Как деньги затмевают глаза казахстанским художникам?

Вот уже более полугода, как в самом известном и авторитетном музее имени Кастеева новый директор. Этот человек раньше немало лет возглавлял частную галерею «Ою». Сколько стоит нынче билет в государственный музей им. Кастеева, рассказала директор музея Гульмира Шалабаева.

— Вы много лет возглавляли частную галерею, потом перешли в государственную. Вы почувствовали разницу?

— Разница колоссальная. Во-первых, это разные объекты и субъекты хозяйствования. С другой стороны, мне стало легче. В галерее я была одна. У меня были помощники, но не такого уровня, чтобы поручить им серьезные проекты. Ты – и менеджер, и экспозиционист, и пиарщик, и бухгалтер. А здесь в музее есть команда людей, грамотных в разных сферах. Есть профессиональные бухгалтеры и экономисты. Есть специалисты-искусствоведы. Есть рабочие.

— А сколько человек сегодня в вашем подчинении?

— Около 180. Музей Кастеева – это огромный хозяйствующий субъект. Очень много хозяйствующих служб. Это огромные холодильные установки, это поддержание климата, фонды, хранилища, инженерная и сантехническая, электрическая, противопожарная и охранная службы.

— Вы сразу нашли общий язык с работниками? Вы всех оставили или пришли со своей командой?

— Нет. У меня особой команды не было. Я работаю с основным костяком, который был. Это прекрасная команда специалистов. Мы работаем рука об руку.

— Вы пришли, изучили ситуацию и пришли к мнению, что нужно — менять или сохранить систему, которая была до вас?

— Менять – это сильное слово. Развивать, совершенствовать и продвигать. Отвечать на современные запросы. Одна из основных функций музея – это сохранять. Сохранение и консервация произведений искусства, которые представляют культурное наследие. Но и слишком традиционными оставаться не хочется. Да. Надо сохранять традиции и пропагандировать их. Но с другой стороны, нужно идти в ногу со временем, отвечать вызовам современности. Нужно привлекать молодежь. Несмотря на то, что у нас много конкурентов – это шоу-бизнес.

— Это кино.

— Это интернет. И мы, оставаясь традиционным музеем, можем остаться в образе затхлого старинного тихого и уютного, но в то же время покрывшегося мхом, заведения. А нам этого не хочется.

— А что делать, чтобы этого не было?

— Мы пытаемся реализовывать разные проекты, вводить новшества. Мы начали проводить музыкальные вернисажи, которые сегодня стали регулярными. Ведущий у нас — влюбленный в свое дело музыковед, энтузиаст Юрий Петрович Аравин. Личность, известная в республике. Он – популяризатор, пропагандист, человек влюбленный в искусство. Он приглашает разных исполнителей. И мы устраиваем вернисажи в зависимости от исполнителя и тематики в разных залах. Например, последняя встреча была на фоне картин Гульфайрус Исмаиловой. Вы знаете, что она любили балет, оперу, музыку, 16 лет проработала художником-постановщиком в ГАТОБ имени Абая. И вот на фоне ее картин выступала наша оперная дива Дина Хамзина с ее исключительно редким голосом меццо сопрано. Исполнила арии из опер, народные песни, романсы.

— Мне кажется, там это должно звучать как-то по-особенному. Там акустика…

— Акустика и атмосфера. Она в интервью сказала: «Для меня было честью выступить в зале на фоне полотен Гульфайрус Исмаиловой».

— Я все представила – удивительно!

— С одной стороны, все не так торжественно, как в оперном театре. Там затемненная сцена, роскошные декорации, бархатные кулисы, кресла, в которых утопаешь.

— А здесь все упрощенно, но уютно.

— Вы знаете, мы выбрали формат клубного общения. Человек может прийти в музей утром.

— А сколько стоит билет?

— 2500 тенге. Человек может пройти по всем залам. Плюс мы хотим подчеркнуть клубность общения. Делаем кофе-брейк. Если по началу это был five o clock tee по субботам, то сейчас, поскольку летний период дач – люди выезжают на отдых, за город, мы решили собираться по пятницам после работы. Опять же чай. Это не только английская, а индийская, китайская культура…

— Казахская тоже.

— Поэтому чай, пирожные, закусочки. Особенно иностранцы – они же свободные люди, попивают чай из кружки и слушают. Чай или кофе на выбор.

— Сколько вы уже делаете этот проект?

— Было 4 встречи. В августе Юрий Петрович предложил тему джаза. Он хочет пригласить Ирэн Аравину. И наши сотрудники сейчас думают – какой зал лучше предоставить для исполнения, чтобы джаз органично воспринимался с произведениями искусства в зале.

— А вы видите повышение тенденции к посещению за 4 месяца?

— Примерно одинаково. Контингент людей пока небольшой. Мы видим, что приходят одни и те же люди. И в то же время появляются новые лица. В прошлый раз была делегация американских студентов, изучающих здесь русский язык. Получили двойное удовольствие. Посмотрели изобразительное искусство Казахстана и вокально-исполнительское искусство. Приходят дипломатические работники – я имею в виду иностранную аудиторию.

— Есть представление, что в музей ходят иностранцы и приезжие гости.

— Нет. У нас уже сформировалась группа людей, которые приходят на каждый концерт.

— Гульмира Кенжеболатовна, вы же очень давно в искусстве. Видите какие-то изменения сегодня в нашей стране? Меняется ли искусство в Казахстане? Есть ли хорошие тенденции? Или тенденции, которые настораживают?

