Путин в Сирии ведет никому не понятную игру — казахстанский эксперт

Россия могла бы воевать в Сирии еще несколько лет, однако президент Путин затеял никому не понятную игру, — считает казахстанский политолог Марата Шибутов.

Прежде всего, нужно разобраться, как вообще может уйти Россия, если основное условие вторжения в Сирию — уничтожение ИГ — не выполнено? — задает вопрос политолог.

— Россия вообще неизвестно какие цели перед собой ставила! Официально — это оказание помощи правительству Сирии. Что вышло? С одной стороны — вроде часть оппозиции села за стол переговоров, но с другой стороны, это не вся оппозиция, джихадистские группировки еще далеко не разгромлены. Ну и выгод от этого вмешательства пока не видно. В общем, очень все непонятно.

Что теперь будет с Асадом?  — еще один злободневный вопрос. Но и он, по мнению эксперта, покрыт мраком загадки:

— В любом случае, все происходящее ухудшает перспективы Асада. А так там, в Сирии, довольно все непредсказуемо — пуля или смертник с бомбой может все изменить в любой момент. Вон сколько удачных покушений уже было.

Означает ли шаг Путина хитрый дипломатический ход с дальним прицелом на ослабление или снятие санкций? Это еще один вопрос, требующий ответа. По мнению Марата Шибутова, такие планы Россией как раз и вынашивались: «мы будем против террористов, мы будем хорошими, к нам будут относиться лучше на Западе, потому что теперь мы делаем общее дело».

 — Но тут есть непонимание того как действует Запад. Он же рационален, а не эмоционален. Украина это одно, а ИГ — это совсем другое. Тут мы дружим, а тут, извините, не дружим. Поэтому таким способом добиться снятия санкций невозможно. Конечно, если бы гипотетически ИГ захватило Багдад и свергло иракское правительство, и ситуация вышла полностью из под контроля — тогда бы да, может, Запад и пошел бы на уступки.

Что касается гипотезы о нехватке денег у России на продолжение военных действий, то это, по мнению Шибутова — глупости.

— По разным сведениям военные действия «стоят» 2,5 до 4 миллионов долларов в день. Операция длилась почти 170 дней — даже при максимуме затрат это меньше одного миллиарда долларов. Это не цифры для военного бюджета. При таком объеме Россия могла бы вести операцию спокойно несколько лет. Деньги тут не самое главное, — подводит итог эксперт.