Внутренняя проверка Минобразования вскрыла новые нарушения на миллионы тенге

Хорошо работать в Министерстве образования! Здесь чиновник может накосячить на миллионы бюджетных денег и… продолжать работать дальше! Система кнута и пряника в системе госслужбы Казахстана построена весьма оригинально: в деятельности госструктуры находят массу нарушений, в том числе и финансовых, встает вопрос о соответствии занимаемой должности первого руководителя, а человек, даже спустя 10 месяцев после проверки, почему-то остался на своем месте. Именно так случилось в Республиканском научно-практическом центре «Учебник» с его директором Бейбиткуль Каримовой.

Все могут короли

Внутренняя проверка РНПЦ «Учебник» со стороны Минобразования показала: за 2013-й и первое полугодие 2014 года в проверяемой организации с нарушениями израсходовали 18,5 млн тенге, плюс на 41 млн тенге «накосячили» с госзакупками.

Бейбиткуль Каримова, фото с сайта http://www.okulyk-edu.kz

Например, при фактической численности работников центра в 50 человек, которые, к слову, составляют только 63,2 процента от штатной численности,

план премирования был превышен в 17 (!) раз и составил 26 млн тенге

Ревизоров возмутил и тот факт, что «…премирование сотрудников производилось при имеющемся убытке в 3035,3 тыс. тенге».

Деньги, конечно, не великие, но как говорится в знаменитой поговорке: «Курочка по зернышку клюет, да сыта бывает».

В прошлом году летом директор РНПЦ «Учебник» Бейбиткуль Каримова на 14 дней ушла в отпуск без приказа Минобразования, а только лишь на основании письма сотрудника кадровой службы. Разумеется, и отпускные получила — в размере 286,8 тысячи тенге, куда вошло лечебное пособие.

Не менее интересен и тот факт, что

центр «Учебник», зарегистрированный в органах юстиции с 2000 года как РГКП, оказывается, все это время работал с неверной организационно-правовой формой, в связи с чем не был зарегистрирован плательщиком НДС.

Кто отвечает за знаменитые на весь мир казахстанские учебники?

Между тем, эта государственная организация является единственной в стране, которая «работает» (да еще и как работает!) над качеством казахстанских учебников и

ежегодно заказывает сотни экспертиз на десятки миллионов тенге

В 2013 году без утвержденной методики определения трудозатрат по экспертизе электронных учебников и учебно-методических комплексов, центр оплатил 406 экспертиз на сумму 13,7 млн тенге. Любой бухгалтер подтвердит: методика определения трудозатрат является основополагающей при оплате труда за выполненный объем работ.

В прошлом году центр «Учебник» заключил с Минобразования договор на выполнение научно-исследовательских работ на сумму 7 млн тенге, однако в акте выполненных услуг почему-то числится 5,6 млн тенге.

Отдельная история у РНПЦ «Учебник» с арендой офиса. Ревизоры обнаружили, что с марта по декабрь 2013 года организация снимала офис стоимостью 21,6 млн тенге, который арендовала способом аукциона в обход веб-портала госзакупок. Самое интересное, что этот самый офис, который принадлежит ИП «Итемгенова Гульзазира», по документам вроде бы площадью 720 квадратных метров, а на деле — 639,3, в результате чего 2,4 млн тенге были попросту переплачены. Потом, кстати, этот договор аренды продлевался на два месяца и снова с переплатой. В 2014 году история повторилась.

По итогам этой проверки ответственному секретарю Минобразования Алие Галимовой было рекомендовано рассмотреть ответственность всех должностных лиц, кто так или иначе был причастен к допущению нарушений, а в отношении руководителя РНПЦ «Учебник» ревизоры и вовсе написали «рассмотреть вопрос о соответствии занимаемой должности и.о. руководителя РГКП «РНПЦ «Учебник» Каримовой Б. С., за допущенные нарушения налогового законодательства».

Вы не имеете права меня расспрашивать!