— Сложный вопрос. С одной стороны, я – человек, настроенный позитивно. Это мое кредо. Есть категория людей, которая ругает все и вся. Я считаю, должна быть золотая середина. Нужно стараться быть объективным. Я скажу свое субъективное мнение. Искусство – это разные сферы. Музыкальное и ИЗО. Если вам интересно мое мнение насчет музыки, хотя я – не специалист, я вижу на шаг вперед. С обретением независимости открылись границы. У меня много знакомых в сфере музыки. Я сама люблю оперу, бываю на спектаклях за рубежом, в том числе и на наших спектаклях. Расширился диапазон представления казахского искусства за границей. Вплоть до Австралии и Аргентины. Мы не всегда прослеживаем, где проходят гастроли наших ансамблей. Недавно завершилась неделя представления казахского искусства в Каннах. Выступал ансамбль «Отырар сазы», симфонический оркестр под управлением Марата Бисенгалиева.

— А изобразительное искусство?

— Изобразительное искусство не так широко представлено за рубежом. Музыка, она напрямую попадает в душу и сердце. Она национальна. Поэтому я понимаю менеджеров, которые больше продвигают музыку, исполнителей, шоу-бизнес, нежели изобразительное искусство. Наша сфера специфична. С нами труднее. Мы не представлены за границей так, как хотелось бы. Нет продуманной целенаправленной постоянной системы.

— А вы можете взять на себя эту функцию?

— У меня таких полномочий нет в рамках музея. Мы можем выходить с предложениями, разрабатывать программы. Но все упирается в практическую сторону, которая упирается в затраты. Это камень преткновения. Поэтому мы не можем просто собраться и выехать с выставкой или с легкостью принять звезд, которых мы хотели бы видеть, и показать им искусство Казахстана.

— А как вы относитесь к тому, что искусство представляется не только в музеях, а в торговых центрах, на гламурных мероприятиях, в отелях.

— Положительно. Главное, чтобы не падала планка. Чтобы показывались работы хорошего уровня. Например, в Харродсе ежегодно представляют русское искусство. Разворачивают выставку изобразительного искусства в магазине. Если бы мне предоставили такую возможность, я бы ухватилась за нее. Это промоушн, продвижение нашего искусства и имиджа, нашей культуры. Пусть это торговый центр. Но это Лондон. Даже если в Алматы. Чем больше проектов, тем лучше. Главное, чтобы кураторы подбирали хороших художников, работы хорошего уровня и качества.

— До камеры мы с вами поговорили о художниках, которые относятся к изобразительному искусству как к коммерческому проекту. Вы сталкивались с этим? Если говорить обобщенно.

— Это было всегда. Искусство и сегодня делится на коммерческое и некоммерческое. Есть художники, поставившие свое ремесло на поток с целью заработать. Я понимаю, что мы все люди. Даже те художники, которые думают о высоких материях, о духовности, о нравственности, о том, чтобы создать шедевр, им тоже надо кормить семью. Но когда золотой телец в глазах начинает все затмевать, и человек напористо и порой агрессивно ставит невыполнимые условия, не давая оппоненту возможности соблюдать стандартные условия. Это условия, которые регламентированы законодательством нашей страны. Художника это не волнует. Его волнует только личная прибыль. Ты пытаешься ему объяснить, что есть Устав музея, стандарты и закон РК, но человек тебя не слышит – и руки просто опускаются.

— Надеюсь, что таких художников мы не увидим в вашем музее.

— Я с таким случаем столкнулась в первый раз. Надеюсь, что в последний. В основном мне приходилось работать с людьми талантливыми и одухотворенными, для которых главное – творчество.

— Сейчас много технологий входят в искусство. Где-то даже заменяют искусство. Как вы к этому относитесь?

— Это не хорошо и не плохо. Это данность. Я отношусь к этому положительно. Технологии развиваются. И перед нами задача – не отставать от них.

— Может быть, это привлечет молодежь.

— И музей Кастеева впереди, если не планеты всей, то республики точно. Мы внедрили систему QR-кодов. Пока только в одном зале. Сейчас идет озвучивание. Со временем это будет в постоянной коллекции везде. QR-коды – это такая бумажка, которая находится возле полотна. Человек подходит туда со своим смартфоном. Есть бесплатное приложение в интернете. Он его включает и получает без гида всю информацию о художнике, его творчестве, о картине.

— А еще у вас была конференция в 3D-технологиях.

— Да. Мы будем осуществлять проект в рамках проекта «Музей будущего». Что это нам дает? Во-первых, для реставраторов – когда объект снимается в 3D – это сразу от 10 до 16 тысяч снимков. Человек может видеть скульптуру в 3D-формате. В дальнейшем в 3D-формате будет коллекция музея. Любой человек сможет посмотреть коллекцию в интернете, находясь в любом городе, он посетит наш музей. Сейчас мы работаем над осуществлением этой идеи. Это хорошо и для реставраторов, и для образовательных целей, и для пропаганды нашего музея и искусства в целом.

— И звучит очень современно.

— Мы идем в русле программы «Информационный Казахстан 2020», которая началась в 2013 году. Ставилась задача перевести культурные объекты в 3D-формат. Еще мы анимируем картинки. Это ожившие полотна. Не просто анимация. Мы это презентовали на Art Fest, когда были дни столицы. Была масса народу. И это тоже будет использоваться в музее — чтобы заинтересовать детей, чтобы представить на EXPO 2017. Мы и в этом плане работаем. Мы можем эти же скульптуры делать на аппарате и продавать в качестве сувениров. То есть вам понравилась скульптура — мы сделаем ее вам в меньшем формате как сувенир.

— Все так интересно. У меня появилось желание снова посетить Государственный музей искусств имени А. Кастеева. Я желаю, чтобы вы чаще говорили: «Впервые! Впервые!» И всегда были № 1.

Видеоверсию смотрите здесь.