Почему казашек везде узнают по рукам?

У хореографа Анвары Садыковой  множество призов от самых престижных сцен мира в категории «Народный танец». Ее номера представляют учащиеся Алматинского хореографического училища им. Селезнева по всему миру: в Германии, во Франции, Латвии и Японии, в Австрии, США, Италии.

— Анвара, совсем молоденькие девочки танцуют. Сколько им лет?

— От 15 до 18. А самая маленькая участница международных конкурсов — это Софи Манасян. Она пока не учится, но уже представляет Казахстан на международных конкурсах.

— Молодец! Что за конкурсы? Действительно ли среди них есть престижные?

— Есть престижные. А есть конкурсы, которые для нас важны как этапы становления будущих артистов балета, артистов ансамбля танца. Номинации «Народный танец» в основном появились в 2000-е годы. Я училась в 1990-е и таких конкурсов было очень мало. Сейчас у нас есть возможность пропагандировать наше искусство в странах Европы, Америки.

— А есть статистика? Сколько призов вы получили?

— Если брать Алматинское хореографическое училище, то за годы независимости подготовила около 250 лауреатов престижных международных конкурсов. Балетный конкурс в Варне, Московский конкурс Ваганова, приз Сержа Лефаря, в Корее есть очень престижный конкурс. Наши дети достойно представляют и школу, и республику.

— Это большая цифра?

— Я считаю, что да. Потому что мы не так давно получили независимость. В 1990-е годы это было на моих глазах, когда был прорыв и шло признание и школы, и артистов балета Казахстана на мировой арене. Конкурсы, в которых участвуют мои ученики с моими постановками, они другого уровня и другого направления. Мы представляем номинацию «народный стилизованный танец».

Судя по отзывам, по ощущениям, которые мы получаем, нашу национальную культуру, национальную хореографию воспринимают

Я думаю, мы правильно делаем, что выезжаем.

— Какие именно отзывы? Что говорят о казахском балете?

— Для иностранных зрителей, европейских – это прежде всего экзотика. Восхищаются пластикой рук. Это то, чем богата казахская хореография. Они говорят, что это не руки, это — пластилин. У меня еще была возможность провести мастер-класс по казахскому танцу в Риге. И было очень приятно, когда участники шли по коридору и повторяли те движения, которые мы показывали.

— Можно сказать, что движения руками — это своеобразный балетный бренд Казахстана.

— Я бы сказала – казахского танца.

— Я слышал, что очень сильная школа в Бишкеке. Насколько мы их опережаем или догнали?

— Наша школа очень тесно сотрудничает с Бишкекским хореографическим училищем. У нас совместные гастроли, концерты. На базе нашего училища проходят международные конкурсы, они к нам приезжают. Бишкекское хореографическое училище имеет очень мощные традиции. — Это одна из ведущих республик, где сильно развивалось балетное искусство. По тем результатам, которые мы сегодня видим у нашего училища, мы получаем мировое признание.

И я могу сказать, что наша школа – одна из лучших в Средней Азии

Об этом говорю не только я, но и представители мирового балетного искусства. Бишкекское училище ничем не хуже. Мы стараемся развиваться параллельно.

— Дай вам бог! А получение стольких призов – чья заслуга? Это ваши постановки?

— Это тандем работы педагога, постановщика и учащегося. Когда я ставлю номера, я подстраиваюсь под ребенка, который попадает мне в руки. Реализация номера – это музыкальное произведение – заслуга композитора или исполнителя. Успех номера зависит еще и от пошива костюма. Визуально это очень важно — представить свою страну.

Когда мы стоим за кулисами перед выходом, к девочкам подходят участники из других стран и прямо щупают костюм, косы и украшения

Это так трогательно!

— Саукеле?

— Смотря какой костюм. Не всегда я одеваю саукеле. Это любопытство по отношению к нам, это то, что отличает. И это очень нравится. И конечно же, выезды на международные конкурсы – это заслуга руководства нашего училища и спонсоров.

— Получается, идет системная работа. И один из результатов – появление нового стиля.

— У нас в Казахстане есть школа, которая базируется на традициях русской балетной школы. Плюс на традициях культуры танца казахов. Эта школа имеет 80-летнюю историю. Образовалась в 1934 году. Великие мастера работали и продолжают работать на сцене ГАТОБ имени Абая. Сегодня новый театр продолжает традиции, заложенные нашими предшественниками. Опираясь на труды этих мастеров, мы – молодое поколение — ищем свои пути развития. Ищем новые формы развития казахской хореографии. Мне очень повезло, я за годы учебы получила классическую академическую школу балетного танца, освоила казахскую хореографию, народно-сценический танец. Опираясь на опыт, полученный во время учебы, я ищу свой путь развития именно казахской хореографии. И в этом году 6 апреля на сцене оперного театра мы официально презентовали направление – неоказахскую хореографию.