Однако с тех пор Бейбиткуль Каримова, исполнявшая обязанности директора, не только не простилась с должностью, а была утверждена в статусе директора, без приставки и.о.

Почему? Этот вопрос мы решили задать Бейбиткуль Сарсемхановне лично.

[playlist tracklist=»false» artists=»false» images=»false» ids=»107966″]

— У нас на руках есть результаты проверки, которую в прошлом году проводили по вашему центру. Были выявлены нарушения: центр был неправильно зарегистрирован, отпуск вам был предоставлен незаконно, и в конце написано, что будет рассматриваться вопрос о соответствии занимаемой вами должности. Чем закончилась эта вся история, вы по-прежнему руководите центром?

— Да, руковожу.

— А чем все закончилось, там было дисциплинарное или что?

— Ничем, потому что я дала… Я не согласилась с их заключением, было служебное расследование и было нормально. Там не моя вина, что мне отпуск… Это вина министерства. Мне министерство предоставляет отпуск.

— То есть по этому поводу было служебное разбирательство?

— Ну это я бы не сказала, что разбирательство. У меня не было таких нарушений, чтобы… А почему, я не поняла, это на вашем рассмотрении?

— Он не на нашем рассмотрении, у нас есть этот документ, на нем нет грифа «секретно», мы им располагаем и, соответственно, чтобы выслушать вашу точку зрения, мы  вам и позвонили.

— Нет, а почему такой документ? Это чисто служебный документ.

— Я не вижу, чтобы здесь было написано, что это чисто служебный документ.

— Это служебный документ, это результаты аудита.

— Вы работаете в государственной структуре, на деньги налогоплательщиков, почему бы налогоплательщикам не знать, как расходуются их деньги? А там еще были нарушения всякие, вот, в части аренды офиса, что не было на портале госзакупок объявления, с этим вопросом как-то разобрались?

— Это аукцион был, да. Простите, я перезвоню  вам, ладно?

— Хорошо, спасибо.

Спустя 10 минут в Бейбиткуль Каримова перезвонила. Ее как будто подменили: совсем другой тембр голоса и децибелы общения.

[playlist tracklist=»false» artists=»false» images=»false» ids=»107967″]

— Вы знаете, что есть уголовная ответственность за распространение…

— 365 инфо, добрый день.

— Да, только что кто ко мне звонил?

— Вы хотите поговорить?

— Да-да-да, я просто прервалась.

— Алло.

— Будьте добры, представьтесь пожалуйста, я сидела на поминках, поэтому не могла с вами говорить.

— Меня зовут Александра, моя фамилия Алёхова, ну вы частично ответили на мои вопросы…

— Нет, вы знаете, вы не можете это информировать, это вообще уголовная ответственность, если вы хотите знать.

— За что?

— Потому что вы не имеете никакого права как бы вот расспрашивать меня.

— Я имею право задать вам вопросы, вы можете отказаться и все, а причем здесь какая-то уголовная ответственность?

— Нет, а почему, вот министерству я доложу об этом обязательно. Это внутренний документ и этот внутренний документ никак не может на вас распространяться. Как он вообще поступил к вам?

— Как-то поступил.

— Это служебный документ, будем выяснять, как он поступил.

— Подождите, наша задача разобраться в этом. Есть документ, согласно которому в деятельности подведомственного вам предприятия находят массу нарушений, по итогам…

— Кто вам сказал, что масса нарушений? Откуда вы знаете, дальнейшие действия какие были? Это внутренний документ, это внутренняя проверка, после этой проверки мы, значит, дальше проверяли, поэтому как оно к вам поступило, мне вообще непонятно.

— Поэтому я к вам и обратилась, чтобы вы рассказали, что закончилась эта история.

— Вы мне скажите, как этот документ к вам поступил, меня это волнует!

— Меня волнует, как закончилась эта история, как поступил этот документ — другой вопрос.

— Чем закончилась эта история, это вас не должно волновать, это внутренний документ.

— Хорошо, я вас поняла.

Что же так возбудило нашу собеседницу, если, как она дала понять, по итогам проверки у нее на работе все нормально?