Как сельская женщина открыла социальный лагерь в казахских традициях

Уже много лет в селе Асса Жамбыльской области открывает двери для сельских детей летний социальный лагерь в национальном стиле, организованный председателем общественного объединения «Айналайын» Айгуль Разаковой.

Утро начинается с зарядки, которую ведет незрячая девушка Колганат. Вместе с воспитанниками Айгуль занимаются и их подопечные — дети с инвалидностью, над которыми они взяли шефство.

— Мои дети уже привыкли, что каждое лето мы ставим юрты. Хочу ли я открывать лагерь, есть ли финансирование в этом году, дети не спрашивают. Как только выходят на летние каникулы, в девять утра они уже стоят возле окон, — рассказывает Айгуль.

— В этом году это будет уже восьмое лето с начала основания летнего лагеря. Сами дети его организаторы, мы только наблюдаем. Старшие становятся воспитателями и проводят мастер-классы. Младшие тоже не отстают. У меня есть 8-летний волонтер, который может провести игры для взрослых. У нас не имеет значения возраст или положение, мы все равны. Кто придумает хорошую идею, тот и прав.

Лагерь — это игровая площадка, на которой они раскрывают свой потенциал, приобретают социальные навыки. Дети начали понимать ценность труда учителя, понимать, что трудно организовать и учить чему-то непослушных детей. Для создания такого лагеря не надо больших денег. Главный ресурс — сами дети. Детская энергетика очень мощная. Надо только все это организовать.

— Многие ребята раскрывают здесь свои таланты. Например, Колганат.

Впервые я увидела ее на конкурсе, она читала свои стихи. Мне понравилось. В ней чувствовался потенциал. Из-за того, что она нечасто выходила из дома я даже не знала, что мы соседки. Первый год Колганат была замкнутой и малообщительной, но уже на второй стала волонтером. У нас она обучилась оригами и швейному делу. За пару недель девушка научилась вязать, а ведь это нелегкий труд с ее диагнозом. Мне нравится, что у ней есть стремление узнавать и обучаться чему-то новому. Чтобы еще больше помочь ее внутреннему развитию специально для Колганат открыли женский клуб, в котором она обучает других девушек приобретенным навыкам. Она пример терпения и трудолюбия. Я не представляю нас без Колганат. И даже имя ее соответствует, ведь Колганат в переводе «помощник», моя правая рука.

— Однажды она рассказала, что хочет замуж, как все молодые девушки. Сейчас я мотивирую ее, что она обязательно выйдет замуж, найдет себе пару, мужа, который сможет ее достойно оценить. И продолжаю обучать ее женским навыкам. Говорю, что любая женщина должна уметь шить, готовить и справляться с хозяйством самостоятельно. Я никому не даю поблажки — ни инвалидам, ни здоровым детям, ни маленьким, ни старшим.

— Каждый год в летнем лагере мы экспериментируем, посвящаем лето какому-нибудь направлению. Чтобы дети не просто проводили время в играх, а узнавали что-то полезное и расширяли свой кругозор. В первый год это был бейсбольный лагерь, который провели волонтеры из Корпуса мира. На второй год был английский язык. Потом я начала вовлекать воспитанников в казахскую культуру, чтобы дети увидели, например, не просто красочную юрту, а знали всю атрибутику и умели сами ее поставить. Вообще идея проведения социального лагеря в национальном стиле показалась мне удачной и полезной.

—  Идея с юртами мне пришла, когда на Наурыз стали приезжать оралманы. Они привозили юрты и сдавали напрокат. Вначале я купила просто деревянный каркас 6-канатной юрты на последние 50 тысяч тенге. Сама придумала дизайн, обшила очень дорогим велюром в разных цветах, потому что для меня юрта — святая вещь. Потом также стала сдавать напрокат, чтобы покрыть расходы своего клуба, а когда увидела, что дети тянутся к ней, все время играют около, то купила еще несколько каркасов и начала устраивать летний лагерь. В селе много детей, чьи родители не имеют возможности вывезти их куда-то на отдых.

