предки – одна из четырех кровей, которая во мне течет, Абдулхаликовы, жили в деревне Серебряково Кемеровской области. Когда случился пожар, вся деревня выгорела. Люди задумались – что дальше делать? Приехали купцы с караванами из Китая и говорят: «Мы по дороге видели одно красивое место. Туда пришли казаки, поставили станицу. Давайте туда переедем». Они все переехали в Джунгарский Алатау. Так был заложен город Лепсинск.

— Тогдашняя столица Семиреченского края. В Алма-Ату пришли в 1855 году. Построили татарскую слободу, которая до сих пор так называется…

— Эти два города строились параллельно.

Если бы судьба распорядилась несколько иначе и города не были бы конкурентами, Алма-Ата могла быть чуть севернее

— Прошло всего 160 лет. Но какой огромный культурный пласт был создан татарами в центре Казахстана, в тогдашней столице Алматы! И писатели, и композиторы. Один Хамиди чего стоит.

— Это вы только верхушку айсберга затрагиваете. Культурный пласт, если вы имеете в виду середину 20 века, то это Латыф Хамиди, братья Абдуллины, Фуат Мансуров.

— Их имена на слуху. Улицы названы в честь этих людей. Есть ли продолжатели? Наверное, уже конгломерат какой-то родился — слияние казахской, русской и татарской культур. То, что называлось советским периодом. Например, Равиль Гузаиров, очень плодотворный — и стихи пишет, и певец. Я смотрел выступление ансамбля «Сарман». Это профессионалы высшего класса. Кого еще можем назвать?

— Сагнай Абдуллин, Наджиб Вильданов. Сейчас приходит новое поколение. Мне очень приятно, что у них кровь кипит, в глазах огонь. В апреле прошли очередные выборы в Ассоциацию татар и башкир Казахстана. Пришло новое поколение – мои сверстники. У нас другой подход, нежели у взрослого поколения.

— Старики без боя сдали вам свои позиции?

— Они передали их нам. Мы — продолжатели их идей.

Татарина в гробу не хоронят!

— Я как-то читал несколько публикаций… Нытье по поводу того, что нет единства в сохранении обычаев, обрядов. Начинаются споры между людьми именно старшего поколения. Видимо, разные роды. Кто-то из Казани, кто-то, как ваши предки, из Кемеровской области, кто-то из Астрахани. Не выльется ли это в раздрай, как тот, о котором я говорил, среди моих соплеменников?

— Вы сейчас затронули те вопросы, которые мы закладываем в программу Ассоциации татар и башкир Казахстана на ближайшие 3 года. Потому что хотим все это систематизировать. Обряды по кончине человека у нас есть. Просто, к сожалению, в некоторых регионах у некоторых людей слишком поздно возникает понимание, что их нужно сохранять и передавать.

— К сожалению. Согласен с вами.

— Я 3 года назад поехал в Кустанай и видел, как татарина хоронят в гробу. Удивился. Говорю: «Что вы делаете?» Они отвечают: «А как по-другому?»

— Утрачены традиции.

— Да. Понятно, что тогда осваивали целину, никто не думал, что будет полный интернационал. Но устои своего народа должны сохранять. Мы хотим все это систематизировать. Если изучать родной язык, то изучение должно быть единым.

— Есть чисто татарские учебные заведения? Есть хотя бы татарские классы?

— По стране распространено такое явление как воскресные школы. Это касается не только татар, но и других этносов Казахстана. Они работают где-то хуже, где-то лучше. Но это зависит от силы слияния этносов в том или ином регионе. Очень важен институт семьи. Если говорить про другие официальные учебные заведения, то существует татарская школа искусств в Семее. Ее ведет Габдулхак Ахунжанов, уважаемый татарин, музыкант и поэт-песенник, известный далеко за пределами страны. Это единственная татарская школа искусств, которая находится за пределами Российской Федерации. В свое время ее открытию содействовали два президента – Нурсултан Назарбаев и Минтимер Шарипович Шаймиев, президент Татарстана. В Павлодаре есть один проект, незаслуженно не столь популярен – Школа национального возрождения. Это отдельное учреждение, где есть татарские, немецкие, украинские классы. Дети обучаются по общей школьной программе плюс учат историю, язык и литературу своего народа. Этот пример, я считаю, должен быть передан и в другие области Казахстана.

Пример корейской диаспоры

— Из всего я понял, что страхи татарской диаспоры остались далеко позади. Дай Бог, чтобы так продолжалось! 

— Для более эффективной реализации наших планов мы решили в нашу работу включить новую форму. Эта структура называется общественный совет. Туда приглашены известные татары, которые состоялись в своей области и в силу определенных причин не состоящие или ранее состоявшие, но отошедшие от татарского движения. Это умные порядочные люди, которые советуют нам, как развивать ту или иную тему. Мало того, что они разрабатывают их, но  и предлагают механизмы по их реализации. У нас в программе есть 10 направлений, по которым мы будем реализовываться. Оптимальная модель, к которой мы должны стремиться — это ассоциация корейцев Казахстана. У них все в порядке. Все знают — корейцы богатые, дружные, самодостаточные, культурные в своей ментальности. И надо отдать должное прежним и нынешним руководителям ассоциации, и лично Роману Киму, которые выстроили эту систему.

— И она работает.

— Хотя они могли положить дивиденды к себе в карман, их пожурили бы и забыли. Но они этого делать не стали.

— Я так понимаю, вы человек не бедный и стремления заработать дивиденды на ассоциации у вас не прослеживается.

— Я занимаюсь этим, потому что меня так воспитали родители и у меня шестеро детей.

— И всех надо кормить. (Смеется). Вы говорите, как инспектор ГАИ.

— Чтобы кормить, мы всегда находим возможность заработать. Я о другом. Дети растут, они должны видеть на моем примере, как надо относиться к своему народу.

— Вот ключевые слова, на которых завершается этот разговор. Надо работать. И не только корейцам и татарам, а всем, кто живет в нашей стране, кто живет хорошо и хочет жить еще лучше. Надо своим примером воспитывать детей, тогда все получится. Спасибо, Ринат! Желаю удачи! Пусть это дело не останется на полпути! Пусть ассоциация будет единой и монолитной. И это все на благо нашей с вами Родины – Республики Казахстан!

Видеоверсию смотреть здесь.