— Казахский стиль танца. Можно так сказать?

— Неоказахская хореография – это новый термин, который мы вводим в профессиональное хореографическое искусство. Это вид танца, который опирается на опыт классического, народно-сценического танца и глубочайшие традиции танцевальной культуры Казахстана.

— Трудно представить, не видя. В чем суть этого стиля?

— Это наши традиции, которые мы преподносим через призму современного искусства.

— В общем, это нужно видеть. Последние годы муссируют вопрос – был ли танец у казахов? Относительно Кара жорга, говорят, что он пришел из Китая. Некоторые говорят — это монгольский танец, некоторые – киргизский. Кто-то – это от нас пошло. Ваша точка зрения?

— Хороший вопрос, на который мы всегда ищем ответы. Балетное искусство – чисто европейское искусство, появившееся в Казахстане в 30-е годы 20 века. На секунду представим искусство, которого здесь вообще не было. Оно имеет генезис из Европы. Как можно было освоить такое искусство как балет, не имея своей песенно-музыкальной, танцевальной традиции?

— Это невозможно?

— Я считаю, что нет. Потому что балет – это сложнейший вид хореографического искусства. То есть у тебя в крови должна быть склонность к пластике. А казахский народ очень талантлив. Если брать древнейшую историю Казахстана, то петроглифы — ярчайший показатель того, что танец был.

— Там изображения танцующих людей?

— Танцы были не развлекательного характера, а имели больше сакральную ритуальную форму. Если мы берем этнографическую историю, то говорим об искусстве сал сері. Это театр одного актера. И пели, и танцевали, и играли, и рассказывали. А возьмем богатейшую музыкальную культуру?! Сколько композиторов! Если вслушаться в музыкальные произведения, они же танцевальные. А шаманы? Они же носители пластики. Институт батыров. Перед охотой, перед боем происходил такой ритуальный танец. Есть ударные инструменты. Подтверждения тому в истории, в этнографии. Это исследовательские работы 20 века — Даурен Абиров, Аубакир Исмаилов, Лидия Петровна Сарынова.

— То есть теоретическое обоснование преемственности танцевальных традиций есть.

— Причем они описывают казахский концертный номер, рассказывают его историю – откуда и почему он появился. Потом мы говорим какую пластику нам оставила Шара Жиенкулова – первая профессиональная казахская танцовщица. И когда мы смотрим в ее арсенале такие движения, как толқын или қайнар бұлақ. Откуда она это взяла и как смогла нам передать? Она же это не с пустого места взяла. И если мы возьмем самое основное движение казахского танца – айналма (поворот), сколько здесь заложено мысли и идеи – кочевье, бесконечность, когда нет понятия конца.

При ведении предмета казахский танец я люблю останавливаться именно на истории появления этих движений. Тогда дети с другими глазами, с другим отношением начинают исполнять эти движения. Не просто, что эти движения есть, а откуда они появились. Моя задача в неоказахской хореографии именно сохранить эту пластику. Если это движение ног, то форму беру от эстетики классического танца или современной хореографии, где дается некая свобода в теле, то обязательным кодом является пластика рук. Для меня это очень важно. Я в основном ставлю женские танцы – у меня девочки – и суть заложена в пластике рук.

У нас большое количество специфических положений рук, движений рук. Поэтому это богатство нужно показывать, пропагандировать. Это делает нас самобытными в этом необъятном мировом пространстве.

— Вы так красиво все рассказали. Если у нас такое красивое прошлое, связанное с танцем, если будущее радует, то можно ли сказать, что и перспективы вырисовываются радужными?

— Можно сказать — да. Казахский танец становится модным, востребованным, необходимым. Софи Манасян. Папа – армянин. Мама – кореянка. Однако, в Нью-Йорке в Carnegie Hall она представляет казахский танец. Танцует Аққу на музыку Н.Тлендиева. Сегодня ко мне обращается немало учащихся и артистов с просьбой поставить именно казахский танец. Говорят: «В вашем стиле – в неоказахском». Или студенты Жургеновской академии говорят: «Мы поставим в вашем стиле». Говорить, что это конкретно я создала, не могу. Но ищу свои пути.

— То есть блестящие перспективы в танце нас ожидают. Поздравляю всех с этим!

Видеоверсию смотрите здесь.