— У меня диплом инженера-строителя, но я им не воспользовалась. Все началось с моего единственного ребенка Молдир. Из-за того, что ей не с кем было играть, она начала замыкаться. Я так любила и опекала ее, что готова была сделать для нее невозможное. Мои родители работали в школе-интернате, по вечерам обсуждали совместную работу. Мама рассказывала о своих учениках, папа помогал ей воспитывать детей. Я видела их подход, мне это пригодилось в жизни. Первой мыслью было развивать дочь. Я подходила к учительницам и просила помочь научить ее рисованию, пению, танцам. Но тогда это не было принято. Мне пришлось самой взяться за дело. В 90–х свет постоянно отключали, у нас было много свободного времени. Мы сидели ночами, рисовали, вырезали. Через любовь к ней у меня начали раскрываться и свои таланты.

— Молдир захотела танцевать. По телевизору я узнала о конкурсе «Обыкновенное чудо» и решила помочь найти дочери новый подход в  песнях и танцах. Сама придумала слова, а в Алмате нашла музыканта-аранжировщика. После этого выступления мы попали в «Әнші Балапан».  Как-то отец принес газету со статьей казахской танцовщицы Шугыла Сапаргали-кызы. Мы стали учиться по ее методике, хотя у меня не было хореографического  образования. Главное, что я поняла — танец надо подавать от души, с чувствами. Каждый день крутила видео и сама обучала дочь. И у нее стало получаться. Когда Молдир танцевала, я смотрела на реакцию зрителей, на их восприятие и видела, что им нравится, а что нет. Дочь танцевала, а я смотрела и шила ей костюмы. Порой экспромтом мы могли за 2–3 дня подготовить танец и сшить новый сценический костюм. В 2006 году ее пригласили на украинский фестиваль «Кубок Евразии». Она вышла с танцем жар-птицы и смогла так передать ее повадки и характер, что зрители все поняли из танца. После этого конкурса, Молдир попала в казахстанскую книгу рекордов Кинеса. Так я приобрела навыки хореографа. Своих детей я учу тому, что в каждом человеке скрыто множество талантов. Главное не бояться и никогда не сомневаться в себе.

Молдир была способной ученицей. Мне только надо было объяснить ей, как рисовать или станцевать. Она все схватывала на лету. Наблюдая за мной, дочь в 12 лет уже сама начала учить танцам соседских детей, стала моей помощницей. Дома открылся детский танцевальный центр. Я начала отходить от хореографии и углубилась в швейное дело.

— Тогда в магазинах не было хороших тканей, я шила из того, что есть, но старалась шить изыскано и тонко. Никто не догадывался, что платье сшито из шторной ткани. Стали приходить мои друзья с просьбой сшить костюмы для их детей. Я так много сшила танцевальной одежды для Молдир, что смогла даже открыть маленький бизнес — прокат одежды. На вырученные деньги мы покупали ткани и шили новые изделия. Потом пришла идея обучить швейному делу соседских детей. В нашей небольшой квартире постоянно толпились дети. Они шили, рисовали, танцевали. Родители были рады, что они заняты полезным делом. 

— Даже не заметила, как у себя на дому открыла дворовый клуб. Я просто была хозяйственной женщиной, которая хотела реализовать свою энергию в детях и не сидеть без работы. Могла быть и директором, и сапожником. Когда ко мне приходил ребенок в старой порванной обуви, снимала и чинила ее, а порванную одежду — брала иголку и показывала, как зашить дыру.

Потом пришла мысль открыть официальную школу. Но не было помещения. В нашей квартире с трудом помещалось около тридцати детей, а желающих было намного больше. Я пошла к районному акиму и попросила дать здание на год, а пока решили работать экспериментально. Он согласился и выделил бесхозное здание детского сада. Здание мы отремонтировали, вложили свои деньги, помогли друзья. Библиотека, курсы английского языка, кабинет хореографии, вязания, кройки и шитья, компьютерный класс, костюмерная на 400 комплектов одежды — это был настоящий детско-юношеский центр на сто детей. Ни у кого в селе не было зеркального танцевального зала, как у нас.

Я была так увлечена процессом, что даже по ночам ходила и работала, а муж приходил, уговаривал, что нужно отдохнуть. Я хотела показать, что мы можем все это обустроить. Через год пришлось освободить здание для программы «Балапан». Я никогда не думала, что мы останемся в стороне, ведь это не коммерческий бизнес.

Когда мы переезжали, увидела, как сплочены мои дети, как переживают за клуб. Даже 3-летние малыши приносили по одной книге к нам домой. От клуба до моего дома через весь поселок растянулась цепочка детей, которые передавали друг другу вещи. Вещей было так много, что пришлось арендовать две квартиры и подвал, чтобы разместить их все и продолжить деятельность.

Мои сельчане с радостью приводят ко мне детей. Однажды пришла женщина и попросила взять ее дочь в волонтерский клуб. Оказывается, девочка по соседству изменилась в лучшую сторону. У нее были проблемы с мамой, она обижалась на нее за то, что родила ее некрасивой. Но после того как стала посещать волонтерский клуб, пришла домой и сказала: «Мама, спасибо тебе за то, что я здорова». У нее наладились отношения в семье.

— Услышав о нашей деятельности, к нам стали приезжать американцы. Мы устраивали для них гостевые дни знакомства с казахской культурой. Когда они спросили, что привезти в подарок, я попросила инвалидные коляски. У меня был такой случай. Привезли коляску в упаковке от женщины, которая не успела ее использовать. Ее сын не стал продавать коляску, а решил подарить человеку, не имеющему средств, но которому она была необходима. Мы подарили ее бабушке, которая через короткое время встала на ноги, потом передали еще одной женщине, перенесшей инсульт. Она также встала на ноги. Сейчас коляска используется пятым хозяином. Видимо, была подарена от души. Все, кто пользовались ею, поправляются. Американцы привезли 10 удобных колясок, мои дети начали искать нуждающихся, обходили дворы, узнавали и делали это с большим удовольствием.

—  Вначале это были разовые благотворительные акции на праздники. Но я заметила, что когда дарили коляски, мои дети боялись их. Однажды мы навестили парализованного ребенка, он целыми днями лежал на кровати и выглядел грустным и одиноким. Мама стеснялась выводить своего ребенка на улицу. Мои воспитанники отказались заходить домой и попросили, чтобы я сама подарила коляску. Мне стало тревожно на душе. Я подумала, что необходимо заниматься не только благотворительностью, но и воспитанием детей. Решила, что детей надо подружить. Польза для обеих сторон была очевидной. С этой мыслью открылся волонтерский клуб. Тогда я еще не знала об инклюзивном образовании, начала искать другие общественные организации, узнавать, как они работают, чтобы сформировать свою методику.

— Параллельно я все больше увлекалась швейным делом, шила пуфики, корпеше, свадебные комплекты в национальном стиле. Моими первыми покупателями стали американцы. Чтобы не отпускать их с пустыми руками, я дарила им подарки ручной работы. При пошиве и дизайне особое внимание обращала на качество и расцветку тканей. Получался хороший подарок и в то же время они забирали на память частичку Казахстана. От них я узнала, что в Америке много наших усыновленных детей. Меня это очень порадовало, я рассказала об этом своим детям. Теперь наши дети общаются по видеосвязи. Мы приготовили на память подарки с письмами для них. Для меня важно, чтобы эти дети не были потеряны для казахов, чтобы не забывали о своей культуре и традициях и узнавали через наши посылки вкус курта или жента. Для моих воспитанников общение с ними — это возможность практики языка и социальных навыков. Через волонтеров мы уже передали двадцать посылок, на подходе подарки еще для 130 детей.

Три года назад я перешла к профессиональным авторским изделиям, разработала мягкие комплекты лего, с помощью которых малыши могут развивать моторику, строить из кубиков домики. Я придумала куклу Бибигуль, названную в честь казахской певицы Бибигуль Тулегеновой. Их шьют сами воспитанники, поэтому каждая кукла индивидуальна, у каждой свой характер. Со временем мечтаю открыть собственную фабрику игрушек, чтобы полностью покрывать расходы нашего общественного объединения.

Два года тому назад мы получили официальный статус «Клуб Юнеско». Это большая честь для нас. Мы хотим соответствовать и дальше такому высокому уровню, сохраняя нашу самобытность и культуру.  

Нашему лагерю помогает акимат, инватакси привозит детей. Получается также работать и в рамках государственного социального заказа. Но все же мне хотелось бы иметь собственное здание, приспособленное для нужд детей-инвалидов, чтобы мы могли заниматься круглый год. Я буду самым счастливым человеком, когда у «Айналайын» оно появится.

Все, что у меня есть, приходило через трудности или испытания. Это счастье для меня. Я сравниваю себя с мячом. Всевышний ударяет меня об землю, а я взлетаю вверх. После трудностей у меня обязательно будет что-то хорошее. Все эти годы нас с Молдир поддерживал муж. Он всегда давал советы и помогал развиваться дальше. Я очень благодарна ему. Мы с мужем мечтали о большой семье. Так получилось, что теперь наш дом полон детей.

Фотографии Алмаза Тюлекина